Серебро в костях

Олуэн кивнула:

— Если ритуал восстановит землю и вернёт Детей к их прежнему облику, хоть что-то хорошее ещё может выйти из этой боли.

— Ну, уничтожить магию, которой питается ревенант, должно быть несложно, верно? — сказала я.

Кайтриона и Олуэн переглянулись. Долго. И ужаснулись.

— Верно? — повторила я.

— Может, мы просто… захватим её и перенесём куда-нибудь, прежде чем убьём? — спросила Кайтриона, в голосе которой зазвучала мольба.

— Это ты сейчас мягко намекаешь, что не можешь уничтожить магию, к которой она теперь привязана? — уточнила я.

— И Кайтриона, и я способны это сделать, — сказала Олуэн. — Только жрица Авалона может пересечь охраняющие её чары.

— Тогда в чём проблема? — спросил Эмрис.

— Дело в самом месте, — слабо ответила Олуэн. — Это живая гробница короля Артура.

Глава 42

Слова Олуэн будто вытянули весь воздух из хижины.

Кайтриона вновь начала расхаживать по комнате, прижимая травмированную правую руку к груди, чтобы зафиксировать плечо. Лицо её было напряжено — она изо всех сил пыталась распутать узел, который только что перед ней завязала Олуэн.

— Одна из обязанностей Девяти — охранять спящего короля, — проговорила Кайтриона скорее себе, чем нам. — Мы унаследовали её от сестёр древности. Если мы снимем защитную магию с гробницы, Артур умрёт окончательно.

Эмрис тихо выругался себе под нос.

Я оказалась единственной, кто решился задать очевидный вопрос:

— А это имеет значение?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Олуэн.

— Имеет ли значение, если он наконец умрёт? — повторила я. — Его хранили живым, чтобы он пришёл на помощь смертному миру в момент наивысшей нужды. А он даже не удосужился проснуться, чтобы помочь самому Авалону. Может, нам и не нужна его помощь.

Кайтриона стояла к нам спиной, её тело застыло в жёсткой позе, отражающей внутреннюю бурю.

— Ты не понимаешь. Не можешь понять.

Олуэн взглянула на нас, её глаза умоляли о сочувствии:

— Это одна из немногих клятв, которые мы смогли сдержать с тех пор, как остров погрузился во тьму. Мы дали обет.

Кайтриона была лишь отчасти права. Я могла не понимать, зачем держать Артура при жизни, пока мир вокруг рушится, но я видела, что он что-то значил для них — так же, как значил что-то для Нэша, и для всех, кто хотел верить, что легенды — правда. Роль Девяти в его защите была одним из последних чистых обетов, которые ещё не успела растлить гниль этого мира.

— Хорошо, — сказала я, бросив взгляд на Эмриса и Нив, чтобы убедиться, что мы трое едины. — Тогда попробуем увести ревенанта от гробницы. Если не выйдет — придётся разрушить магию, от которой она питается. Даже если для этого придётся отпустить Артура. С этим вы хотя бы можете согласиться?

— Кейт? — Олуэн посмотрела на неё в ожидании.

Когда Кайтриона повернулась к нам, лицо её было бледным, как снег за окнами.

— Мы теряем свет, — напомнила я ей.

— Тогда… — проговорила Кайтриона. — Нам лучше поспешить на север и довести план до конца.

— Ты уверена? — спросила Олуэн.

— Прошлое не может стоить больше, чем будущее, — ответила Кайтриона, голос её дрожал. — Один человек не может быть важнее целого острова.

Олуэн с облегчением расправила плечи и поднялась с пола:

— Я соберу наши вещи.

Кайтриона кивнула, поднимая меч с того места, где он лежал на столе. Больше она не сказала ни слова, но я знала, какой ценой ей даётся это решение — разрушить то, чему она поклялась служить и что оберегала всю жизнь.

И если она смогла вырваться из хватки своих прежних убеждений… возможно, и у меня ещё был шанс.

***

Путь на север оказался настоящим испытанием — почти час мы пробирались вперёд, по снегу, пронизывающему до костей, сквозь ледяную стужу. Чем выше мы поднимались, тем реже становились мёртвые деревья, среди которых мы скрывались: в конце концов, укрытием нам служили лишь обветренные каменные валуны.

К тому моменту, как мы добрались до гребня подъёма, мои ботинки промокли насквозь, пальцы на ногах и руках онемели, лицо застыло от холода. Кайтриона замедлилась, опустилась на живот и поползла вперёд. Мы последовали её примеру, выстроившись в линию вдоль скального выступа.

По ту сторону холма земля сначала уходила вниз на несколько футов, а затем выравнивалась в плоскую равнину. И тут меня осенило: мы достигли северной оконечности острова. Дальше — просто пустота. Мир этой Иной земли обрывался резким обрывом, уходящим в чёрную, туманную бездну.

Между этой бездной и нами высилось здание из серого камня — прекрасное и строгой формы, напоминавшее открытый храм.

— Да вы издеваетесь, — прошептала я. — Все Верховные Жрицы гниют в одной и той же яме, а ему отгрохали целый храм?

Нив одёрнула меня резким тычком в бок.

— Видите что-нибудь? — прошептала Олуэн.

Как по команде, Эмрис достал из сумки бинокль.

— Камни, — выдохнула Кайтриона.

Я перевела взгляд к западу от гробницы, где острые скальные выступы торчали из земли, образуя естественный барьер у самого края обрыва. Среди них стояла небольшая хижина с покосившейся крышей — судя по всему, раньше там жил Бедивер, до того как перебрался в башню.

Но вовсе не хижина привлекла внимание Кайтрионы.

Они раскинулись на земле, затаившись в тени камней и деревьев. Окрас Дитей был таким же блекло-серым, как мёртвая трава и грязь, и потому я сразу не заметила их — пока не раздался резкий, пронзительный крик. Без единого слова, но до боли знакомый.

Ревенант.

Дети повернули морды к гробнице в ожидании, залаяв и завыв, с капающей из пастей слюной. Они дрожали, шипели и выскальзывали из тени в оставшийся дневной свет.

Это было доказательством того, что ревенант ими управляет — по инстинкту они бы никогда не вышли на открытое. Только их хозяйка могла заставить их пойти против своей природы.

— И план А, и план Б только что стали куда сложнее, — прошептал Эмрис.

Он передал мне бинокль. Я насчитала около дюжины Детей — покрытых грязью, усыпанных сухими листьями. Я проследила за направлением их взгляда: по неровной земле, вдоль кольца из живой травы, которое очерчивало гробницу — граница защитной магии. Один за другим, они подходили к этой черте и начинали ходить вдоль неё, выжидая.

И вот, наконец, она появилась.

Ревенант вышла не из камней, а прямо из гробницы. Её тело, словно сложенное из земли и мёртвой листвы, двигалось по воле той самой магии. Рядом со мной Олуэн шумно вдохнула, но её испуг затерялся под восторженным воем Детей.