Штормовое предупреждение

– Что стряслось? – мрачно поинтересовался он. – Что такое, в честь чего я не могу спокойно почистить зубы?

– Прапор допрыгался, – сообщил ему в ответ не менее мрачно Шкипер и сунул в руки Ковальски свой брезентовый сверток. Тот приподнял край обертки и заглянул под него. Прицокнул языком, с явной досадой.

Забыв о своих зубах (Марлин так и не узнала, успели ли их дочистить, но предположила, что вероятно да, раз клочья пены по пути на пол никто не ронял), лейтенант направился со врученным ему свертком в ту самую комнатушку, куда не так давно Марлин приносила ему технические паспорта и где застала его курящим. Шкипер, заложив руки за спину, зашагал следом, и племянница тети Розы, которой было интересно, чем все это кончится, замкнула процессию.

Комнатка носила явные следы периодического пребывания в ней отряда коммандос: в воздухе витал специфический запах, эдакая смесь больницы и оружейного склада, а на полу обнаруживался еще один кусок брезента, поверх засланный старыми пожелтевшими газетами. К этой-то «инсталляции» Ковальски и направился. Опустился на пол, извлек из кармана походный футляр, а уж из того – очки и устроил их на своем длинном тонком носу, только после этого уложив сверток перед собой и бережно развернул его. Внутри оказалось… Что-то. Марлин только смогла бы сказать, что это какое-то оружие. В оружии она не разбиралась совершенно. Для нее все эти ружья, винтовки, автоматы и пулеметы ничем особенно не отличались. В подавляющем своем большинстве черные или грязно-коричневые, разной степени громоздкости, они все ей были «на одно лицо». И она напрочь отказывалась понимать, что в этих уродливых железяках привлекает людей.

Ковальски пробежался по черному, маслянисто-блестящему в неярком свете боку, будто только одним прикосновением мог определить, в чем неполадка. Затем взял «пациента» в руки. Что-то щелкнуло, и железная коробка Пандоры, казавшаяся цельной конструкцией, послушно поддалась нажиму – распахнулась. Ковальски буквально переломил ее пополам, что-то свинтил, отложил в сторону, вытащил из нутра и обнюхал другую деталь. Для Марлин все эти его манипуляции выглядели, как сущее шаманство.

– Убит в хлам, – резюмировал он спустя минуту.

– Заменить сможешь? — тут же взял быка за рога Шкипер. Его лейтенант повертел в руках длинную пружину, и она напомнила Марлин какую-то австралийскую гусеницу, которых часто фотографируют впечатлительные туристы.

– В принципе… – Ковальски взвесил полуразобранный агрегат в руках. – Гм… Я могу полностью заменить ствольную коробку. Но ее придется сделать фрезерной. Здесь, – он постучал пальцем по корпусу, — штамповка. Модуль ударно-спускового механизма – та же песня.

– Это играет роль?

– Это занимает время. Фрезерного станка у меня нет, но я знаю, где он есть. Чертежи должны были у меня остаться.

– Может просто выбросите этот хлам и купите новый? – не выдержала Марлин. На нее дружно обернулись и кажется только теперь заметили.

– Обязательно, – откликнулся Шкипер. – Как только сможем себе это позволить.

Марлин запоздало сообразила, что, вероятно, покупка оружия несколько отличается от приобретения в личное владение, скажем, пылесоса.

– Это не так просто, – вздохнул с свою очередь лейтенант. – Вопрос не только в сумме, в противном случае мы подарили бы Прапору новый МП-5 к Рождеству. Подобрать оружие по себе — довольно нетривиальная задача, и мне нужно, чтобы у итогового образца был ряд необходимых параметров. Чтобы отдача не опрокидывала Прапора и не отбивала ему плечо, чтобы с ним можно было меняться патронами любому из нас...

– Чем его МП-5, кстати, грешил, – не смолчал Шкипер.

– Да ты достал, – Ковальски обернулся к командиру, но вид у него был совершенно для «достатого» неподходящий. – Или все делать под один патрон уже, или не страдать по этому поводу!

– Эй-эй, тихо! – замахала на них руками Марлин. – Здесь женщины и дети! И все я! Может мне кто-то пояснить, в чем ваша проблема?

– Наша проблема в том, – охотно отозвался Шкипер, – что у нас нет централизованного снабжения. Нет командования, которое обеспечивает нас формой, оружием, боезапасом, транспортом, топливом. Мы обеспечиваем это все себе сами. Что достали — то и наше. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула слушательница, хотя на деле вряд ли осознавала масштабы проблемы, в чем честно себе и признавалась.

– И когда мы начинали, у меня на руках была допотопная раздолбанная М-16 – и это все. И знаешь, что дальше?

– Откуда бы...

– Дальше я всучил ее Ковальски и сказал, что хочу, чтобы он на примере этого старья разобрался, как это работает, и мог при случае исправить какие-то повреждения. Клинила она у меня частенько. На тот момент у меня хватало дел, в которые лучше соваться без винтовки, и я со спокойной душой занялся ими, уверенный, что человек с инженерным образованием спокойно сидит в подвале и следует моему приказу.

Марлин покосилась на Ковальски. Она нутром чуяла, что сейчас будет самая эпичная часть истории, но у обсуждаемого ими человека лицо никак это не выражало — хотя он по всем параметрам и соответствовал представлению о том, кто смирно сидит на месте и слушает старших по званию.

– Короче, когда я вернулся, у него на столе лежало три штуки разных стволов. Он разобрал мою, понял, как она работает, и — что? Почистил? Собрал назад? Нет, он решил — решил он понимаешь? – что надо поковыряться. И на ее базе собрал кастомизированную версию. Ему в голову не пришло пойти, покопаться в архивных справочниках и узнать, что в девяносто четвертом году на базе этой старушки уже собирали новый вариант, и неплохой. Я тогда и представить себе не мог, что можно что-то такое сделать практически в домашних условиях! Но оказалось, что вполне: где-то он нашел и материалы, и об оборудовании договорился, чертежи нарисовал на миллиметровке. И, в отличии от М-4, которая по сей день стоит на вооружении, у его варианта не было дебильного доводчика затвора…

– Потому что, если у тебя застревает патрон, самое глупое, что можно предпринять — это пытаться пропихнуть его дальше, – поджал губы Ковальски. – Я не знаю, кому в голову пришла эта светлая мысль…

– Короче говоря, – перебил его, не вслушиваясь, Шкипер, – в тот момент я осознал, что путь не будет так тернист, как я опасался. Можно было чуть-чуть напрячься, раздобыть один-два стареньких, времен войны во Вьетнаме, а то и старше, сувенира, дать их в руки этому парню и забыть о проблемах. Правда, на третий раз до него дошло, что можно полазить в интернете…

– Но этой истории, как я понимаю, сто лет в обед! – воскликнула Марлин, с трудом следившая за ходом повествования из-за обилия неведомых ей понятий. – Теперь-то вы можете — при случае — достать что-то недопотопное…

Шкипер выщерил зубы в ухмылке.

– Как человек с солидным опытом в таких делах, – заявил он, – я могу свидетельствовать, что исход многих операций решается еще до их начала: он просчитывается сторонами, как партия в шахматы. И немалую роль здесь играет то, что и сколько противник знает о твоем оружии. Конечно, можно купить в Китае партию их модификаций на бессмертный АК и забыть о проблемах, но тогда и об эффекте неожиданности можно забыть.

– А нельзя ли дать в руки Ковальски этот бессмертный АК, что бы это ни было такое, и пусть бы он кастомизировал его?..

– Кастомизировать АК — все равно, что кастомизировать колесо, – буркнул тот. – Это простая надежная система. А шины к колесу сообразить — невелико дело. Китай штык туда ставит, Ирак — подствольный гранатомет, Румыния приклад облегчает и делает складным. Но по основной конструкции никаких изменений не происходит.

– По-моему, тебе просто не дают покоя лавры полковника Кольта, – вздохнула племянница тети Розы.