Семейный портрет с колдуном

– Доброй ночи, ваше величество, - произнес Вирджиль.

Женщина опустила книгу на колени, сняла очки и посмотрела в его сторону. Изображение обрело четкость и цвет, и перед графом Майсгревом появилась королева Гвендолин – в халате поверх ночной рубашки, с распущенными волосами, свободно прихваченными под затылком лентой.

– Вот и ты, Джиль, - сказала её величество холодно. – Я уже начала ждать.

– Что-то срочное? – спросил граф, игнорируя королевское недовольство. – У меня сегодня первая брачная ночь, хотелось бы провести её без свидетелей.

– Просто я волновалась, куда вы пропали с леди Эмилией, - королева прищурилась, глядя в зеркало. – Ты промок, Джиль?

– Принимал ванну, только и всего, - соврал он, не моргнув глазом.

– Я помешала, понимаю, - наконец-то её величество улыбнулась, и Вирджиль тайком перевёл дух. – Но кое- чего я всё же не понимаю…

– Да, ваше величество? – галантно отозвался граф. – Спрашивайте, я постараюсь объяснить.

– С какой целью ты отбил невесту у собственного внука? – спросила королева. – Ты ничего от меня не скрываешь, Джиль?

– Что значит – отбил? – запротестовал Вирджиль. – Вы сами поддержали эту затею, ваше величество. И очень удачную затею, как мне кажется.

– А что мне оставалось делать после того, как ты при всех скомпрометировал бедную девушку? Но зачем, Джиль? Зачем?

Королева ждала, и надо было что-то отвечать.

– Ты говорил, что женишься лишь в двух случаях, - её величество приблизилась к зеркалу почти вплотную, и теперь женское лицо смотрело на Вирджиля, как оживший портрет из рамы.

Оживший портрет – жутковатое зрелище. Но терять самообладания граф не собирался. Он покачал головой и вздохнул с нарочитым покаянием:

– Да, ваше величество, сказал – и попал. Колдуну нельзя разбрасываться словами. Сболтнул про любовь – и влюбился. Как единорог из дремучего леса, когда увидел красавицу Бельфлер.

– Но ты убеждал меня, что леди Валентайн не в твоем вкусе. Умилялся нежной любви своего внука, сам настаивал на их свадьбе…

– И ошибался, - Вирджиль не очень вежливо перебил королеву. – Ошибался, ваше величество. Простите меня за это. За любовь не казнят, так говорят в народе. Не казните и вы бедного колдуна.

– Бедного? – королева фыркнула, как девчонка. – Мой дорогой, не много найдется людей в этом королевстве, которые смогут назвать тебя бедным.

– У меня было всё, кроме счастья, - сказал граф. – А любой богач, который несчастлив – всего лишь жалкий бедняк.

– Значит, любовь? – королева смотрела пристально и пытливо. – Но когда ты успел влюбиться, Джиль? Вы с леди Эмилией знакомы не больше месяца.

– Разве для любви нужно время? – Вирджиль мечтательно улыбнулся. – Порой хватает двух секунд, чтобы полюбить на всю жизнь.

– Так случилось и с тобой?

– Совершенно верно, ваше величество. Пришел, увидел, пропал и поцеловал. Подобное бывает, и с этим ничего не поделать.

– Придется поверить тебе, - она отошла вглубь комнаты и бросила в кресло книгу, которую до этого держала в руках. – Тем более, что уже ничего нельзя изменить.

– И вы опять совершенно правы, - подхватил Вирджиль. – Леди Эмили – моя супруга отныне и навсегда, и я только и мечтаю, что прижать ее к своему любящему сердцу.

– Намек понятен, - засмеялась королева, - можешь не тратить красноречия, влюбленный соловей. Хорошо, прощаю твою скандальную выходку и даю вам с леди Эмилией три дня, чтобы насладиться любовью и одиночеством. Но потом вы вернетесь ко двору, потому что я хочу видеть вас обоих. Не забывай, что в Девином замке каждый день праздники в честь твоей жены. Ах, Джиль, ты когда-нибудь сведешь меня с ума. Сначала праздники в честь помолвки твоего внука и леди Эмилии, потом в честь их свадьбы, а теперь – в честь твоей свадьбы… Такого безумства мой город ещё не видел.

– Вы очень добры, - сказал Вирджиль учтиво. – Спокойной ночи, моя королева. Мы обязательно прибудем через три дня.

– Надеюсь на это, - сказала она, взмахнула рукой, и поверхность зеркала снова пошла рябью, замерцала, потемнела, посветлела и превратилась в обычное зеркало, отражающее теперь графа и его комнату.

– Надейтесь, надейтесь, ваше величество, - пробормотал Вирджиль, поворачивая зеркало к стене.

Он закрыл глаза и взъерошил волосы. Три дня. Удручающе мало. Ужасно мало времени.

Но королева ни о чем не догадалась, и это давало надежду. Пусть её величество и дальше будет в неведении, а он пока приготовит все пути к бегству. Потому что Эмили должна сбежать. Прежде, чем узнают, кто она.

19. Пленница Мэйзи-холла

Граф Майсгрейв ушел, и я смогла вздохнуть спокойно. Дверь была заперта, ключ торчал в замочной скважине, и никто не вошел бы ко мне без моей воли. Дождь и ветер стучали в окна, но ставни были плотно закрыты, и даже непогода не могла потревожить меня.

Я села на кровать, чувствуя себя страшно одинокой. В чужом доме, в чужой комнате, в чужой постели… Вокруг – незнакомые люди, а тот, кто знаком – лучше бы держался подальше.

На мне была мужская рубашка, потому что больше мне нечего было надеть на ночь, а спать голой я побоялась. Нетрудно догадаться, кому принадлежала моя обновка – размер был как раз на графа Майсгрейва. Мне казалось, даже ткань пахла, как он, и я всё время ощущала его присутствие. Что если он зайдет, когда я усну? Разве колдуна остановят запертые двери?..

И что мне делать, если он появится и потребует исполнения супружеских обязанностей? Даже королева не сможет наказать его за это. Ведь она сама разрешила наш брак.

Королева…

Меня охватили злость и гнев, и ненависть – всё одновременно, заполнив душу и заставив сердце болезненно заныть.

Как её величество могла так поступить со мной? Сначала собиралась отдать Аселину, хотя только слепой не мог увидеть, что я одурманена, что всё происходит не по моей воле… А потом так же легко она отдала меня графу. Как будто ей неважно – за кого выйдет Эмили Валентайн. Если бы мальчишка-паж не уронил кольца, я была бы женой Аселина. Но судьба пошутила, и нечаянная заминка сделала меня женой графа.

Нечаянная?..

Я вздрогнула и замерла, уставившись в стену.

Возможно ли, что всё произошло совсем не случайно?..

Прямо передо мной висело зеркало – квадратное, в резной деревянной раме. Я увидела собственное отражение – бледное лицо в обрамлении темных волос, глаза расширены, губы дрожат. Ужасный вид. Пока я рассматривала себя, зеркало вдруг дрогнуло – как поверхность озера, когда бросают камень. Я сморгнула, решив, что подводит зрение, но зеркало потемнело, брызнуло холодным искристым светом, а потом я увидела… королеву.