Синяя летопись. История буддизма в Тибете
Шрифт:
Таглунтанпа приготовил светильник и пошел поставить его перед изображением.
Увидев его, он почувствовал, что должен пойти и встретиться с этим Учителем. Когда
он был готов отправиться в Уй, то увидел во сне, как поднимается по высокой лестнице,
и когда был почти у вершины, появился большой белый человек, схвативший его за
руку, который сказал:
— Если я не вытяну тебя, ты не поднимешься!
Позднее
— Тот белый человек был я.
Затем Таглунтанпа бежал в Чжи и добрался до Тинсэра. После этого он отправился в
Тэнчан к ачарье Сангьекьябу и провел там несколько дней. Придя в Дор Лхатэн, он
нашел слугу и лошадь и переправился через реку. При этом они пропустили брод и
были почти унесены потоком, но его лошадь поставила ноги на клочок сухой почвы, и
он смог выбраться из потока. После этого он добрался до северного тракта и
присоединился к Тонсэр Чутону, который шел в Ча-юл, чтобы поставить там
неугасимый жертвенный светильник. Когда они добрались до Чом-тана, обитатели
Чомпэ и Пондо собирали урожай. Врач из Ньенпа сказал ему: «Некоторые из моих
родственников в родных местах берут с собой соль, чтобы продать ее в воротах
Пагмоду».
Он последовал за ними и через Луншо пришел в Ньен. Затем, присоединившись к
нескольким купцам, добрался до Вена. Оттуда в одиночестве он продолжил путь через
ущелье Чжан и пришел в Царон. Затем присоединился к паре бонцев, и когда они
прошли самую тяжелую часть дороги, увидел побеленные стены монастыря Пагмоду.
Он направился прямо к воротам и уже был готов войти, как Дог Чунпа преградил
дорогу. Затем его принял Синтон, а днем он встретился с самим Ламой. Он преподнес
Ламе кусок золота, а Догён Пагмодупа поинтересовался:
— Ты не
устал? Он
отвечал:
— Меня чуть не унес поток, но моя лошадь уперлась ногами в сухой клочок земли и
вытянула меня. [92а]
Пагмодупа сказал:
— Я был там тогда, чтобы ты мог прийти, даже если бы я жил в Ваджрасане. Ибо я
твой Учитель не только в этом рождении, я был тем Учителем, который заложил в тебе
знание!
Затем во время ритуала жертвоприношения Догён сказал:
— Когда новичок подошел к двери, но еще не вошел внутрь, двойник новопри-
бывшего отделился от его тела и вошел в меня! Когда-нибудь ты соберешь вокруг себя
много монахов, среди которых будет несколько равных тебе.
Таглунтанпа подумал: «Если так, то будет ли кто-нибудь больше меня в этой
стране?»
Догён сказал слуге Бэгому:
— О, Бэгом! Как этот новичок напоминает Чаюлпу! А?
Через три месяца Таглунтанпа подумал, что может излечить себя молитвой, даже
если его мозг должен будет вытечь. Он приготовил мандалу с одним золотым шо,
преподнес ее Догену и сказал:
— Я прошу только Вашего благословения! Я не прошу наставлений. Догён
улыбнулся и принял золото. Возвращая мандалу, он сказал:
— Есть поговорка, что верой можно поправить здоровье! Совершай подношение
мандалы и молись! Ты еще многое узнаешь!
Затем как-то он сказал ему:
—Запоминай любое учение, какое услышишь! И не обязательно передача Учения
должна исходить от меня. Тебе понадобятся все эти учения.
—В Тибете, — сказал Догён, — не было более неинтересного человека, чем Шуче
Ойдуб, но у него была «Lu-yi-ра» (название книги, принадлежащей к Циклу Самвары).
В Индии не было более неинтересного, чем Вирупа, но он владел «Аштасахасрикой»
(Праджняпарамитой).
А в другой раз он сказал:
— Смысл наставлений в почитании Учителя, а смысл тайных наставлений — в
личном опыте.
Таглунтанпа обычно говорил: «С тех пор не было ни одной произнесенной им
шлоки, которую бы я не записал».
Однажды Догён даровал ему некоторое наставление, и Таглунтанпа, боясь забыть,
записал его на стене и вышел. Снова зайдя внутрь, он увидел надпись и, таким образом,
не забыл ее. Через три года его пребывания в Пагмоду Догён сказал ему:
— Если ты даже теперь уйдешь, твой настоятель и Учитель придет, чтобы
наставить тебя в Учении.
В другой раз он сказал:
— Ты будешь действовать как наставник в моем Учении!
Догён велел ему:
— Стань
монахом! Тот
ответил:
— Я собираюсь заниматься созерцанием. Умоляю не посвящать меня в монахи!