Штормовое предупреждение

– Нормально все будет, – подытожил Шкипер наконец. – Он много сидя работает, и Рико периодически правит ему спину. Не переживай по пустякам.

Марлин захотелось обернуться и проверить, не образовалось ли, пока они тут болтали, на ковре ее тетушки, нового декоративного элемента из раскатанного тонким слоем Ковальски, но она сдержалась.

– По-хорошему, – заметила она, – надо бы сначала отмокнуть в ванной вроде?..

– Ванная занята, – пожал плечами Шкипер. – Там какой-то шабаш.

– Шабаш?

– Ребекка и Анастасия практикуют косметологию, – доложил Ковальски, которому, видимо, удалось вздохнуть в перерывах между стараниями Рико. Марлин не сразу сообразила что «Ребекка и Анастасия» – это Бекки и Стейси.

– Практикуют косметологию, – со вкусом повторил командир отряда. – Это звучит как «практикуют темную магию», Ковальски.

– В глубине души я именно так и полагаю, сэр.

– Думаю, ты прав. И что-то я не слышу жизнерадостного похрустывания твоих позвонков. Доложить обстановку.

– Думаю, с меня пока хватит.

– Вас понял. Рико, отпусти его.

– И отскобли от пола… – не удержалась Марлин.

– Что ты, – запротестовал Шкипер, – это даже звучит странно.

– Серьезно?..

– Рико очень точно рассчитывает давление, – подтвердила жертва недавней экзекуции, поднимаясь с пола и машинально отряхиваясь. Хотя по мнению Марлин, учитывая, что лейтенанта вечно заносило то в подвал к трубам, то к проводке, то копаться в моторе, лежание на ковре сделало его чище, а не наоборот.

– Он же возится со взрывчаткой. Там всегда нужно глядеть в оба: одно неверное движение, давление чуть больше нужного или недостаточное, и все вокруг взлетает на воздух.

– Да откуда же ему знать, что и как делать? – пожала Марлин плечами. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но на мануального терапевта он не похож…

– Если тебе дать журнал с указанием цен и скидок на товары, ты рассчитаешь самый тебе выгодный тариф?

– Конечно, это нетрудно.

– А если я то же самое выражу в виде примера, длинного и со скобками, тебя это запутает. Хотя математические действия будут одни и те же. Если дать Рико стену и сказать, что от нее надо избавиться, он в уме рассчитает, чем ее убрать, сколько и какого вещества понадобится, как его расположить и на какое расстояние отойти.

Племянница тети Розы воззрилась на обсуждаемое лицо, и оное ей улыбнулось. Улыбка у Рико всегда выглядела пугающе, такой она оставалась и теперь, но Марлин к нему давно привыкла. Рядом с Рико у нее был вечный Хэллоуин.

– Ох, а я думал у вас Ковальски штатный доктор Джекилл, – донеслось от двери, и в гостиную бесшумно въехало кресло Блоухола — естественно, с ним самим у пульта. – А тут такая неожиданная смена ролей… что я пропустил?

– О нет, – Шкипер закатил глаза. – Только тебя мне тут не хватало. Так, Рико, за мной. У нас дела. У нас много дел. Очень много. И все они находятся подальше от этого парня. Ковальски, ты за старшего. Следи за ним.

– Следи за мной, – немедленно подхватил Блоухол. – А то мало ли что я натворю!

– Господи, дай мне сил не разрядить в него обойму, – обратился куда-то к потолку командир отряда и вышел вон, преследуемый дисциплинированным подрывником, который вперевалочку затопал следом.

– Вашему кэпу пора нервишки подлечить, – притворно-заботливо вздохнул Блоухол. Марлин поймала себя на том, что не может определиться, смеяться ей или сердиться. Манера говорить у братца Дорис была очень своеобразная, и до последнего оставалось неясным, шутит он или всерьез. Она покосилась было на «оставленного за старшего» Ковальски, но по его лицу традиционно ничего невозможно было прочесть.

– Ну что ты молчишь, будто кто-то умер?

– Если не замолчишь и ты, – отозвался лейтенант, – возможно еще и умрет.

– Четверо спецназовцев убьют одного инвалида? – ужаснулся Блоухол, остановившись возле окна. Потом, не дожидаясь ответа, бросил взгляд во двор и всплеснул руками.

– Они снова разгребают снег! – восхитился он. Ковальски буркнул под нос что-то неразборчивое, и, кажется, на латыни. Отвернулся от окна и устроился в ближайшем же кресле, уткнувшись в блокнот. Но от Блоухола было так просто не отделаться — он вытянул шею, мигнув глазным имплантом.

– Что это ты там строчишь? — подозрительно осведомился он. – Докладную на высочайшее имя о моем недопустимом поведении?

– Мои записи тебя не касаются, ты не находишь? – поглядел на него поверх очков тот. Марлин фыркнула и забралась на диван, подтянув к себе тетушкин журнал по вязанию. В конце концов, не найдется ли там симпатичной модели, которую можно было бы подбросить тете, как новую идею рукоделия…

– Ой, можно подумать, – скривился тем часом Френсис. – Как будто я только о том и мечтаю, как бы увести у тебя из-под носа твое очередное горе-изобретение…

– Вообще-то однажды ты так и сделал, – отозвался скрупулезный собеседник. – Так что я знаю, чего от тебя можно ожидать.

– Ой, а я не знаю! Расскажешь?

– Займись чем-нибудь, а?.. – Ковальски мрачно поджал губы. – Чем-то другим, кроме концерта на чужих нервах.

– Я тебя раздражаю? – искренне изумился Блоухол. – Да брось. Тебя никто не раздражает. Даже Джулиан. Так что не делай плохую мину при хорошей игре. Поболтай со мной: я не кусаюсь, и мне скучно!

– А почему все должны все бросить и развлекать тебя, не подскажешь?

– Не все, а конкретно ты. Потому что тебе велено за мной присматривать, – растолковал ему Блоухол, как несмышленышу. – И мне действительно скучно. Что мне, идти с девочками косички плести или в снегу копаться с твоими сопартийцами?

– Знаешь, мир не создан для одного только твоего увеселения, Френсис, – заметил лейтенант, продолжая глядеть на собеседника поверх спущенных на кончик носа очков. Марлин находила этот жест необъяснимо-забавным. Во-первых, Ковальски тут же начинал напоминать строгую учительницу младших классов. Во-вторых, зачем так вообще делать, если у тебя зрение слабовато? Зачем лишать глаза спасительных стеклянных линз, а потом еще и щуриться близоруко? Совершенно нелогично. И она бы сообщила об этом Ковальски, но пока что тому было определенно не до ее замечаний.

– Скажу тебе по секрету, – понизил голос Блоухол, – но именно для этого мир и создан. Для того, чтобы каждому в нем не было скучно. Это коробка Пандоры с тысячью секретов, и чем больше откроешь потайных ящичков, тем больше тайн вселенной тебе перепадет. Для чего еще жить, как не для них?

– Как на счет работы, Френсис-бой?

– Не будь смешным. Кому нравится работать?

– Мне, например.

– У тебя просто нет альтернативы.

– Френсис!.. – внезапно донеслось с кухни. – Френсис, ты занят?