Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы

Пересыплют в «Известиях» Кии

Перья сиринов сулемой,

И останутся от России

Кандалы с пропащей сумой.

Ни соловки, ни зелена сада,

Только шишки да бедный Макар...

Из чернильного водопада

Вытекает речка Товар,

Вниз по быстрой плывет ватага

Буквенной голытьбы...

Словно туча, застит бумага

Лик Коммуны и русской судьбы.

Утопает в построчной ваксе

Златоствольный искусства сад,

И под Смольным сюртук на Марксе

Продырявил брошюрный град.

Брат великий, сосцы овина

Пеклеванный взрастили цвет,

Избяных напевов ряднина

Свяжет молот и злак в букет.

Разгадать ли красную тайну

Клякспапировым ведунам?

От Печоры на Буг и Майну

Мчится всадник — Ржаной Хирам.

То строитель звездных просонок, —

Всеплеменной песни — избы...

Не Садко, а шрифтный бесенок

Баламутит глуби судьбы.

Май 1921

427

Петухи горланят перед солнцем,

Пред фазаньим лучом на геранях...

Над глухим бревенчатым Олбнцем

Небеса в шамаханских тканях.

И не верится, что жизнь — обида

С бесхлебицею и бестишьем, —

Это возводится Семирамида

Поверьем солнечным, вышним.

Тяжек молот, косны граниты,

В окровавленных ризах зодчий...

Полюбил кумач и бархат рытый,

Как напев, обугленный рабочий.

Только б вышить жребий кумачный

Бирюзой кокандской, смирнским шёлком,

Чтобы некто чопорно-пиджачный

Не расставил Громное по полкам,

Чтобы в снедь глазастым микроскопам

Не досталась песня, кровь святая!..

В белой горенке у протопопа

Заливается тальянка злая.

Кривобоки церковь и лавчонки,

Позабыв о купле, Божьих данях...

Петухи горланят вперегонки

О фазаньем солнце на геранях.

<1921>

42

8Придет караван с шафраном,

С шелками и бирюзой,

Ступая по нашим ранам,

По отмели кровяной.

И верблюжьи тяжкие пятки

Умерят древнюю боль,

Прольются снежные Святки

В ночную арабскую смоль.

Сойдутся вятич в тюрбане,

Поморка в тунисской чадре,

В незакатном новом Харране

На Гор Лучезарной Горе.

Переломит Каин дубину

Для жертвенного костра,

И затопит земную долину

Пылающая гора.

Города журавьей станицей

Взбороздят небесную грудь,

Повенец с лимонною Ниццей

Укажут отлетный путь.

И не будет песен про молот,

Про невидящий маховик,

Над Сахарою смугло-золот

Прозябнет России лик —

В шафранных зрачках караваны

С шелками и бирюзой,

И дремучи косы-платаны,

Целованные грозой.

<1921>

429

Дремлю с медведем в обнимку,

Щекою на доброй лапе...

Дозорит леший заимку

Верхом на черном арапе.

Слывя колдуном в округе,

Я — пестун красного клада,

Где прялка матери-вьюги

И ключ от Скимена-града!

Не знают бедные люди,

Как яр поцелуй медвежий!..

Луна — голова на блюде,

Глядится в земные вежи.

И видят: поэт медведя

Питает кровью словесной...

Потомок счастливый Федя

Упьется сказкой чудесной,

Прольет в хвою «Песнослова»

Ресниц живые излуки...

В тиши звериного крова

Скулят медвежата-звуки.

Словить бы Си, До для базара,

Для ха-ха-ха Прова и Пуда!

От книжного злого угара

Осыпалось песни чудо.

И только Топтыгина лапой

Баюкать старые боли...

О буквенный дождик, капай

На грудь родимого поля!

Глаголь, прорасти васильками,

Добро — золотой медуницей,

А я обнимусь с корнями

Землею — болезной сестрицей!

19 ноября 1921

430

Потемки — поджарая кошка

С мяуканьем ветра в трубе,

Стихотворения

И звезд просяная окрошка

На синей небесной губе.

Земля не питает, не робит,

В амбаре пустуют кули,