Семейный портрет с колдуном

– Что ж, постараюсь не слишком страдать по этому поводу, - перебил Вирджиль, забирая ключ. – И обещаю даже не плакать.

– Очень смешно, - буркнула старуха и пошла по коридору дальше, бросив через плечо: – Спокойной ночи, милорд.

– Вот спокойной эта ночь точно не будет, - сказал граф сам себе.

Ключ от комнаты, где была заперта Эмили, жег руку. И, едва оказавшись в другой комнате – расположенной в южном крыле, небольшой, с тремя окнами на восток и на юг, Вирджиль положил ключ на столик возле зеркала, старясь не смотреть в ту сторону.

– Вам будет удобно здесь, госпожа графиня, - сказал колдун в пустоту, зажигая свечи. – Только надо навести порядок…

Первым делом Вирджиль сложил в сундук сидевших на полке кукол в нарядных, но поблекших от времени платьях. Красавицы с фарфоровыми головами были уложены рядком, и туда же отправился плюшевый заяц с печально повисшими розовыми ушами.

Вирджиль выгреб из шкафчиков какую-то дребедень – камешки, ленточки, разноцветные бусины и пару книг о похождениях бравых рыцарей в поисках прекрасных принцесс. Всё это тоже отправилось в сундук, к игрушкам.

Было пыльно, и граф открыл ставни, чтобы проветрить комнату. Солнце уже село, но звезд не было видно – их скрывали полосы тумана, висевшего над Птичьим холмом и днем, и ночью. Зато хорошо были видны огни на Девином холме. Там сейчас праздновали. Пусть даже виновники торжества сбежали, не попрощавшись.

– Правильно, открывайте окна пошире, - раздался голос Летиции.

Она вошла в комнату, волоча метлу и тряпки, а следом появился Томас с двумя ведрами воды.

– А как же – спокойной ночи? – весело спросил Вирджиль. – Вам не спится? Соловьи поют слишком громко?

– Будто вы один тут справитесь, - ответил старый рыцарь, поставив ведра у порога.

– Отойдите, - скомандовала Летиция, оттеснив Вирджиля от окна, и принялась орудовать тряпкой, промывая стекла.

Томас тем временем сложил в сундук последние безделушки, закрыл крышку и поволок его вон. Вирджиль взялся за другой край сундука, но, встретив почти свирепый взгляд, сразу отступил, подняв руки.

Потом граф хотел протереть зеркало, но был с позором изгнан Летицией, которая сначала смахнула пыль с зеркальной поверхности, потом промыла водой с содой, а потом натерла разрезанным пополам лимоном.

– Не путайтесь под ногами, - посоветовала она Вирджилю. – Лучше идите отдыхать. Я принесла в вашу комнату холодную телятину и ячменные оладьи. Это лучше чем вино и печенье.

– Мною помыкают в моем же собственном доме, - пожаловался граф

– Идите уже, - присоединился к служанке Томас. – Без вас справимся быстрее и лучше.

– Я могу хотя бы подмести, - Вирджиль хотел взять метлу, но его опередила Летиция.

– Так я вам и доверила подметать, - заявила она. – Вы пыль поднимете до потолка!

– Ничто не ранит так больно, как недоверие, - горестно изрек граф.

Летиция покрепче перехватила палку метлы, и Вирджиль Майсгрейв, великий королевский колдун, трусливо бежал, проиграв эту битву. По дороге он прихватил ключ от комнаты Эмили, и, оказавшись за дверями, до боли сжал его в руке.

Томас сказал, что Эмили плакала. Возможно, надо пойти и попытаться утешить её?

Но Вирджиль понимал, что сейчас девушка меньше всего хотела бы видеть в качестве утешителя его. Пусть они и женаты, но её отношение к нему это не изменит. Только как удержаться, когда она рядом, когда она принадлежит ему по закону небес, и сама королева не оспорила эту власть?..

– Только посмотрю, всё ли в порядке, - пробормотал он себе под нос, воровато оглянулся и ускорил шаг.

За дверью комнаты, где на эту ночь определили Эмили, было тихо. Вирджиль долго стоял, прижавшись ухом, но не услышал ни сдавленных рыданий, ни явных проклятий – было тихо, как в склепе.

Наплакалась и уснула?

Граф вставил ключ в замочную скважину, повернул – осторожно, стараясь не шуметь. Томас никогда не запирал двери, поэтому и не утруждался смазыванием замка. Вирджиль морщился при каждом скрипе, но за дверью по-прежнему стояла гробовая тишина.

Приоткрыв дверь, колдун заглянул в комнату. Если Эмили не спит, не хотелось, чтобы она начала кричать с перепугу…

Горел светильник, поставленный за резную костяную ширмочку, чтобы свет был мягким и рассеянным… В кресле пышной грудой лежали свадебное платье и фата… Одеяло было откинуто, подушка смята, а в постели… никого не было.

Вирджиль открыл дверь пошире и нахмурился, оглядывая комнату. Спрятаться тут было негде, Томас не признавал ни шкафов, ни громоздких сундуков. Девушка просто не могла пропасть. Некуда было пропадать с третьего этажа! Заглянув за дверь, граф убедился, что и там нет Эмили, на всякий случай проверил под кроватью, а потом заметил приоткрытый ставень…

Сумасшедшая!..

Он бросился к окну и высунулся наружу, словно надеялся увидеть, как леди Эмили ползет по отвесной стене, подобно мухе. В лицо ударили первые капли дождя, туман пластался рваными белесыми полосами, только новобрачной нигде не было видно.

Неужели… спрыгнула?..

Вирджиль чуть не умер на месте от остановки сердца. Но оно пропустило удар, а потом заколотилось в таком диком ритме, что стало невозможно дышать.

Нет, невозможно… Эмили не сделала бы так, она бы так не поступила… Она любит жизнь!..

И словно чей-то чужой голос раздался в голове: та Эмили любила жизнь.

А ведь эту Эмили он знал меньше, чем ту. Если, вообще, знал.

Бестолково заметавшись по комнате, граф зачем-то ещё раз посмотрел под кровать, выглянул в окно и в конце концов бросился вон. Он промчался по коридору, в одну сторону, потом в другую, понимая, что случилось самое страшное – он её упустил. Проворонил своё сокровище.

Или Эмили похитили?!.

Но кому под силу пройти лабиринт Птичьего холма? И войти в Мэйзи-холл? Даже королеве это не под силу!

Вирджиль ворвался в комнату, где сейчас мыли-чистили-протирали Летиция и Томас, и заорал с порога:

– Её нет!

Летиция уронила ветошку, которой натирала до блеска медные ручки комода, Томас застыл, согнувшись над сундуком.

– Милорд? – спросил рыцарь, недоуменно нахмурившись.

– Эмили нет, - бешено произнес Вирджиль, сверкая глазами на Летицию. – Ты сказала, что заперла дверь, но Эмили нет! Пропала!