Сердце ведьмы

– Врут, – отмахнулась я. – Они заплатили.

– Сколько?

– Пару серебряных, – сказала я и кивнула в сторону прожженой крыши. – Один на ремонт, другой за травы. Взяла чуть больше, чем следовало, но мне это торжественное сожжение ведьмы изрядно помотало нервы.

Избушка после зимы выглядела, мягко говоря, плохо, а после учиненного крестьянами вообще стала похожа на древнюю развалину. Повсюду появились черные пятна от копоти. На крыше виднелись маленькие подпалины, а в одном месте намечалась огромная дыра. Пара дождей, и глину размоет, после чего кусок потолка свалится мне на голову.

– Надо будет купить инструменты, – решила я. – На ближайшей ярмарке. Иначе на травы начнет подтекать дождевая вода.

– Будешь сама крышу латать? – усмехнулся инквизитор.

– Нет, тебя попрошу, если к тому моменту не сбежишь. Ты быстро идешь на поправку. Если собираешься и дальше за мной приглядывать, ночуя в этом доме, нам понадобится еще один табурет, скамья или кровать…

– Я не собираюсь здесь жить, ведьма, – прервал меня он. – Не останусь в Чаще ни единой лишней секунды.

Я пристально посмотрела на Кресса. Он резким жестом убрал волосы со лба и вернул себе то безразличное выражение лица, что у него было большую часть времени. А мне уже начало казаться, что я говорю с человеком. Большую часть времени инквизиторы напоминали статуи и не обладали ни сопереживанием, ни другими человеческими чувствами. Видимо, когда они ранены или в беде, их естественная защита давала трещину. Из-под маски жестокого убийцы чудовищ выглядывал человек, которым он прежде был.

Инквизитору это не нравилось. Я видела, как он мечется между привычной сдержанностью и желанием язвить и злиться. Мы вместе выкинули барвинок из избы. Цветы измялись, а листья были слишком старыми и жесткими, непригодными для отваров.

– Неужели тебе не пригодится? – спросил Кресс, когда мы высыпали в яму во дворе целую охапку барвинка.

– Красивый цветок, но абсолютно бесполезный. Можно добавлять молодые листочки в настойки, как вспомогательный элемент, но пользы от него мало.

– Он не обладает магическими свойствами?

Кажется, Кресс до сих пор не мог поверить, что детские сказки не имеют ничего общего с реальностью. Я подавила улыбку.

– Нет, – сказала я. – Хотя легенда красивая.

– Ты о чем? – наморщил лоб инквизитор.

– Старая сказка про барвинок. Тебе не рассказывала ее… – Я осеклась, вспомнив подробности его детства с каргой и похищением.

– Нет.

Инквизитором равнодушно посмотрел в сторону, но я видела, что его гложет любопытство. Почему бы не рассказать старую легенду? Я слышала ее еще из уст матери. Мне тогда казалось, что все деревенские дети знают эту сказку.

– Есть легенда о том, как цветок появился. Троица наделила его магией за скромность. Про это все слышали.

Инквизитор кивнул, подтверждая мои слова. Мы закончили все дела дома и теперь шли по опушке в сторону деревни, чтобы проведать семьи Йозефа и Вакулы. Я решила, что сказка про барвинок отлично подходит, чтобы скрасить дорогу к деревне. Меньше всего мне хотелось вновь случайно рассориться с Крессом, подняв не ту тему. Лес не место для склок. Так что лучше поболтаем о небылицах.

– Есть другая легенда про барвинок, – продолжила я.

Кресс выгнул бровь. Он делал вид, что плевать хотел на цветок. Может, так оно и было. Но идти молча скучно, поэтому я продолжила:

– Это страшилка для непослушных мальчиков и девочек, которые торопятся взрослеть. Как-то раз один юный крестьянин вышел на охоту. Он долго бродил меж холмов и рощ. Дичь спряталась от охотника, и разочарованный парень уже собирался вернуться домой.

– Чаща всегда обладала скверным характером, – заметил Кресс.

Я решила, что история его устраивает и можно продолжать. Оторвав с ближайшего деревца листик и рассматривая на нем прожилки, я продолжила рассказ.

– Когда юный охотник остановился у ручья, чтобы передохнуть, он увидел в воде девушку.

– Русалку?

– Не перебивай! – возмутилась я. – То была настоящая красавица. Парень скрылся из виду, чтобы не смутить купающуюся. Но она так ему понравилась, что он не устоял. Охотник дождался, когда девица выйдет из воды и кинулся к ней. Я бы на ее месте закатила скандал, но парнишка оказался не промах. Красавица не устояла перед его ухаживаниями. Хотя кто знает, как оно было на самом деле…

– Ты рассказываешь сказку. Не отвлекайся.

– Это страшилка. Поучительная. – Я показала ему язык. – Так вот, влюбленный охотник привел девицу к родителям и сказал, что он сделал ее своей женой и пути назад нет. И продемонстрировал наспех сплетенные из веток брачные браслеты.

– Родители, надо полагать, пришли в ярость, – хмыкнул Кресс. – В деревнях часто договариваются о браке заранее. Тем более охотники – уважаемая профессия.

– Именно. Только они сказали, что молодежь нарушила традиции, не сыграв свадьбу по заветам Троицы. Невеста и жених должны предстать перед друг другом с украшением из барвинка, потом испить вместе из одной чаши. Только после этого они надевают браслеты и отправляются по своим делам на сеновал.

– Ведьма…

– Я всего лишь сказала правду. Ну, иногда в кусты. Как будто сам не знаешь, как первая брачная ночь проходит.

– Давай дальше, – поторопил Кресс, понимая, что наставить меня на путь истинный не выйдет.

– В общем, родителям не понравилось, что сын не соблюдает их традиций. Тогда они потребовали, чтобы свадьбу сыграли согласно традициям. Вот только родители пошли на хитрость: когда праздник был в самом разгаре, на поляне появилась вторая невеста, с родственниками которой они уже давно договорились на брак. А той красавице, что так очаровала охотника, незаметно воткнули в волосы барвинок. У второй тоже на голове был традиционный венок невесты из этих цветов. В общем, жених оглянулся и увидел рядом с чашей двух девушек. Одна внушала отвращение: старуха с обвисшими грудями и седыми волосами. Вторая казалась прекрасней утреннего солнца, такая молодая и нежная.

– Он встретил в лесу ведьму, – догадался инквизитор.

– Да, – улыбнулась я. – Он полюбил злую ведьму, и барвинок открыл ему глаза, показав ее суть. Родители сказали, что жених может выбрать другую, но карга возмутилась. Она напомнила, что они жили друг с другом, как муж и жена, поэтому свадьба будет с ней.

– Жестокое наказание.

– Не очень, – нехотя ответила я. – На месте той ведьмы я бы ушла от этих идиотов подальше и больше никогда не купалась бы нагишом в прудах.

– Они уже жили как пара. Любили друг друга, – заметил Кресс. – Ведьма правильно сделала, что не отказалась от супруга.

– Она-то его любила, а вот он… Ему понравилось красивое тело, а не душа. Кстати, у сказки есть счастливый конец.

– Та девушка бросила ведьмовство и стала обычной? – улыбнулся Кресс.

– Нет. Молодой муж утопил ее там же, где встретил, а потом женился на другой. Вот и сказочке конец.

Зло расхохотавшись, я вприпрыжку побежала вперед. Инквизитор кинулся меня догонять. Вскоре мы уже вышли из леса, и нам больше не пришлось обсуждать глупые лживые легенды.

В Злейске первым делом я зашла к Милке и Вакуле. Счастливые родители занимались ребенком и налюбоваться друг другом не могли. Я была рада, что беда миновала их дом.