Семейный портрет с колдуном

Здесь замок был не таким ухоженным, как на жилом этаже – по углам лежала толстым слоем пыль, на стенах висела паутина, а светильники в каменных нишах не горели. Даже белые камни, из которых был сложен замок, казались темно-серыми. Из этой темно-серой стены на меня внезапно глянула уродливая морда с клыками, толщиной в мой палец.

В первый момент я чуть не упала в обморок от страха, но потом поняла, что это всего лишь статуя. Каменная статуя горгульи.

Таких статуй по всему коридору стояло штук десять, и каждая была уродлива на свой манер. Я подошла ближе, с отвращением разглядывая оскаленные клыки и раскосые глаза. Но чем больше я смотрела, тем больше чудовище казалось мне не злобным, а хитрым. Как будто и оно скрывало какую-то тайну.

Я без труда нашла столовую, где Летиция уже хлопотала возле стола, притащив огромную супницу и блюдо с тушеным кроликом.

– Надо же, вы не заблудились! – сказала она с притворным удивлением.

Я не ответила, потому что посчитала, что ссориться со служанкой, которая старее меня раза в четыре – недостойно благородной леди. Но я ведь и правда не заблудилась. Как будто знала, куда надо идти…

– Где милорд? – спросила я, усаживаясь на стул, пока Летиция наливала мне супу и подавала жаркое.

– Уехал за покупками, - последовал недовольный ответ. – Вы столько потребовали, что он, наверное, вернется только к ночи.

Вот как. Значит, колдун сам отправился покупать платья и белье? Мне было не очень приятно узнать, что Вирджиль Майсгрейв самолично выбирает для меня нижние сорочки и прочее. Но ведь теперь он – мой муж, не так ли? Значит, нечего стыдиться. Пусть стыдится он, если у него остались хоть капля стыда и крупинка совести.

Суп был холодным, что оказалось особенно кстати в такую жару. Варёная свёкла придавала ему кисло-сладкий, очень приятный вкус. Я любила суп со свеклой, и сейчас с удовольствием съела свою порцию. Кролик был таким же вкусным – нежным, ароматным. Летиция угодила с обедом, и даже приготовила кролика именно так, как мне нравилось – со сметаной и пряными южными травами.

– Спасибо, всё было очень вкусно, - поблагодарила я служанку, когда покончила с десертом из взбитых сливок и малины.

– Рада, что вы довольны, леди, - проворчала она.

«Как будто ты и в самом деле рада, - подумала я, отправляясь в свою комнату, чтобы отдохнуть в самый жаркий час дня. – Но я не в обиде, потому что ты приготовила мои любимые блюда, и глупо было бы на тебя сердиться».

Сердиться было глупо, а вот заняться – совершенно нечем. Я валялась на постели, глядя на пролетавших птиц, и совершенно неожиданно заметила на оконных решетках фигурки, скреплявшие металлические прутья – ангелочков с крылышками и кудряшками, цеплявшихся пухлыми ручками за карниз.

 Открытие поразило меня. Это была не тюремная решетка. Наверное, раньше в этой комнате располагалась детская, и решетки поставили, чтобы ребенок не вывалился в окно по недосмотру няньки.

Сразу вспомнились рассказы леди Филомэль про девочек, которых развращал граф. Но с таким же успехом, это могла быть детская комната самого графа. Был же он когда-то ребенком.

Настенные часы показали три, когда я, изнывая от скуки, решила спуститься во внутренний двор, к качелям. Но заморосил дождь, поэтому пришлось бродить по замку, изучая многочисленные коридоры, портики и галереи. В коридорах и комнатах было пусто. Граф, видимо, ещё не вернулся, а слуги то ли прохлаждались где-то в тенечке, то ли были заняты работой.

Я поднялась по винтовой лестнице северной башни, чтобы посмотреть на Мэйзи-холл с высоты птичьего полета, но дверь в конце была заперта, и пришлось возвращаться ни с чем. Когда я спустилась, то чуть не налетела на сэра Томаса, поджидавшего меня за углом.

 - Что вы здесь делаете, леди? – спросил рыцарь, буравя меня подозрительным взглядом.

Это было даже обидно, когда тебя вот так допрашивали. Очень хотелось ответить: не беспокойтесь, я ничего не украду. Но я не стала ссориться, как и с негостеприимной Летицией, и спокойно сказала:

– Осматриваю замок, сэр Томас. Надеюсь, я не нарушила никаких запретов?

– Не нарушили, - буркнул он. – Но башня заперта, - и он для верности потряс связкой ключей, висевших у него на поясе.

– Вы прячете там что-то важное? – спросила я.

– Там голубятня. И вам там делать нечего.

– Хорошо, поняла вас, - легко согласилась я.

– Шли бы вы к себе в комнату, леди, - посоветовал он.

– Граф вернулся? – проигнорировала я совет.

– Пока нет.

Он посмотрел на меня с ещё большим подозрением и ушел по коридору, ворча что-то себе под нос, а я пошла в противоположную сторону, не желая ни слушать, ни видеть его. Значит, ключи хранятся у сэра Томаса… Он по совместительству ещё и ключник. Ценный слуга.

Снова очутившись в коридоре с горгульями, я задумчиво бродила от статуи к статуе, размышляя, к чему было ставить здесь этих страшилищ. В замке с белыми стенами во много раз уместнее смотрелись бы ангелочки или статуи каких-нибудь древних чаровниц-волшебниц.

Морда одной из горгулий была особенно неподходящей для чудовища – в то время как клыки грозно скалились, глаза смотрели печально, и складки над глазами, похожие на человеческие брови, жалостливо приподнимались.

Остановившись возле неё, я вдруг погладила клыки статуи и надавила их одновременно. Стена за горгульей скрипнула и поползла в сторону, открывая ступеньки, уходящие в темноту, а светильник, стоявший в нише рядом, сам собой вспыхнул и загорелся.

Шарахнувшись в сторону, я сначала бросилась прочь от этого хода, но потом вернулась. Странное чувство охватило меня – что-то знакомое, совсем нестрашное… Может ли быть так, чтобы я не испугалась потайного хода в колдовском замке?.. Но я ведь не испугалась?..

Пока я думала об этом, ход закрылся. Поколебавшись, я опять надавила горгулье на клыки, и стена уползла в сторону.

Возможно ли такое, чтобы через этот ход мне удалось сбежать?..

Потайная дверь двигалась бесшумно, как будто ей часто пользовались, и я, уже не сомневаясь, схватила светильник за каменную ручку и быстро спустилась по ступеням, прежде чем стена закрылась следом за мной.

20. Прошлое смотрит с портрета

К моему огромному огорчению, ход не вывел меня за пределы замка, закончившись тупиковой комнатой.

Может быть, здесь были какие-то другие рычаги, открывавшие стены, но я прощупала каждый камень и ничего не нашла. На минуту стало жутко – а что если я не смогу выбраться отсюда? И никто не услышит моих криков в этой части замка?

«Граф вас непременно найдёт, не переживайте», - словно наяву услышала я голос Летиции и невольно поёжилась.

Вряд ли граф обрадуется, если обнаружит меня здесь. Я повыше подняла светильник, чтобы осмотреть запыленную комнату, и обнаружила картину, стоявшую на полу, изображением к стене.

Возле картины находился сундук, и на нем совсем не было пыли. Как будто его поставили сюда совсем недавно. На сундуке не было замка, и я подняла крышку, заглянув внутрь.

Там лежали куклы – старые куклы, модницы с фарфоровыми головами. Краска на лицах поблекла от времени, но пухлые губки выпячивались по-прежнему капризно. Я засмеялась неожиданно для себя самой и присела на корточки, перебирая содержимое сундука.