Штормовое предупреждение

– Совершенно нелогично. Тебе неудобно с ранением расстегивать крепления на боку.

– Предосторожность всегда логична, – буркнул в ответ старший по званию, стаскивая через голову футболку и укладываясь на старенький продавленный диван, как и требовал медик, на бок.

– Если ты не перестанешь махать лопатой, оно до весны не заживет, – вздохнул, едва сняв старый бинт, его зам. – Только схватится, а ты опять рвешь.

– Я знаю.

– Ну так зачем?..

– Мне так проще, – Шкипер зашипел сквозь зубы, почувствовав на ране мокрый от лекарства тампон.

– Жжет? – немедленно отреагировал на это звук Ковальски. – Лидокаина?

– Если уколом, то не надо. Да и не уколом тоже не надо. Я забуду, что там эта дырка, как пить дать.

– Это ты можешь.

– Ковальски, – Шкипер повернул, как мог, голову к хирургу. – Раз уж мы все равно тут… Ты и Дорис?..

– Нет никаких «меня и Дорис», Шкипер. Ты же знаешь.

– Ты говорил с ней?

– Она не стала со мной говорить. Нет, не развернулась и ушла, – добавил он, предвосхищая встречный вопрос. – Она ведь всегда чувствует, что с ее собеседником и куда беседа начинает клониться, причем чувствует задолго до того, как ты сам для себя определишь, как заговоришь об интересующем вопросе… Поэтому она очень вежливо и деликатно дала понять, что не хочет поднимать эту тему.

– Завязывал бы ты с этим.

– Как?! – апатичный обычно, сейчас Ковальски вскинулся, поглядев на собеседника почти зло. Глаза за стеклами очков, казалось, еще сильнее посветлели, будто выцвели за считанные секунды.

– Ну, как… – Шкипер поджал уголок рта. Для него, человека, привыкшего все в мире, в том числе и собственные неурядицы, разрешать в приказном порядке, вопрос определенно не имел смысла. – Принимаешь решение и следуешь ему. Вот так и завязывать.

– Это не вредная привычка, не лень и даже не какое-нибудь в меру дурацкое хобби. Я не могу с этим завязать при помощи волевого усилия.

– Почему? – немедленно поинтересовался командир. – Погоди, не бесись, донеси мне свою чрезвычайно умную мысль, если уж на то пошло… Почему все могут, а ты нет?

– Не все могут, Шкипер. Если ты можешь, это не значит, что могу и я. Ты же производные от интегралов в уме тоже не берешь.

– Я их не только в уме не беру, – не сдержался его собеседник. – У меня для этого лейтенант есть.

– Ты что, правда не понимаешь?

– А зачем бы мне тебя спрашивать о том, что я знал бы и сам? – вопросом на вопрос отозвался собеседник. Ковальски поджал губы, но заговорил только когда закончил перевязку. Складывая аптечку, произнес, глядя прямо перед собой:

– Если ты можешь затормозить свою эмоциональную реакцию посредством волевого напряжения, это не значит ли, что она недостаточно сильна? Или что она скорее надумана? И является продуктом... гм… «мозгового брожения», а не тем, что обычно подразумевают под симпатией?

– Ты, наверное, думаешь, я тебя понимаю сейчас, да?

– Чувство — это что-то неуправляемое. Ты не можешь на него повлиять. А если можешь, оно недостаточно сильное. Или недостаточно чувство, а скорее твое представление о чувстве. Если кто-то сдуру тебя толкнул, это вызовет злость, но и если кто-то пристрелил твою любимую собаку – это тоже злость, и это разные по мощности переживания. Первую ты можешь удержать в узде, а насчет второй я бы поспорил.

– А-а, – Шкипер кивнул, кажется, без особенного интереса. – Ну, это довольно неудобно. Знаешь, я всегда думал, что рано или поздно кончится тем, что я буду ссаживать тебя с травы, но никак не чем-то подобным.

– С травой никаких проблем.

– Вот лучше бы с ней. Там я хоть примерно представляю, что делать… Ты все? Я свободен? – он насторожено ощупал свежую повязку, поискал рукой надежное место на поверхности дивана, чтобы в него упереться и с третьей попытки сел.

– У меня в голове это все не укладывается, – продолжил он, подтаскивая к себе свои вещи. – Взрослый мужик – и сопли эти, ну...

Лейтенант промолчал.

– Как ты умудрился?

– Неспециально, – Блоухол улыбнулся. – Просто не справился. Такое иногда бывает, – он поднял голову, поглядев на Ковальски снизу-вверх. – Ты мне не поможешь? – спросил он.

– Ты же прекрасно понимаешь, что помогу.

Лейтенант присел на корточки, выуживая из-под стола укатившуюся туда кастрюлю, в которой еще недавно был суп. Теперь это суп был на полу, на столе, но больше всего – на Блоухоле.

– Иди, приведи себя в порядок. Тут я разберусь.

– Не думаю, что смогу, – покачал головой тот. – Это для меня несколько… затруднительно.

– Черт с тобой… – Ковальски наскоро вытер следы от недавней катастрофы, сполоснул руки и взялся за спинку кресла-каталки, поворачивая его к выходу.

– Что тебе на месте не сидится…

– Прости.

– Не извиняйся мне тут.

– Хорошо, не буду.

– И хватит со мной во всем соглашаться. Такое впечатление, что ты у нас тут бедная ущемленная бесправная жертва, а я – мачеха Золушки и не пускаю тебя на бал.

– Вот только бала мне и не хватает, – вздохнул в ответ тот. – Давай лучше ты будешь морской ведьмой? Быть может, выменяю свои ноги на хвост…

– Давай лучше я буду собой. Морская ведьма тебя не отмоет.

– Но, может, она запихнет мои вещи в стиральную машину, как ты думаешь?

– Может. Открой-ка дверь. Вот так…

Вкатив спутника в ванную, Ковальски вернулся и щелкнул выключателем. Между, собственно, ванной и душевой кабинкой он выбрал первое — пространства для маневра тут было побольше.

– Сам разденешься? Или мне помочь?

– Помочь, – Блоухол обезоруживающе улыбнулся. – Я скорее всего просто загремлю на кафель в какой-то момент.

– Как ты вообще справлялся всю жизнь, если это такая беда…

– Я никогда не стоял перед необходимостью одолевать эти проблемы в одиночестве, – легко поделился «враг всего живого», стаскивая через голову гольф. Голос его оттуда звучал несколько невнятно. – Если ты помнишь, у меня были… последователи.

– Ага. Армия хомячков…

– А глядя на тебя и не скажешь, что ты любитель посидеть в социальных сетях… – Блоухол наконец справился с гольфом и взялся за футболку. – Как тебя найти на фейсбуке, я бы подписался…

– То, что я оперирую этим термином, еще не означает, что я активный пользователь.

– Кто знает, кто знает… Я б все равно подписался. Зафрендишь меня, Ковальски?

– Нет. Вымою, – лейтенант, все это время возившийся с регулированием воды, наконец, оставил это занятие, удовлетворившись итогом, и повернулся к своему подопечному.

– Так…

– Что-то мне уже страшно….

– Предпочитаешь ходить в мокром?

– Не настолько страшно.

Лейтенант вздохнул и принялся за работу, стараясь с непривычки не уронить другого человека и не сделать ему ненароком больно: крепко взял собеседника подмышки, вытаскивая чужое тело из колясочных объятий, и поднял, быстро перенеся вес его тела на правое плечо. Блоухол, впрочем, вцепился в него крепко – очевидно имел достаточный опыт в таких делах и встречи с полом не планировал.