Серебро в костях

Она тащила кого-то за лодыжку.

— Это…? — прошептал Эмрис.

Нив прижала руки к губам, чтобы не вскрикнуть.

А мы могли только смотреть, как ревенант с безразличием бросила спящее тело Артура Пендрагона Детям — словно он был просто куском наполовину протухшего мяса.

Глава 43

Прежде чем кто-либо из нас успел пошевелиться или вымолвить хоть слово сквозь удушающий ужас, Дети набросились на тело, оставив от Артура Пендрагона лишь кости, разбросав по снегу кровавые лоскуты плоти.

Эмрис вцепился мне в запястье, пытаясь обратить внимание на что-то, но я так и не узнала, на что именно. Время словно наматывалось на шпиндель — туго, всё туже, пока наконец не оборвалось и не понеслось в безумном вихре.

— Похоже, переходим к плану Б, — выдавила я. Удерживать ревенанта вдали уже не имело смысла. Нужно было снимать защитную магию.

Кайтриона вскочила с криком ярости, пытаясь вытащить меч, несмотря на боль в раненом плече. Её голос, больше похожий на песню гнева, превратил клубящийся у подножия холма туман в языки пламени. Она бросилась вниз, с мечом наготове, оставив нас — и остатки нашего плана — позади.

У нас остался один удар сердца, чтобы решить, что делать.

— Святая Мать… — простонала Олуэн, поднимаясь со снега и уносясь вправо, описывая широкий круг вокруг гробницы.

Нив повернулась к нам с Эмрисом, голос её дрожал, но был твёрд:

— Пожалуйста, будьте осторожны. Я не уверена, что смогу ещё раз призвать Свет…

— Обязательно, — поклялся Эмрис. — Удачи.

Я кивнула, чувствуя, как в горле сжимается невидимый кулак. Нив выпрямилась, полная грации и решимости, и последовала за Олуэн, сжимающей в кулаке длинную волшебную палочку. Она защищала жрицу всеми доступными способами. Но они не пройдут, если мы с Эмрисом не отвлечём на себя внимание ревенанта и её Детей.

Эмрис сжал моё запястье в последний раз, затем поднял меч и ринулся за Кайтрионой. Я схватила его маленький топорик — холодный, как сама сталь.

— Вперёд, — сказала я себе. — Вперёд!

Страх придал телу странную лёгкость, когда я побежала, почти скользя по ледяной поверхности склона. Передо мной раскинулась сцена, как из кошмара, написанная рукой старого мастера: ослепительный огонь, кровь, серебристые волосы Кайтрионы, куртка Эмриса, вздымающего меч — всё это пылало цветом на белоснежном холсте снега.

Ревенант стояла у границы защитной магии, её лицо из земли и кожи было лишено эмоций, но глаза горели, впитывая происходящее. Дети выстроились перед ней — живая преграда, водимая единственным инстинктом: защищать свою мать.

Передние из них бросились в магическое пламя Кайтрионы, с визгом сгорая до обугленных тел.

Верховная Жрица зарычала, словно грозовая туча, и остальные Дети ринулись в бой, перепрыгивая через тела сородичей. Они неслись к Кайтрионе, стоящей в одиночестве. Та едва удерживалась на ногах, задыхаясь от боли, когда поднимала меч. Её броня светилась в бушующем вихре огня.

Эмрис занял позицию справа от неё, я — слева. Адреналин и страх гремели в крови. Существа двигались на четырёх конечностях, их паучьи лапы переплетались, а клыки стучали от нетерпения.

— Держись рядом! — крикнул Эмрис, повернувшись ко мне спиной. Что бы он ни хотел добавить, всё утонуло в хоре рычания и визга — Дети прыгнули.

Я закашлялась от их гнилого дыхания, но не отступила. Замахнулась топором, рубя всё, что пыталось схватить меня или ударить. Грудь сжимала боль, и только спустя несколько мгновений я поняла, что кричу — громко, дико, из самой глубины.

Кайтриона прокладывала путь сквозь врагов, её клинок рассекая черепа, лапы и когти. Она обернулась:

— За мной!

Мы попытались последовать за ней, но Дети хлынули между нами, окружив её со спины. Когти вонзились в её спину, прямо в броню.

— Кейт! — закричала я.

Девушка сделала два шатких шага вперёд — и прыгнула. С рыком боли она перекатилась через магическую границу, и те, кто цеплялся за неё, отлетели в стороны, сражённые яркой вспышкой света. Их тела обмякли, и они рухнули.

— Тамсин — меняемся! — крикнул Эмрис, и я повернулась. В тот миг он уже метнул в меня меч, и у меня не было выбора — я поймала его и бросила в ответ топор. Он перехватил его за рукоять и взмахнул, но тяжёлый меч выскользнул у меня из рук и упал. Мне пришлось вырвать его обратно из когтей одного из Детей — голыми руками.

Оно вцепилось в меня, раздирая рану на уже израненной руке. Я закричала, когда острые зубы впились в шею. Боль и страх сковали всё тело, я рухнула на колени.

— Тамсин! — закричал Эмрис.

Я вцепилась в рукоять меча. Пламя взметнулось по клинку с яростным всплеском. Развернувшись с криком, я вонзила его прямо в голову твари — только тогда она отпустила меня.

Горячая кровь залила грудь, пока Эмрис пробивался ко мне сквозь круг Дитей, но я уже смотрела вперёд — туда, где Кайтриона стояла лицом к Верховной Жрице.

Ревенант метнулась вперёд, направив атам на обнажённое горло Кайтрионы. Та отбила удар мечом и развернулась, рассёкши грудь твари. В том движении снова разошлась её не до конца зажившая рана — броня тут же окрасилась в алый. Трава, куски дерева и грязи осыпались с ревенанта… и вновь поднялись, восстанавливая её тело.

— Кейт! — выдохнула я, добравшись до самого края защитной магии. Она должна была заманить ревенанта внутрь круга — иначе мы не сможем ей помочь.

Глаза Кайтрионы расширились, по лицу струился пот. Она обернулась, посмотрела поверх нас, но её крик затерялся в грохоте монструозных воплей. Я проследила за её взглядом — на вершине холма показались ещё Дети.

Она метнула левую руку вперёд, правая бессильно повисла, меч в ней едва держался. Губы задвигались — песня, которую я не могла услышать. Над холмом поднялся туман — густой, клубящийся, — но прежде чем он успел вспыхнуть, ревенант снова ударила. Схватила Кайтриону за шею и с силой швырнула оземь.

Кайтриона обвила ноги вокруг ревенанта и провернулась, отбросив её к границе магического барьера — голова и руки твари оказались за пределами. Я рванулась вперёд с мечом, взмахнула, но она была слишком быстрой — огненное лезвие отсекло только одну руку.

Я вдавила сапог в извивающееся запястье, прижимая его к земле. Сердце сжалось от злости, когда я поняла: это была рука с кольцом, а не с атамом.

Вопль ревенанта резанул по мозгу, как нож. Я заорала вместе с ней — мы все закричали, даже Дети отпрянули. Тварь выпрямилась в полной своей ужасающей высоте и уставилась на меня горящими глазами.