Счастливого дня смерти 2. Убийственный карнавал

– Я убью тебя! Убью, потому что я люблю себя и этот мир. Я никому не позволю помешать моему счастью. Жизнь заключается в том, чтобы убивать так, как душе угодно! – сказала убийца Юрары Канасавы в первом преступлении – Ан Мукудори.

– Я не убью тебя! Я никогда и никого не убивал. В этом мире нет никого, кроме меня. Все остальные – лишь фикция. Я абсолютен, – сказал убийца Юрири Канасавы в третьем преступлении – Куруи Асакура.

Комнату заполнил дух борьбы, порожденный этими зверями.

Одна достала десять ножей, восемь из них зажала между пальцами рук, два – во рту.

Другой – без оружия. Разжал кулак, сжал кулак, разжал, сжал. Одну руку он поднял вверх, другую – опустил вниз и приготовился.

Я буквально на себе ощутил их неимоверную силу. На спине выступила испарина, сердцебиение участилось. Сердце Хайны тоже бешено билось, дыхание перехватило.

Плохо дело!

Нужно бежать отсюда. Иначе и нас затянет в эту мясорубку. Нет, не успеем!

Для начала – кошачьи ушки!

Если на Хайне будут кошачьи ушки, Куруи ее и пальцем не тронет!

Я с невиданной скоростью надел Хайне ушки.

Вскоре после этого в сторону «Наслаждающегося убийцы» и «Неубивающего убийцы» полетели...

– Freeze.

...стулья.

Убийцы были прижаты стульями практически за секунду до взрыва. И Куруи, и Ан лежали на полу лицом вниз между четырех ножек. Стулья превратились в клетки, в которых заперли свирепых зверей. Это мог сделать только один человек.

– Ты что творишь?! – закричала Ан из-под стула человеку, сидевшему на нем. Сайленту.

– Прости, Ан. Но нельзя вам с Куруи драться. Пусть он и мертв, но правило есть правило... К тому же из-за вашей ссоры могут пострадать и другие, – весело сказал наемный убийца, сидя на стуле.

– Мерзкий отаку. Куруи, вас это тоже касается. Во время еды ведите себя тихо.

На стуле, который прижал Куруи, сидела Канари. В тот момент, когда Сайлент бросил в них стулья, чтобы остановить, он сел на стул Ан, а Канари – на стул Куруи. Это был экспромт, но провернули они это слаженно.

– Слезь! Будешь мне мешать, я и тебя уберу!

– Сопляк. Если будете продолжать в том же духе, я останавливать вас не собираюсь...

Канари задрала легкую юбку. Ее обнаженные стройные бедра опоясывали черные ремни. Кобура. Из кобуры она вынула два черных предмета. Револьвер и автоматический пистолет. Казалось, они были слишком большими для маленьких ручек Канари. В состоянии ли была эта хрупкая девушка стрелять из них?.. Несомненно, это глупый вопрос.

– Ничтожества. Куруи, Ан. В бою один на один мне вас не одолеть, но пока вы будете выяснять отношения друг с другом, я могу пустить каждому из вас по пуле в голову, стоя в сторонке, то есть совершить подлое, но полезное дело, – сказала она как всегда с добрым выражением лица и взвела курок. Борец за добро и справедливость взяла их на мушку.

– Сдохни. Хотите умереть? – спросила «Справедливый убийца» Канари Морихара. На волоске от смерти эти двое потеряли дар речи и стиснули зубы. Даже убийцы не хотят расставаться с жизнью.

– Придурки. Это шутка. Никого из вас я во сне не видела, – Канари улыбнулась, убрала оружие и встала со стула. Потом вернулась на свое место и продолжила ужин.

– Вы оба стояли одной ногой в могиле. Ну и жалкий у вас видок.

Сайлент тоже встал и поставил на место стулья, сдерживавшие зверей. Ан и Куруи, видимо, с чувством ужасной неловкости, нехотя сели на свои места.

– Э-это было здорово, Мэ!..

– Э-это было здорово, О!..

Раздались восторженные голоса близнецов. Это действительно было здорово. И этим все сказано.

Но...

Уж лучше бы вы все это творили в каком-нибудь другом мире...

– Хочу домой... – заворчал я и посмотрел на Хайну.

– Хай-ня.

А, она же до сих пор с ушками.

Глава 5: Глотать

Анкетирование

Ваше имя?

– Канари Морихара.

Вам доводилось убивать людей?

– Да.

Зачем Вы убиваете?

– Ради мира во всем мире. Я убиваю лишь тех людей, которых видела в вещем сне.

Вы помните, скольких людей Вы убили?

– Восемьдесят пять.

Вы помните свою первую жертву?

– Хорошо помню. Это была офис-леди с длинными волосами. Я видела будущее, в котором ее сын убивал маленьких детей. Я убила восемьдесят пять человек и помню каждого из них.

Вы согласны с тем, что людей убивать нельзя?

– Да.

Почему?

– Убийство – это наихудшая человеческая глупость.

Что Вы думаете о других убийцах?

– Хуже них никого нет.

Что Вы думаете о себе?

– Мне трудно назвать себя хорошим человеком. Если посмотреть со стороны, то я – злодейка. Однако я стараюсь ради мира во всем мире.

Спасибо, что уделили время.

После ужина мы вернулись в комнату, и я продолжил размышлять над вторым преступлением. Над делом об убийстве организатора самоубийств Ёмидзи. Но сколько бы я ни ломал голову, ни к чему не пришел. Преступник – один из той шестерки, но кто?

– В чем дело, Ю? – обратился ко мне, погруженному в раздумья, жизнерадостный голос.

– Думал над вторым преступлением. Но все без толку. Ничего не понимаю, – сказал я, подойдя к Хайне, развалившейся на кровати, и погладил ее по голове. Морщась от удовольствия, она приподнялась.

– Вот о чем ты думал?.. А... – ударила в ладоши. – Вот зачем ты спрашивал меня о времени смерти Ёмидзи и выяснял, есть ли у всех алиби!

Она улыбнулась, показывая тем самым, что все поняла, а меня это слегка обеспокоило.

– Что? Хайна, неужели... Ты ходила со мной полдня, понятия не имея, чем я занимаюсь?

– Угу. Ты ведь мне ничего не говорил. Я думала, ты просто хотел зайти ко всем в гости.

– …

Дура. Полная дура. Да, я ничего не говорил, но догадаться же можно было. Блин, из нее получилась бездарная помощница. Я знал, что она умом не блещет, но не думал, что настолько.

– А зачем ты это делаешь?

– Время убиваю. Только убийца Ёмидзи неизвестен, вот меня это и заинтересовало. Ага. Просто убиваю время, поэтому и не занимаюсь этим всерьез. Хотя так и не понял, кто преступник... Но это потому, что я не занимаюсь этим всерьез. Если б занялся всерьез, то сразу бы понял.