Сердце ведьмы

Кресс выглядел серьезным, но занимался какой-то ерундой. Цветы в корзинке закончились, и он нахмурился, потом с надеждой поковырял прутья, пытаясь выловить верткий бутончик. Однако оставшийся барвинок от этого растерся в кашу на дне корзины.

Я приподнялась на локте и насмешливо посмотрела на инквизитора. Тот с тем же серьезным видом изучал мое лицо, ища в нем признаки страха. Мы буравили друг друга взглядом. Вскоре Кресс начал что-то подозревать.

– Что, добрый молодец, на колено вставать не будешь? – ехидно произнесла я.

– С чего вдруг, ведьма?

– Ты же такой романтичный с утра пораньше! Наше ложе цветами устилаешь. А дальше? Руки моей попросишь, или ухаживания на этом закончились?

– Ведьма, – выплюнул Кресс. – Даже он тебя не берет!

– Барвинок? – хмыкнула я, подхватывая пальцами маленький синий цветок. – Это все сказки, инквизитор. Меня такая мелочь не победит, даже не надейся.

В народе ходили легенды, будто барвинок вредит ведьмам. Синий неприметный цветочек, растущий на местных склонах, не имел запаха и был неприхотлив. Троица, великие боги нашего мира, полюбили его за скромность. В награду маленькому барвинку они дали особое свойство: он проявлял истинный облик людей, так как сам никогда не стремился себя приукрашать. Из барвинка делали букетики в петлицу жениху, плели с ним венок невесте. По преданию, он открывал красоту души двух влюбленных.

Естественно, ведьмы его не любили. Барвинок открывал истину, срывал все заговоры и магическое очарование, оставляя только грязную злую душу. По крайней мере, так гласила людская молва.

Вот только на деле барвинок не обладал волшебными свойствами. Просто маленький синий цветок со склонов, не увядающий почти круглый год.

– Что, не проявилось мое уродство? – продолжила издеваться я. – Как думаешь, могла я тебя приворожить тайком? Опоить темным зельем?

Кресс склонился надо мной, опираясь на топчан. Его темные глаза метали молнии. Забавно, а ведь он показался мне сначала добрым и понимающим. Неужели все настолько изменилось просто потому, что я – ведьма?

– Только попробуй, – выдохнул Кресс мне в лицо. – Если я хоть заподозрю, что ты наложила на меня заклятие…

– Да-да, – усмехнулась я. – Ты придушишь меня в своих страстных объятиях.

– Ведьма, – процедил инквизитор. – Ненавижу.

– Взаимно, – тихо ответила я.

– Если бы я только мог…

– Подождать, – подсказала я. – Когда Ру позовет остальных инквизиторов, чтобы вы дружной компанией выпытали из меня признание и устроили сожжение на потеху всему Злейску.

Кресс отмер. Он быстро отошел в сторону, занимая место у стола с бинтами и зельем. Я долго буравила взглядом его спину, ожидая продолжения ссоры. Его не последовало. Я села и осторожно свесила ноги на пол. Утренняя прохлада быстро приводила меня в чувство. Пока я размышляла, что делать теперь, инквизитор вновь повернулся ко мне. Сложив руки на груди, он мрачно спросил:

– Ты правда веришь, что он тебя убьет?

– Ты сам раз сто сказал, что я ведьма, – закатила глаза я. – Твой друг это тоже понимает. Просто ему хватает терпения, чтобы пудрить мне мозги сказками о прощении и спокойной жизни под крылышком инквизиции. Мы оба знаем, что это ложь.

– Если знаешь, что тебя казнят, почему не пытаешься сбежать? – задал резонный вопрос инквизитор.

Я сгорбилась и неуверенно покачала головой. Кости все еще ныли по ночам, напоминая мне, как тяжело было пробираться через Чащу. Я знала, что с приходом морозов станет хуже, если не придумать способ залечить полученные раны. А еще понимала, что до морозов могу не дожить. Сердце камнем висело в груди, холодное и безжизненное. Оно все реже оживало, чтобы сделать несколько ударов. Я не знала, когда я потеряю его, а вместе с ним и остатки человечности.

– Куда? – ответила я. – Куда бежать-то? Не хочу охоты, не хочу прятаться, как дикий зверь, вздрагивая от каждого шороха и косого взгляда. Лучше смерть, чем вечные кошки-мышки.

– А ты не слишком-то злая и могущественная для карги.

– Не тебе судить, какая я. Снимай рубаху, надо сменить повязку.

– И так заживет, – отмахнулся Кресс.

– Загноится. Надо обработать и сменить бинты, а эти прокипятить.

– Почему ты меня лечишь? Сама же сказала, тебя казнят.

– Может, это сделаешь ты, не дождавшись друга, – фыркнула я, заплетая волосы. – Приближение казни не повод сидеть у печи и смотреть в окошко, проверяя, не идут ли за мной инквизиторы. Надо же хоть чем-то себя занять? Вот я и буду делать лекарства. Местным без разницы, у кого лечиться. Мои навыки еще могут спасать жизни, и одна из них – твоя, инквизитор.

Кресс задумчиво посмотрел на меня и все же стянул с себя рубашку. Точнее, те лохмотья, что от нее остались.

– Готов? – тихо спросила я. – Будет неприятно, но не так больно, как вчера.

– Никакой магии, – сурово произнес Кресс, усаживаясь на стул.

Для раненого Дивом он был отвратительно бодр и свеж, двигался уверенно и не терял координации. Когда я сняла повязку, на ней была одна сукровица. Я осмотрела рану. Удивительно, но она пахла обычно. Ни одного признака загноения или отравления. Швы не расползлись, хотя этот молодчик наверняка все утро лазал по лесу, выискивая барвинок. Способностям инквизиторов к излечению можно было лишь позавидовать.

– Странно, – сказала я. – Ты должен был сегодня лежать в горячке и стонать от боли. Рана слишком серьезная. А ты почти излечился!

– Разве ты не должна радоваться, что твои зелья сработали? Я выжил. Или это в твои планы не входило?

– Зараза к заразе действительно не липнет, – буркнула я. – Рана выглядит хорошо. Только ты бледный как поганка.

– Здесь только одна поганка. Ты.

– Спасибо, сочту за комплимент, – оскалилась я.

Я потянулась к бинту, чтобы перевязать рану, и столкнулась с рукой Кресса. Инквизитор вздрогнул и отшатнулся. Он смотрел куда угодно, только не на меня. Я торопливо заканчивала перевязку. Инквизитор поджал губы. Чувствовалось, что он хочет сказать что-то еще, но старательно сдерживается.

Ситуация снова накалялась. Если так будет продолжаться, мы друг друга убьем. Каждый наш разговор выливался в подначки и ссору. Я просто не могла себя контролировать рядом с этим… Козлом! Как только больной принял укрепляющий отвар, я вышла во двор за водой, по пути проверив крышу дома и состояние обуглившегося порога.

Когда вернулась, инквизитор собирал рассыпанный на кровати барвинок. Повисшее в воздухе недовольство можно было черпать ложками. Кресс терпеть не мог ведьм, я терпеть не могла инквизиторов. Наша ненависть была взаимной и обоюдной.

Глава 13

Кресс с недовольным видом забрал у меня ведро из рук.

– Девушкам не стоит таскать тяжести, – буркнул он.

– Как и инквизиторам с распоротым брюхом, – парировала я. – Зачем ты вообще полез к Диву? Его народец может жестоко шутить, но никогда не нападает без причины.

– Мне показалось, они играли в твою голову. Пинали ее по земле, а потом кинули в Чащу.

– Шутка вполне в их духе, – пожала плечами я. – И ты не ответил, почему Див напал.

– Я его ранил железом, – признался Кресс.

Я поняла, что тема ему неприятна, и отстала. Сам разберется, когда надо или не надо лезть к волшебным существам из Чащи. Не мне учить инквизитора, как работать. Эти ребята веками справлялись и без подсказок ведьм. Кресс помог мне собрать травы и отмыть следы крови с пола. Он настороженно следил за каждым моим действием и не сразу решился снова заговорить.

– В деревне намечается большой праздник, – сдержанно произнес инквизитор. – Семья Вакулы и Йозефа просила тебя зайти к ним, как будет время. Сказали, ты не приняла деньги.