Сердце ведьмы

Я пожала плечами. Это далеко не новость. Мне не повезло в тот момент, когда я отказалась приворожить парня для Лики, и паршивка отправила письмо в орден. Теперь уж нечего страдать по упущенным шансам. Теперь думать надо, как спасаться.

– Будь на месте Кресса любой другой инквизитор, я бы смог замять дело. Даже наш старший брат, который уже уехал из деревни, не настолько критичен. Однако у Кресса к ведьмам личные счеты. Понимаешь, в мире есть неизбежное зло. Вот как ты. Мы позволяем вам существовать, пока вы не приносите вред деревне.

– Да? А Див? – спросила я. – Что теперь с народцем, посмевшим напасть на деревню?

– Они ушли, – снизошел до объяснения Ру. – Мы на них напали всем отрядом, но быстро поняли, что женщину и ребенка уже отпустили. Не в наших правилах истреблять сорняки там, где они росли всегда. Вот если проберутся в огород, это другое дело. Див и его народец могут спокойно жить дальше. Причин их преследовать нет. Пока что.

Я не верила ни единому его слову. Не верят они в неизбежное зло, и ведьм не отпускают. Один из инквизиторов, казнивших мою семью, был долгое время маминым пациентом, но во время нападения забыл об этом, о ее доброте и помощи Кровижцам. Он даже не поморщился, пронзая ее копьем. Так что все это ложь. Сказки для наивных дурочек вроде прежней меня. А каргу так легко не проведешь. Я зло усмехнулась.

– Твой дружок выглядит так, будто сильно разозлил короля.

– Да. У Кресса, как я уже сказал, особые отношения с тебе подобными. Он дубовый. Ему как ни объясняй, все бестолку. Видишь ли, в детстве его похитила карга и почти десять лет держала в глубине Чащи. Она по своей дурости обучила мальчика магии и всем премудростям вашего племени. Должно быть, надеялась, что он станет ее сторожем. Однако в шестнадцать Кресс убил тварь и сбежал. Долго скитался, пока его не заметил наш наставник. И Кресс проникся идеями инквизиции. Слишком проникся.

Ру умолк, задумчиво смотря в небо. Над нами сиял кругляш луны. В лесу было светло, как днем. Я и не знала, что сегодня полнолуние. Будто цикл сбился. Хотя в Чаще могло случится что угодно. Мы находились на самой опушке, но даже здесь время текло иначе.

– Кресс не признает неизбежное зло. Карга сильно над ним поиздевалась. Уж не знаю, что она делала, но Кресс люто ненавидит ведьм.

– Не каждая ведьма становится каргой.

– Правда? – улыбнулся Ру. – Не врешь? Знаешь ли, ваше племя редко соглашается рассказать инквизиторам пару секретиков.

Я задумалась. Не делаю ли я медвежью услугу другим ведьмам? Инквизиция ничего о нас не должна знать. Но вдруг ведьм примут, как неизбежное зло? Тогда только карги будут в опасности, а остальные смогут спокойно жить среди людей.

– Каргой становится ведьма, однажды попавшая в смертельную опасность. Или пытавшаяся спасти близких, но не сумевшая. Сильные эмоции извращают магию, портят тело и разум. Они изменяют нас. Вот так.

Я помахала у него перед носом когтями.

– То есть, ты пыталась кого-то защитить и стала каргой? И как? Получилось

– Это уже не важно, – ответила я. – Кстати, инквизиция редко казнит по-настоящему злых ведьм. Во-первых, они сильнее. Во-вторых, им уготована короткая жизнь. Закончится магия, и они умрут.

– Надолго хватает? – полюбопытствовал Ру.

– Смотря сколько колдовать.

– Так ты экономишь магию? Не используешь заклинания, поэтому спокойно живешь рядом с деревней?

– Нет. Магию я использую, чтобы помогать Злейску. Пока ее хватает. Просто когда-то я была очень сильной ведьмой, вот и теперь не умираю. Но проклятие разъедает меня.

– Так сними, – пожал плечами Ру.

– Это невозможно. Еще ни разу карга не сумела спасти свое каменное сердце. Мне остается лишь ждать конца.

Ру задумчиво кивнул и проводил меня к избе. Я думала о предстоящем испытании. За больным надо было следить еще несколько дней, проверяя, что яд действительно покинул тело. Вряд ли Кресс обрадуется. К тому же, перспектива общаться с ним всю жизнь, пусть и довольно короткую, пугала. Когда мы зашли, Кресс уже устраивался поудобнее, готовясь заснуть.

На полу.

Глава 12

Ру остался охранять нас друг от друга. Альбинос расположился у порога, я заняла единственный топчан в комнате, а больной упрямо оставался на полу. Хорошо хоть, согласился взять одеяло.

Сколько бы я не ворчала, что ослабленный ядом организм легко может подхватить простуду, Кресс не соглашался занять единственную кровать в хижине. Вот же упертый инквизитор! А если его свалит лихорадка? Как выхаживать? Магия карги ограничена.

Понятное дело, я могла изворачиваться, проклинать на благо. Да и травы получалось заговаривать… Однако снимать симптомы по щелчку пальцев, как раньше, уже не получалось.

Я хотела помогать людям и продолжала это делать, несмотря на каменное сердце. Но одно дело лечить старушку-сердечника или свалившегося в реку ребенка, а другое – здорового парня, который влип по собственной глупости. И он усугубляет свое состояние из-за раненой гордости, ведь ему пришлось спасать своего врага, делать искусственное дыхание.

Почему он так на меня отреагировал? Я ведь всего лишь обрабатывала рану, а инквизитор начал орать. Может, испугался проклятия? Инквизиторы плохо видят магию, точнее, не различают ее настолько тонко, как ведьмы. В любом случае, его тараканы в голове не мои проблемы. Главное, чтоб по избе не разбежались.

Нервная и уставшая, я не скоро заснула, почти до рассвета размышляя о свалившихся мне на голову инквизиторах. В какой-то момент даже появилась мыслишка, что лучше бы Кресс меня попросту придавил. Понадобилось же спасать! Век карги и так короток, а теперь инквизитор отравит своим присутствием и его остаток.

Под эти невеселые мысли я и уснула, не до конца понимая, что делать дальше. В мире грез меня преследовали призраки прошлого, умоляя спасти или отомстить – сложно было разобрать среди из стонов боли и тоски.

Утром я проснулась в ворохе травы. Моя постель была усыпана чем-то с плотными зелеными листиками с маслянистым блеском, на стебельках красовались голубые цветы. Они забивались между мной и шкурами, пачкали синим соком подушку. Я растерла листик между пальцами и почувствовала знакомую магию. Барвинок.

Над всем этим безобразием возвышался Кресс. Он методично обсыпал мои голые лодыжки цветами из корзинки. У него было такое лицо, будто ему доверили продумать стратегию перед решающей битвой с врагом.