Шаукар

— Ты сам говоришь, что самозванца сейчас разыскивают, — продолжал Далер. — Давно он промышляет?

— Лично я узнал о нём буквально на днях.

— А Суман получила предложение от господина визиря ещё весной. Не мог быть это самозванец.

Оташ тяжело вздохнул.

— Хорошо, я могу это понять, — проговорил он. — Будьте моими гостями до возвращения Юргена. А там решим.

В тот же день Оташ в сопровождении Алтана выходил в город, чтобы посмотреть, как продвигается восстановление разрушенных землетрясением домов. Во дворец они возвращались уже вечером, и путь их пролегал неподалёку от «Дома сладостей». К своему удивлению, Оташ вдруг увидел Элинора и ту самую Суман, «невесту визиря».

— Что это вы здесь делаете? — поинтересовался шоно.

— Я следил за Кимом, — объяснил Элинор. — Он сегодня вернулся на работу. Выглядит так себе, но ты сам знаешь, что он не пожелал задерживаться в лазарете. Эта вот девушка зашла в «Дом сладостей». Я понятия не имел, кто она, подумал, что она там работает. И вдруг вижу Ким, то есть уже Кимико, выводит её на улицу и будто ищет кого-то. Оказалось, меня. Знала, говорит, что я тут поблизости буду. Всучила мне эту девушку и сказала отвезти к родителям. Я спросил её имя и где она живёт, а она ответила, что она Суман, невеста визиря и что живёт во дворце. Я удивился, конечно…

— Разве я соврала, господин великий шоно? — тихо проговорила Суман.

— Не соврала, — ответил Оташ.

— Так она невеста Юргена? — оживился Акст.

— Долгая история, — вздохнул шоно. — Скажи мне, Суман, что ты делала в борделе?

— Где? — не поняла девушка.

— В «Доме сладостей».

— Хотела купить конфет. Я слышала, что в столице очень вкусные конфеты.

— А почему ты вообще по городу одна гуляла?

— Так я уже взрослая.

— И что же с тобой случилось, когда ты пошла за конфетами?

— Ничего не случилось. Я зашла, попросила конфет. Торговец пошёл за ними, а ещё какой-то молодой человек поздоровался со мной и стал знакомиться. Потом пришла та красивая женщина в ярком иноземном платье и почему-то сказала, чтобы я уходила. Я не поняла почему, но она настаивала. Мы вместе вышли, и она позвала вот этого господина, — Суман показала на Элинора. — И попросила его меня проводить. Я вот думаю теперь, тот торговец ведь принёс, наверное, мои конфеты, а я ушла уже. Неловко как-то.

— Элли, угости девушку конфетами, — сдерживая смех, попросил Оташ. — А потом верни её во дворец. Её брат и отец сейчас там.

— А вдруг Ким куда-то уйдёт? — растеряно проговорил Акст. — Мне бы надо уже вернуться.

— Ты сам-то в это веришь? — отозвался шоно. — Никуда он не денется.

— Но Альфред…

— Альфреду скажешь, что выполнял моё распоряжение. Может быть, он тебе и начальник, но в первую очередь, ты подчиняешься мне. И сейчас твоя задача — накормить девушку конфетами и привести во дворец. Выполняй.

— Слушаюсь, — улыбнулся Элинор.

Оташ уже собирался ложиться спать, когда к нему явился Бальзан и молча протянул письмо.

«Таш,

не бей Бальзана, он всего лишь выполняет мой приказ. В Яссе самозванца не было, как и сыщиков. Тут я промахнулся. Он наверняка в курсе, что у меня в Яссе родня. Но, встретившись с Витольдом, я узнал новости. Оказывается, этот *зачёркнуто* карьерист отдал Феликса в школу при Тайной канцелярии. Ты можешь себе представить, кого там вырастят из ребёнка? Я не хочу и не могу этого допустить. Я еду в Нэжвилль, чтобы забрать Феликса. Имари составляет мне компанию. Едем мы через Валахию.

Сильно не злись.

Юрген».

— Я говорил ему, что это не лучшая идея, — сказал Бальзан.

— Да он написал, чтобы я тебя не бил, — ответил Оташ. — Я могу его понять, но как же всё не вовремя!

— А что случилось в наше отсутствие?

— Объявилась ещё одна невеста визиря.

— Тоже самозванец?

— Ну, а кто ещё? Хотя… тут всё немного странно. Девица утверждает, что ещё весной встретила визиря в Кзыле, где гостила у тёти. Сама же она из Карши.

— Аж весной? — присвистнул Бальзан.

— Неужели самозванец так давно промышляет, а мы ничего об этом не знали? Но и Юрген это тоже не мог быть. Даже если он и переспал с кем-то в Кзыле, то вряд ли бы он стал делать предложение. Ну, а если бы вдруг сделал, то сообщил бы мне.

— Тут я согласен. Ну, и где эта невеста сейчас?

— Во дворце с отцом и братом. Я-то рассчитывал, что вы сейчас вернётесь, и они убедятся, что в Кзыле видели самозванца. А как им теперь докажешь? Остаётся надеяться на то, что сыщики скоро поймают лже-визиря и привезут его сюда. Видел бы ты эту невесту. Того и гляди её ещё кто-нибудь охмурит. Она сегодня в «Дом сладостей» заявилась.

— Работу искала? — хмыкнул Бальзан.

— Конфеты покупала. Ким вовремя её увидел и выставил. Скажи мне, что Имари? Как он держится?

— Очень уверенно и спокойно. По-моему, ему очень нравится путешествовать в компании Юргена. И домой он не сильно спешит.

Когда посреди ночи в двери повернулся ключ, Юрген подумал, что Рыдой смилостивился и решил предоставить пленникам вместо кабинета комнату с кроватями. Но послышавшийся женский голос позвал Юргена, и что-то-то Шу подсказывало, что не его. Жером бросился к двери.

— Моя хорошая, — заговорил он, — знал, что ты придёшь.

В кабинете стояла почти кромешная темнота, свет фонарей на площади перед ратушей почти не попадал в узкое окно.

— Отец совсем с ума сошёл, раз не верит тебе, — сказал женский голос. — Как мне тебе помочь? Я принесла тебе поесть.

— Спасибо, ты чудо, — ответил Жером.

— А что, помочь бежать она тебе не сможет? — подал голос Юрген.

— У кабинета охрана, — сказал самозванец. — Далеко мы не убежим.

— Мы?

— Мы, я и Флорика.

Между тем дверь снова закрылась, и Юрген явственно ощутил запах тёплого хлеба. Он очень хотел есть, и у него даже заурчало в животе.

— Давайте отнимем у него еду, — предложил молчавший до сих пор Имари.

— Я только за, — ответил Шу.

Хлеб оказался очень вкусным, а обиженный Жером сел на подоконник и молча уставился на улицу.

Поспать пленникам почти не удалось, а ранним утром их внезапно привели в приёмный зал Рыдоя. К своему удивлению, Юрген увидел там Витольда.

— Нам не пришлось долго ждать, — довольно объявил наместник. — Господин Никсон сам как раз приехал в Валахию. Я объяснил ему нашу проблему, так что сейчас всё решится.

Шу видел, как напрягся Жером, на мгновение его даже стало жаль.