Сердце ведьмы

– Какая же ты все-таки… – разозлилась Гленна. – Просто помоги Якову! Я прошу лишь об этом.

– Как только пойму, что он и правда очарован, возьмусь за дело. Не раньше.

Гленну мой ответ не устроил. Она подскочила с кресла, скинув на пол лукошко с нитками. Их яркие катушки рассыпались по полу. Я пнула одну из них ногой, чтобы не укатилась под кресло, где ее тяжелее будет достать. А Гленна металась по комнате, не обращая ни малейшего внимания на беспорядок.

Ее губы двигались, словно она вела спор с кем-то невидимым. Я терпеливо ждала, когда девушка наконец примет решение. Конечно, оно мне в любом случае не понравилось бы. Гленна успокоилась лишь через несколько минут. Сев у меня в ногах, она сложила руки в молитвенном жесте.

– Пообещай, что придешь на ярмарку! – попросила она. – Там будут все деревенские, молодежь и старшие. Будет первая большая ярмарка в году, настоящая. Река уже оттаяла, скоро мимо нас поплывут корабли. А с торговцами в Злейск приходят и новости, и товары. Тебе, как травнице, там самое место. Заодно повеселишься.

– Хорошо, – кивнула я. – Получится подзаработать, продав торговцам сборы. Моя избушка вот-вот развалится, надо чинить. Как думаешь, деревянные фигурки для детей хорошо пойдут?

– Нет, – покачала головой Гленна. – Ты идешь на праздник. Никакой работы. Мы будем танцевать, веселиться…

– И пытаться уличить твою бывшую подружку в страшном колдовстве, – улыбнулась я. – Поняла.

Глава 15

Вечером за мной зашел Кресс. У него за плечами был огромный сверток, в котором лежал спальный мешок. Спать на полу инквизитору не понравилось.

Он снова поприветствовал семью Йозефа и немного грубовато потребовал меня выдать. Я извинилась перед всеми, дала Гленне наставления по поводу поддержания ее хрупкого здоровья и вышла к Крессу. Его угрюмое лицо говорило о многом. Например, о предстоящей ссоре.

Мы пошли к хижине. У обоих было паршивое настроение. Взаимная неприязнь имела и свои плюсы: наше желание разговаривать друг с другом стремилось к нулю. Однако идти в полной тишине по Чаще невыносимо. Кресс не выдержал первым.

– Мы не можем жить здесь и дальше.

– Отчего же? – фыркнула я. – Хорошо, уютно. Защита от незваных гостей в виде стай волков и волшебных тварей.

– Я не хочу, – сказал Кресс. – Терпеть не могу Чащу.

– А что, у тебя есть вариант получше?

Инквизитор перекинул поудобнее мешок и резко выдохнул от боли. Я закатила глаза. И когда до него дойдет, что после смертельных ран не стоит таскать тяжести? Точно не я. Меня Кресс даже слушать не стал бы. По одному взгляду понятно, какого он мнения о ведьмах в целом и их методах лечения в частности.

– Чаща иногда шутит над людьми. И над ведьмами тоже, – процедил сквозь зубы инквизитор. – Мне не хотелось бы однажды проснуться в другом столетии.

– Почему? Может, когда ты проснешься, всех ведьм уже уничтожат.

Кресс ничего не ответил. Я понимала, почему ему так не нравится в Чаще – не его территория. Однако менять место жительства сейчас было бы глупо. Даже если мне удастся продать избу среди леса какому-нибудь охотнику, вряд ли получится купить в Злейске хоть что-то приличное. Моих грошей не хватит и на маленький участок, не то что на дом.

Поэтому я решила пока наблюдать за ситуацией. Поживем с инквизитором так, в тесноте. Когда совсем худо станет, пойду искать комнату в трактире. Говорят, Маришка недорого берет. Главное, чтобы для инквизиторов не было особых “скидок”. Я нервно хихикнула.

– Давай передвинемся поближе к опушке, – внезапно предложил Кресс.

– Как, по-твоему, мы перетащим целую избу? Попросим дракона унести ее в лапах?

– У меня есть дом неподалеку от деревни.

Я недоуменно посмотрела на инквизитора. Откуда у него жилье рядом со Злейском? Неужели он успел за это время с кем-то договориться и снять нам домик? Это было бы слишком щедро с его стороны – перевозить ведьму из опасного мрачного леса, полного магии, поближе к цивилизации. Пусть еще скажет, что нам больше не придется часами кружить по Чаще, чтобы добраться до деревни. Ха! Я в удачу не верю, как и в случайности.

Добравшись до избушки, мы разбрелись по разным углам. Инквизитор сел полировать свой меч рядом с печкой. Я достала несколько лучин и тоже принялась за работу. Мне предстояло разобрать огненные ягоды, сорванные еще месяц назад, и перетереть их в порошок. В простонародье их называли слезами Девы. Это были плоды ландыша, которые выглядели как небольшие алые шарики.

Существовало поверье, что однажды Истле влюбилась в смертного. Он, конечно, не мог жить долго, как богиня. Вскоре настал его час, и мужчина покинул мир живых. Увидев его смерть, Истле горько зарыдала. Она могла бы нарушить законы природы, которые сама же и создала, но решила, что это будет нечестно. Богиня никому не давала сверх того, что положено. Даже ведьмам, своим дочерям.

Слезы Истле огнем пали на землю, превратившись в плоды самого чистого и невинного цветка – ландыша.

Мама говорила, что если огненная слеза попадет в напиток человека, использующего злую магию, то лишит его сил. Всего на пару минут, но и этого бывает достаточно. Я прочитала нужный заговор, усиляя свойства порошка и ссыпала его в маленький флакон.

Когда обернулась, наткнулась на задумчивый взгляд Кресса. Мне показалось, в нем мелькнула толика грусти. Мы молчали весь вечер, а ночью легли спать каждый на свое место. Если не считать необходимых перевязок, я даже не трогала инквизитора. Он в силу непривычки постоянно задевал мои вещи, но это было мелочью.

Утром Кресс все же заставил меня переселиться. Он неизвестно откуда достал лошадей, на одну закинул брыкающуюся меня, на другую – мои вещи. На протестующие вопли инквизитор не обращал внимания.

– Ведьма, – улыбнулся он, – разве я спрашивал твое мнение?

– Скотина! – прошипела я. – Разве Ру говорил, что я твоя пленница?

– Пожалуешься ему, как приедет. А пока… Цыц!

И этот мужлан просто перевез меня на опушку Чащи, где обитали только лесные звери да пичуги. Ни о каких магических тварях – и травах! – речи не шло. Я могла ворчать сколько угодно, но в одном инквизитор был прав. Чаща не обращала внимания на людей. Она меняла все вокруг на свой лад, не намереваясь кому-то вредить или помогать. Просто однажды мы могли проснуться в другом веке или у границ Белых Садов. Такая себе перспектива.

К тому же, моя избушка была тесной даже для одного человека. Что уж говорить о двух! И инквизитор был гораздо выше меня, шире в плечах – в общем, гора мускулов и лужица мозгов. Он попросту бился лбом о балки и постоянно задевал меня, когда проходил мимо. Каждый раз, когда мы с Крессом соприкасались, он отскакивал подальше и зыркал на меня своими темными глазищами.

Не пересчитать, сколько раз он задевал стол или полки, роняя на пол баночки и рассыпая ценные компоненты. Работать в таких условиях было нереально.

Каждый раз, когда мне требовалось провести простенький ритуал, я отсылала инквизитора за водой, ведь Кресс ужасно относился к ведьмам и мог отрубить мне голову за колдовство, не дожидаясь суда. Я знала, что он слышит заговоры, но не реагирует. Инквизитор мог решить, что это обычное нашептывание, которым занимаются бабушки в деревнях. Ничего необычного. Вот только у нас уже все тары были заполнены водой, и мои просьбы выглядели мягко говоря подозрительно.

Кресс и так с меня глаз не сводил. Как не обернусь, смотрит. Будто стоит ему отвернуться, я тут же превращусь в ядовитую змею и поползу жалить невинных детишек.