Сильные не убивают. Книга 2

— Еще, Соль, такое дело, — мнется Ленни. — Ты как бы слишком конкретных вопросов не задавай. Типа надолго ли идем, куда точно пойдем, что именно будем делать, такое все. У сталкеров вроде как плохая примета — планировать. Хтонь этого не любит. Считается, что чем больше планов настроишь, тем быстрее все пойдет… не по плану, ага. Но прямо об этом не говорят.

Разумеется, я ожидала, что мы приедем в суровый трактир с густым тестостероновым вайбом, где хмурые мужчины в комбинезонах с торчащими из самых неожиданных мест шлангами будут пить неразбавленный спирт, оглядывая окружающую действительность с выражением презрительного превосходства. Однако Ленни паркуется возле кафешки с яркой пластиковой мебелью. Внутри до отвращения обычные автомобилисты хлебают жидкий борщ и растворимый кофе, а за стойкой немолодая пергидролевая девица заполняет накладные.

Ленни ведет меня к угловому столику. За ним сидит кхазадка, на первый взгляд смахивающая на мадам Кляушвиц, только в молодой и, страшно сказать, еще более энергичной версии. Рядом с ней — хайрастый юноша, в котором я определила эльфа только методом исключения: точно не орк и не кхазад, а для человека уши слишком длинные. Рожа смазливая, живенькая, но при том простецкая и даже какая-то слегка ассиметричная, что ли — даже в полукровке Светляке было больше холодного эльфийского совершенства. Но запаха тела практически нет — значит, эльф.

— Тебя мы знаем, — с места в карьер заявляет кхазадка. — Видели в эхони. Я — Клара. А это Мотя.

— Мотя? — на меня своевременно нападает приступ кашля, позволяющий прикрыть ладонью нижнюю часть лица. — Эльф Мотя?

— Мотылек, — улыбается эльф. — Я не хотел отягощать товарищей заучиванием моего подлинного имени… в нем тридцать два слога. Потому перевел его часть на русский и назвался Мотыльком. Но не учел, что клички всегда сокращают…

Пожимаю плечами:

— Ну, мне это не грозит, мою кличку уже не сократить… Что нужно о себе рассказать?

— Я знаю все, что мне нужно знать, — отвечает Клара. — Иначе бы тебя здесь не сидело. Вообще Хтонь — штука заковыристая, и я не стала бы связываться с мокроухой. Но дерешься ты хорошо. С нами раньше урук один ходил, а теперь поднял баблосов и отчалил назад в свою Орду. Он, прямо скажем, интеллектом не блистал, да и на стоянках умудрялся весь лагерь проперживать. Но монстров рубил справно, не кипешевал, когда припекало, на рожон не лез и берегов не путал. Вот ты и будешь вместо него. Разве что часть с пердежом можно пропустить.

— Идет. Какие правила?

— В Хтони правило одно: слушайся ведущего, то есть меня. Потому что в Хтони есть только одна закономерность — в ней нет закономерностей. У меня двадцать три ходки за плечами, из них в двенадцати я была ведущей. Кто меня слушался, тот всякий раз выходил — своими ногами или на одеяле. Прочие так и считали себя бессмертными до самой смерти. Свое полетное время знаешь?

— Свое… что?

Клара тяжко вздыхает:

— Сколько времени ты можешь провести в Хтони до начала деградации интеллектуальных и моторных функций. Я вот — тридцать с половиной часов. Мотя — тридцать три. А ты, понятно, не знаешь. Ладно, ваши обычно долго летают, крепкая порода. У нас первый приоритет — жизни, а потом уже тяга. Так что быстро не озолотишься, губу даже не раскатывай. Треть выходов вообще пустая оказывается. Про порядок расчетов Леннард тебе объяснит. И заведовать хозяйством буду я, это не обсуждается.

— Ок, не будем обсуждать. Какое оружие брать? Пистолеты?

Жизнь прекрасна и удивительна, если патронов закупить предварительно. Я, правда, стрелять так толком и не выучилась. Когда бы мне было? Я даже стандартный гимнастический комплекс от Сто Тринадцатой через день делала…

Клара усмехается:

— Вот за километр мокроухую видно. Смотри, не брякни при ком такого — опозоришь меня. В Хтони ни на какую технику нельзя полагаться. С катаной той у тебя сносно выходило работать. Вот ее и бери. Ладно, молодежь, вы тут знакомьтесь, а я в сортир.

Клара выходит из-за стола и направляется в угол заведения, небрежно раздвигая попадающиеся на пути стулья — иногда вместе с сидящими на них разумными. Похоже, она только выглядит грузной, но это не жир, а мышцы. Повисает неловкая пауза. Эльф Мотя ободряюще мне улыбается. Вид у него… хипповский какой-то, вот. Только цветка за ухом не хватает да еще гитары за спиной. А, вон и гитара — в углу, за столиком.

Завязываю светскую беседу:

— Как-то я не ожидала, что сталкером окажется эльдар…

Лицо Моти враз принимает сложное выражение:

— Понимаю, для тебя все эльфы на одно лицо… Но очень прошу, Соль — никогда не зови меня эльдаром. Я из народа галадрим. Это… совершенно другое.

— Ясно, сорямба. А… в чем разница? Эльдары живут на Авалоне, а галадрим — на материке?

— Жить-то в наши времена можно где угодно… Эльдары всегда ставили во главу угла власть и могущество. Это сделало Авалон великой державой. А галадрим — тихий народ, мы не захватываем мир, а возделываем свой лес. И еще у нас разные представления о красоте.

Однако, похоже, наш галадрим эльдаров недолюбливает. Но это же и на Земле так было: больше всего антагонизма внутри групп, которые со стороны кажутся почти однородными.

— Чем разные?

— Эльдары ценят безупречность, выверенность, идеальность. А для нас красота — это прежде всего живая жизнь, — Мотя мягко улыбается. — Не слышал ни об одном эльдаре-сталкере — Хтонь с ее непредсказуемостью глубоко чужда им, они любят порядок. А такие, как я, умеют чувствовать Хтонь и даже слегка предсказывать. Потому что это тоже жизнь, пусть и несколько своеобразная.

Раздражает, что я не могу считать настроение эльфа по запаху. Снага не слишком хорошо распознают мимику, зато запах говорит нам многое. От Клары исходило хмурое деловитое раздражение, от Ленни — неуверенность, какая бывает в социальных ситуациях. Не знаю уж, во мне он был не уверен или в сталкерах… может, во всех сразу. А этот эльф — насмехается он надо мной или говорит искренне? Не поймешь.

Вот за это орки эльфов и недолюбливают: общаться с ними — все равно что человеку говорить с тем, у кого черный квадрат вместо лица. А за что эльфы нас не любят, даже не знаю. Мы же такие няшечки.

Возвращается Клара:

— Так, а теперь записывай, что надо взять с собой.

— Да я запомню…

— Майне квехель! Я сказала — записывай.

Ага, Клара утверждает иерархию группы. Ладно, я не против — в последнее время позицию лидера мне и так приходится занимать куда чаще, чем хотелось бы. Беру в руки смартфон и жду руководящих указаний.

* * *

— Ты встречаешься с бандитом, — говорит Токс.

Вскидываюсь:

— Ничего я с ним не встречаюсь! Ну то есть встречаюсь иногда, но не в этом смысле! А даже если и в этом, то ничего пока не было. И Генрих — не бандит! То есть да, бандит, но…