Серебро в костях

Позади меня раздался низкий стон ужаса.

Кабелл стоял, белый, как мел, едва держась на ногах. Его дыхание стало прерывистым, шок накатывал, но сквозь бурю смерти, что бушевала вокруг, его взгляд нашёл Неву.

Она сделала несколько шагов назад, её лицо было искажено страхом.

— Нет, — простонал он снова.

Кабелл вцепился пальцами в лицо, в волосы, когтистые руки оставляли на коже багровые полосы. В какой-то момент уже было невозможно понять, кровь на его руках принадлежала Кайтрионе или ему самому. Его одежда висела на нём лохмотьями после превращения.

— Теперь всё кончено, парень, — тихо сказал Бедивер.

— Каб…

Его голова резко дёрнулась вверх.

Взгляд, который он бросил мне, был полон такой злобы, такой боли, что у меня перехватило дыхание.

Любой ценой.

Бедивер положил руку ему на плечо.

Но прикосновение лишь разбило его окончательно.

Кабелл дёрнулся, вырвался из хватки и бросился прочь, растворяясь в колышущихся клубах дыма.

Я последовала за ним, пробираясь сквозь руины битвы, хватая ртом воздух, который не наполнял лёгкие. Живые двигались вокруг, словно лунатики, ковыляя в сторону башни.

Впереди Кабелл исчез в конюшне.

Я бросилась следом.

Животные метались в панике. Лошади били копытами по стенам стойл, не понимая, что угроза уже миновала. Козы носились по загону, визжа от ужаса, который я сама недавно ощущала во дворе.

Я услышала хриплое дыхание Кабелла в конце стойла.

Он осел по стене вниз, сжавшись в комок.

— Нет… нет… нет…

Это был не просто шёпот, а молитва, полная боли.

Я осторожно подошла ближе.

И тогда я почувствовала запах крови.

Кабелл лихорадочно раздирал ногтями порез, оставленный клинком Эмриса, разрывая кожу, и тёмная кровь струилась по его руке.

— Перестань — Кабелл! — Я рухнула перед ним на колени, пытаясь перехватить его руку.

Он сопротивлялся с такой силой, что сбил меня с ног.

— Прекрати!

— Я должен увидеть… я должен увидеть… — его зубы стучали, он бормотал это снова и снова.

Кровь всё ещё запёклась у него на подбородке.

Я подползла ближе, снова вцепилась в его запястье, покрытое кровью, вклинила своё тело между его руками, мешая когтям достичь цели.

— Увидеть что? Что ты ищешь?

Я повернула его лицо к себе.

И застыла.

Его глаза были пустыми.

Волны раскаяния, боли, что сотрясали его тело, вдруг стихли.

Он стал неподвижен.

Его взгляд умер.

И я знала, знала без слов, что сейчас я стала свидетельницей того, как в нём угас последний свет.

— Увидеть, серебряная ли она, — прошептал он. — Если я один из них.

Сердце глухо ударило в груди.

Я обхватила его за плечи, прижала ладонь к ране, пытаясь удержать кожу вместе.

Держать его вместе.

— Нет, ты не такой, — сказала я. — Я клянусь.

— Клянусь, что нет.

— Я убил её.

Это не был вопрос.

— Нет, ты… — я хотела возразить, но правда была в том, что я не знала.

Я не знала, что будет дальше.

Или что они с ним сделают.

И это пугало меня до смерти.

У меня не было оружия, чтобы его защитить.

Не было знаний, чтобы понять.

Я даже не могла бы вывезти его из башни — не выдав ещё больше, не бросив в ещё большую опасность.

Если авалонцы верили, что тьма медленно разъедает всю магию острова… решат ли они, что Кабелл так же осквернён, как Дети?

Кто сказал, что нет?

Тёмный голос в глубине сознания зашептал.

Он теряет контроль всё больше и больше…

— Твоя нога… — прошептал он, увидев кровь, следы укуса. — Я снова причинил тебе боль…

— Я…

Я крепче прижала его к себе, не давая погрузиться в пустоту.

Но это ничего не значило.

Ничего из этого больше не значило.

— Ты обещала, — с болью выдохнул он. — Ты обещала.

— Мы это исправим, — прошептала я, обнимая его, пока он дрожал в моих руках. — Я клянусь, мы найдём способ.

— Девочка.

Я подняла голову и увидела Бедивера.

Лицо его было исполосовано ранами, кожа потемнела от синяков, но в глазах отражалась лишь мягкость. Он едва заметно наклонил голову в сторону, указывая на дальний конец конюшни.

Я не двигалась, всматриваясь в лицо Кабелла, ища хоть проблеск эмоций за этой бесконечной пустотой в глазах.

Разорвав подол своей туники, я намотала ткань на его рану, затянув узел там, где кожа расходилась.

Он не отдёрнулся. Даже не вздрогнул.

— Я скоро вернусь, — пообещала я.

Когда старый рыцарь направился к выходу из конюшни, он осторожно коснулся каждого животного, умиротворяя их своим прикосновением. Лошади провожали его тёмными, внимательными глазами.

Бедивер выглянул во двор.

Беатрис поддерживала мужчину с глубокой раной на ноге, помогая ему добраться до башни.

Я схватила рыцаря за руку, заставляя его снова посмотреть на меня. Мне было всё равно, как отчаянно я выглядела или звучала.

— Он не хотел этого. Он никогда бы не причинил ей вред… никому.

Бедивер накрыл мою руку своей. Кожа его была загрубевшей от работы, но удивительно холодной.

— Тебе не нужно убеждать меня, девочка. Я видел своими глазами, как он боролся с превращением.

И в этот миг я поняла, почему Девятеро смотрели на него с таким доверием и уважением.

Его спокойствие было якорем в шторме, бушующем во мне.

Он не пытался скрыть проблему.

И не раздавал ложных обещаний.

Его долгие годы, всё, что он видел, сделали его тем, на кого можно было по-настоящему положиться в этом проклятом Авалоне.

— Я не знаю, что делать, — сказала я, горло сдавило.

— Я вижу твою боль, — тихо ответил он. — Ты заботилась о нём все эти годы. Он рассказывал мне, как ты защищала его. Как честно пыталась найти ответы.

— Он мой брат, — сказала я. — Моя ответственность.