Синяя летопись. История буддизма в Тибете
Шрифт:
В придачу к письму он послал подарки: книгу «Праджняпарамита-хридая», написанную
золотом, пять золотых санов, пару шелковых одеяний и балдахин лучшего шелка из Чжу.
Когда через 34 дня гонцы достигли места, называемого Латуг, махапандита со свитой уже
прибыл туда, так как его предупредили о приглашении тибетцев. Не обнаружив гонцов, они
уже собирались в обратный путь и упаковывали
Топу-лоцавы и вручили великому пандите письмо и подарки.
Великий пандита сказал:
— Когда меня предупредили о том, что должно быть доставлено приглашение из Тибета,
я прибыл сюда заранее, но, выяснив, что гонцов еще нет, мы собирались отправиться назад.
Не говорил ли я вам, что нужно еще немного подождать, так как приглашение обязательно
будет доставлено? Итак, вы должны посоветовать нам, что делать, — сказал великий
пандита, обращаясь к младшим пандитам.
Младшие пандиты ответили:
—Дхармасвамин должен решать сам. Как можем мы разобраться в этом деле? Тогда
махапандита сказал:
—Есть некто, с кем я могу посоветоваться.
И пять дней оставался в уединении, беседуя с Тарой.
Многие великие стхавиры Восточной Индии явились к великому пандиту, умоляя его не
ездить в Тибет. Они привезли с собой изображения Великого Сострадательного
(Махакаруники) и Тары, освященные ачарьей Нагарджуной, в качестве своих посредников и
ходатаев.
Тибетцы подкупили одного кашмирца, которому были доверены священные
изображения, и он вытащил втулку из колеса колесницы, чтобы изображения обратились в
противоположную сторону. Это было истолковано как знак неблагоприятный для
просителей, и, таким образом, очень помогло тибетцам.
Топу-лоцава, придя из Бэдура, встретился с Дхармасвамином в Ванешваре.
Дхармасвамин сказал: «Я думал, что лоцава весьма учен, достиг преклонного возраста и
наделен способностью сооружать большие статуи будд, но он молод. Скорее всего, он не
сможет переводить Учение. После того, как я дарую ему ритуал зарождения бодхичитты и
несколько садхан, не стоит ли нам, учителю и ученикам, вернуться назад?»
Пандита Джаяшри сказал лоцаве: «Пандита и его ученики презирают тебя, так как ты
молод. Ты должен немедленно что-то предпринять, задай вопросы, касающиеся Учения».
[ 3 6 ]
По просьбе Джаяшри, великий пандита разрешил Топу-лоцаве задать несколько
вопросов. Тогда лоцава задал по два вопроса каждому из девяти младших пандитов из
окружения великого пандиты, и они обсуждали эти вопросы весь веч,ер до полуночи.
Дхармасвамин был доволен, хотя это и нарушило его обычную практику созерцания.
Он сказал: «Удивительно, что в Тибете есть люди, способные так рассуждать на темы
Учения!»
Они двинулись в путь, но царь пограничной страны закрыл дорогу, а так как младшим
ученым также понадобились доли (паланкины), это вызвало большие трудности.
По прибытии в Пагри они увидели огромные толпы монахов и мирян, собравшихся там
со всего Тибета. Они старались всячески услужить махапандите и просили его наставлений,
и он проповедовал им многие учения.
Он проповедовал Дхарму от Гьянро до Гурмо, и его состояние необычайно возросло.
Вокруг великого пандиты собрались монахи от Цондуя до Чумига, и мирянам было трудно
приблизиться к нему.
Монахи монастыря Топу прибыли, чтобы торжественно встретить его в Чумиге. В
монастырь Топу собрались тысячи ученых монахов. Махапандита провел там свое летнее
затворничество. Так как в затворничестве участвовало 800 монахов, махапандита
проповедовал
«Аштасахасрика-праджняпарамиту»,
«Пратимокша-сутру»
и
«Сутраламкару»1.
После этого махапандита отправился в Лэмоче, что в Нартане. Там он комментировал
«Панчавимшата-сахасрика-праджняпарамиту». Когда он дошел до главы «Татхата-
париччхеда», экземпляр его «Аштасахасрики» унесла Тара, которая совершила книге
подношения и отправилась на восток2.
Махапандита сказал: «Это знак, что мне следует идти в Уй». Когда он дошел до последней
главы Праджняпарамиты, он увидел богиню, которая поклонялась книге, сама же книга
была в центре мандалы подношений. Закончив ритуал, богиня отправилась на запад.
Махапандита сказал: «Это означает, что в старости я вернусь в Кашмир». Затем великий
пандита провел свое летнее уединение в Лэмоче (Нартан) и остался там еще на некоторое