Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы

Обымаешься копотью каменной?

30 Али дождиком ты не умывана,

Не отерта туманом-ширинкою,

Али лапоть с клюкой-непоседою

Больно колют стоверстную спинушку?

Оттого, человече, я куревом

Замутилась, как плёсо от невода,

Что по мне проходили солдатушки

С громобойными лютыми пушками.

Идучи, они пели: «Лебедушку

Заклевать солеталися вороны»,

40 Друг со другом крестами менялися,

Полагали зароки великие:

«Постоим-де мы, братцы, за родину,

За мирскую Микулову пахоту,

За белицу-весну с зорькой-свеченькой,

Над мощами полесий затепленной!..»

Стороною же, рыси лукавее,

Хоронясь за бугры да валежины,

Кралась смерть, отмечая на хартии,

Как ярыга, досрочных покойников.

50 Ах ты, ель-кружевница трущобная,

Не чета ты кликуше осинушке,

Что от хвойного звона да ладана

Бьет в ладошки и хнычет по-заячьи.

Ты ж сплетаешь зеленое кружево,

От коклюшек ресниц не здымаючи,

И ни месяц-проныра, ни солнышко

Не видали очей твоих девичьих.

Молви, ёлушка, с горя иль с устали

Ты верижницей строгою выглядишь?

60 Не топор ли тебе примерещился,

Печь с белёным, развалистым жарником:

Пышет пламя, с таганом бодается,

И горишь ты в печище, как грешница?

Оттого, человече, я выгляжу

Срубом-церковкой, в пуще забытою,

Что сегодня солдатская матушка

Подо мною о сыне молилася:

Она кликала грозных архангелов,

Деву-Пятенку с Теплым Николою,

70 Припадала, как к зыбке, к валежине,

Называла валежину Ванюшкой;

После мох, словно волосы, гладила

И казала сосцы почернелые...

Я покрыла ее епитрахилью,

Как умела родную утешила...

Слезы ж матери — жито алмазное —

На пролете склевала кукушица,

А склевавши, она спохватилася,

Что не птичье то жито, а Божие...

80 Я считаю ку-ку покаянные

И в коклюшках, как в Требнике, путаюсь.

<1915>

228. Беседный наигрыш, стих доброписный

Его же в павечернее междучасие

пети подобает, с малым погрецом

ногтевым и суставным.

Из Отпуска — тайного свитка

олонецких сказителей-скрытников

По рожденьи Пречистого Спаса,

В житие премудрыя Планиды,

А в успенье Поддубного старца, —

Не гора до тверди досягнула,

Хлябь здынула каменною плешью

В стороне, где солнышко ночует

На кошме, за пологом кумачным,

И где ночь-горбунья зелье варит,

Чернит косы копотью да сажей,

10 Под котлом валежины сжигая,

Народилось железное царство

Со Вильгельмищем, ц&рищем поганым. —

У него ли, нечестивца, войска — сила,

Порядового народа — несусветно;

Они веруют Лютеру-богу,

На себя креста не возлагают,

Великого говения не правят,

В Семик-день веника не рядят,

Не парятся в парной паруше,

20 Нечистого духа не смывают,

Опосля Удилёну не кличут:

«Матушка ржаная Удилёна,

Расчеши солому — золот волос,

Сдобри бражкой, патокою колос...»

* * *

Не сарыч кричит за буераком,

На свежье детенышей сзывая,

И не рысь прыскучая лесная

В ночь мяучит, теплой кровью сыта, —

То язык злокозненный глаголет,

30 Царь железный пыхает речами:

«Голова моя — умок лукавый,

Поразмысли ты, пораскумекай,

Мне кого б в железо заковати?

Ожелезил землю я и воды,

Полонил огонь и пар шипучий,

Ветер, свет колодниками сделал,

Ныне ж я, как куропоть в ловушку,

Светел Месяц с Солнышком поймаю:

Будет Месяц, как петух на жердке,

40 На острожном тыне перья чистить,

Брезжить зобом в каменные норы

И блюсти дозоры неусыпно!

Солнцу ж я за спесь, за непокорство

С ног разую красные бахилы,

Желтый волос, ус лихой косатый

Остригу на войлок шерстобитам;

С шеи Солнца бобчатую гривну

Кобелю отдам на ожерелок,

Повалю я красного спесивца

50 На полати с бабой шелудивой —

Ровня ль будет соколу ворона?»

Неедуча солодяга без прихлебки,

Два же дела без третьего негожи,

Третье ж дело — гумённая работа,

Выжать рожь на черниговских пашнях,

Волгу-матку разлить по бутылям,

С питухов барыши загребая,

С уха ж Стенькина славного кургана

Сбить литую куяшную шапку,

60 А с Москвы, боярыни вальяжной,