Шанс на прощение

А Макс снова сел напротив нее. Его лицо было мрачным.

— Знаешь, иногда мне кажется, что больнее уже некуда, — сказал он. — И ты не сможешь превзойти саму себя. Но ты каждый раз превосходишь! Просто переворачиваешь всю мою жизнь по собственной прихоти.

— Я не предлагаю тебе вдруг воспылать отцовскими чувствами. Просто очередная игра Моргана может нам обоим выйти боком. Мне бы не хотелось, чтобы Николь в результате осталась одна. Она, к сожалению, пошла характером не в меня и слишком добра.

— Вот именно, не в тебя!

Макс запустил пальцы в волосы и замер, будто отрешился от всего мира. Хайди хотелось бы поговорить с ним по-другому. Сказать, что любит, и для него всегда есть место как в ее жизни, так и в жизни Николь, но она никогда не произносила подобных слов. Не собиралась и сейчас. Ей было больно, однако она всегда умела скрывать боль. Вот и сейчас она проговорила:

— Ступай, Макс. Мы оба выяснили, что я не собираюсь отправляться к Форро. Мне уже лучше, поэтому в присутствии целителя не нуждаюсь. Иди.

И он ушел. Просто развернулся и вышел из палаты. Мерзавец! Хайди вытерла тыльной стороной ладони внезапно ставшие влажными глаза. Чуда не случилось. Она просто ему не нужна.

Глава 20

Макс Айлер

Макса не покидало ощущение, будто с него живьем сняли кожу. Он не знал, куда спрятаться от себя самого, от того пожара, который пылал у него внутри. Почему? Почему Хайди ничего не сказала о рождении Николь? Он примчался бы сразу, был рядом. И его дочери не пришлось бы знакомиться с ним, словно с чужим человеком. Но нет, госпожа эо Лайт, как и всегда, все решила за него. И даже сейчас Макс не мог понять, что делать. Он ведь решил забыть обо всем и остаться с Хайди. А теперь выходит, у него и выбора-то не было.

Сначала он метался по лаборатории. Потом понял, что не может находиться настолько близко к Хайди, и поехал домой. Как всегда, его встречали пустые окна. Его никто нигде не ждал. Хотелось развернуться и уехать, но Макс еще не нашел лекарства от болезни ай-тере, да и слишком его отъезд походил бы на бегство. Нет, так не пойдет. У него есть дочь, и он не позволит никому забрать у него это счастье.

Оказавшись в четырех стенах, Макс почувствовал себя настолько одиноким, что захотелось взвыть, поэтому он набрал номер временного жилья Эжена и Ари.

— Да, — почти сразу ответил названный брат.

— Это Макс. Ты можешь приехать? — попросил он.

— Конечно. Что-то случилось? — встревоженно спросил Эжен.

— И да, и нет. Просто приезжай. И захвати что-нибудь выпить.

Потому что думать о Хайди на трезвую голову оказалось той еще пыткой. Макса не покидало ощущение, что он снова проиграл, и на этот раз окончательно. Потому что не может уйти, пока в этом городе живет его дочь. И Хайди ведь не разрешит с ней видеться. Просто из вредности, чтобы проучить. Чтобы ходил и мучился. Ему не надо быть ее ай-тере — она и так умела причинять боль. И сегодня, когда Макс на мгновение подумал, что ее больше нет, он чуть не умер сам.

Стоило отдать Эжену должное: он примчался быстро. Брат выглядел встревоженным, зато выполнил просьбу Макса и держал в руках бумажный пакет, в котором угадывали очертания бутылки вина.

— Выглядишь паршиво, — припечатал Эжен, изучая лицо Макса.

— Есть немного, — отмахнулся тот. — Возьмешь бокалы? Я видел в шкафчике на кухне.

— Возьму.

Эжен исчез ненадолго, а затем вернулся с бокалами и уже откупоренной бутылкой. Темно-вишневое вино напоминало кровь, зато на вкус было приятным и некрепким. Максу хотелось забыться, но он помнил, чем могла закончиться такая попытка: очередным визитом к Хайди. А он сейчас не мог этого допустить.

— Рассказывай, — потребовал Эжен.

А Макс не знал, как обрисовать словами все, что творилось в его душе, поэтому произнес только:

— У меня есть дочь.

Эжен удивленно замер. Затем уточнил:

— От Хайди?

— А от кого же еще? — Макс отставил пустой бокал. — И я об этом узнал час назад. Или два… Не в этом суть.

— Может, Хайди врет? — прищурился брат, напомнив свою кошачью ипостась.

— Не врет. Я уже познакомился с девочкой, и она… точно моя. Даже не знаю, как сам не понял. Мы очень похожи.

— Дела…

Эжен покачал головой. Традиционные бусины, которые носили все эвассонцы, колыхнулись в его светлых волосах. Макс принял Эвассон, но так и не последовал его традициям в области прически. И больше всего его смущали бусины.

— Я не знаю, как быть, — тихо сказал Макс.

— А что тут знать? У тебя есть дочь, и это замечательно. — Эжен улыбнулся. — И потом, кажется, Хайди не против, чтобы ты присутствовал в ее жизни. Иначе не стала бы рассказывать.

— Но я понятия не имею, что делать с самой Хайди!

— Прости, но в это я не верю.

Макс не сразу осознал, что Эжен имеет в виду. А когда до него дошел весь смысл сказанных слов, он мучительно покраснел и отвел взгляд.

— Ты все еще ее любишь, — спокойно продолжил брат. — Да, мне это не нравится, и я уверен: твоя любовь еще заставит тебя страдать. Но это твой выбор. А свой я давно уже сделал. Поэтому не мне тебя учить, Макс. Ты взрослый человек и способен решать сам.

— И вы смиритесь с моим выбором?

— Главное, чтобы с ним смирился ты, — с легкой грустью ответил Эжен.

— Спасибо, братишка.

На душе стало легче. Действительно, в чем проблема? У него есть дочь. Родная душа, к которой он за эти дни успел привязаться. От любимой женщины. И вместо того, чтобы радоваться, он сидит и пьет, оплакивая свою никчемную жизнь. Эжен был прав: Макс давно сделал свой выбор, только боится его последствий. Но пора перестать бояться. Он больше не тот мальчишка, которого Хайди превратила в свою любимую игрушку. Но и Хайди уже не та женщина, в которую его угораздило влюбиться. Оба изменились.

— Почему-то мне кажется, что ты сейчас сорвешься и уедешь, — усмехнулся Эжен.

— Пожалуй, да. Только сначала расскажу тебе главное. Хайди пытались убить. Какой-то ядовитый ай-тере. И она распустила совет, все его члены арестованы.

— Ого! — Голубые глаза Эжена стали прямо-таки огромными. — Впрочем, у нас тоже новости. Нэйт вернулся. На Джефри было очередное покушение, но они отделались легким испугом и возвращаются со свидетелем, Лалли поехала за ними, потому что от их автомобиля ничего не осталось, а для полета на драконе их слишком много.