Скрипач
Шрифт:
Помимо игры на скрипке молодой человек брался за любую, подчас грязную и тяжелую работу. Ему казалось, что тяжелая физическая работа очищает его душу, стирает из памяти ужасные моменты прошлого. Ганс работал на пристанях, перетаскивая грузы на отплывающие баржи, разгружал приходящие, на лесозаготовках рубил деревья и очищал их от ветвей и суков. Приходя в небольшие деревеньки, Ганс косил траву, собирал подсохшее сено в стога, а, ночуя под открытым небом, становился пастухом для табунов лошадей. За это он получал горячие обеды от местных пожилых матушек-помещиц, чем был вполне доволен.
Так
Природа шептала, шелестела, шуршала, звенела, и Ганс слушал, наполняя душу этими звуками. Приникая к кристально чистому ручью, чтобы напиться, скрипач вслушивался в прозрачное, бодрое журчание, производимое потоком, и смеялся, взметая в воздух мириады хрустальных капелек, которые, разлетаясь, переливались и сверкали под лучами солнца.
Стоял один из таких ясных и солнечных осенних дней, когда Ганс,
обновленный и переродившийся под влиянием окружающей красоты, пришел в очередной город.
Широкая просека рядом с железнодорожными путями была покрыта желтовато-коричневой травой, среди которой там и тут виднелись небольшие зеленые островки. Пройдя от опушки до железной дороги, юноша зашагал по шпалам. Его настроение было подобно этому осеннему дню – такое же ясное, чистое и светлое. С трепетным вниманием скрипач рассматривал черепичные крыши, обожженные палящим солнцем. Приблизившись к вокзальной станции, Ганс вдруг замер на месте; сердце забилось особенно сильно, ровно и радостно. Он узнал…
Почти бегом он пустился по знакомым улицам. Узнавая площади и узкие улочки, которые почти не изменились со времени его отъезда, Ганс улыбался и шел ещё быстрее. Наконец, достигнув того дома, на чердаке которого он жил с тех пор, как сбежал с пристани, молодой человек с легкостью поднялся по ступенькам и, оказавшись на чердаке, с благоговейным чувством радости и спокойствия прижался к старой печной трубе.
Ганс долго сидел, закинув голову назад и закрыв глаза, наконец, вздохнув, он поднялся и обошел чердак. Все вещи, которые он оставил, лежали на своих местах, только покрылись толстым слоем пыли. Ганс вдруг вспомнил тот день, когда он уехал.Тогда с самого утра юноша успел забрать все вещи из театра и перенести их сюда, а после пошел к Ришалю…
Ганс начал разбирать стопку бумаг, оставшихся после отъезда. Здесь были старые ноты и множество писем, разложенных по отдельным пачкам, перевязанным бечевкой.
Распечатав одну пачку, Ганс начал читать. Он писал к некоей ТересеАйхенвальд. Ганс начал вспоминать фамилию, но никак не мог припомнить. Тогда он распечатал письма и углубился в их чтение.
«Тереса Айхенвальд… Актриса… Тесса… Тесса!» – вспоминал Ганс, и вдруг его будто поразило молнией.
Как он мог забыть?!
Его любимая, милая Тесса!..Ганс улыбнулся и продолжил читать. Пролистав большую часть писем, которые юноша хранил, как ценную реликвию, он прижал бумаги к груди и шумно выдохнул.
Он вернулся. Насовсем.
Воспоминания, радостные воспоминания, вмиг нахлынули на скрипача. Так, отдавшись во власть картинкам прошлого, Ганс провел ещё несколько часов.
Приближался вечер. Наконец, молодой человек аккуратно сложил все бумаги обратно в ящики и решил отправиться за съестным.
Выйдя на улицу, Ганс по старой привычке зажмурил глаза и прислушался. Тихое цоканье лошадиных копыт, скрип каретных рессор, негромкие голоса, реже смех, шелест ветра в кронах немногочисленных деревьев… В этот момент все эти звуки казались юноше такими родными и знакомыми до боли, что он только благоговейно зажмурился ещё сильнее, продолжая разделять общий гул города на отдельные голоса.
Наслаждаясь шумом, который показался бы любому приезжему просто сочетанием безобразных шорохов и свистов, Ганс медленно шел к городскому рынку, где в одной из лавок пекарь продавал самый душистый и вкусный хлеб, который когда-либо приходилось есть юноше.
Ноги сами вели его в нужном направлении, поэтому Ганс наслаждался одному ему понятной красотой провинциального города.
Купив хлеба, юноша отправился к театру, чтобы узнать, какие представления планировались на ближайшее время и приобрести билеты.
Встав напротив афиши, Ганс пытался различить буквы при тусклом свете вечернего солнца. Не без труда молодой человек узнал, что назавтра планировался последний показ оперетты «Женевьева Брабантская»,
пришедшей из «Буфф-Паризьен», и невольно поморщился от неожиданного напоминания о неприятных мыслях. Решив проснуться пораньше и приобрести билет, юноша отправился обратно на чердак, где отужинал и лег спать на холодный деревянный пол.
====== Глава 16. ======
Проснувшись с первыми лучами солнца, Ганс сладко потянулся и собирался было идти за билетами, как вдруг вспомнил…
У него не было денег. Ганс покопался в карманах, собирая последние гроши, но на билет все равно не хватало.
Молодой человек прекрасно знал, что на дне его дорожного мешка была припрятана крупная сумма, которую он прихватил из Парижа, но не хотел ни за что прикасаться к этим деньгам, считая их грязными, незаслуженными, полученными порочным путем. Вздохнув, Ганс ещё раз пересчитал копейки и, убедившись, что на билет не хватает, решил поиграть некоторое время на улице – авось повезет…
Но день выдался как назло неудачным. Простояв более трех часов со скрипкой, исполняя свои самые трогательные, самые виртуозные произведения, Ганс все равно не получил нужную сумму.
Стрелка часов уже перевалила за полдень, а юноша все ещё надеялся собрать деньги, играя на площади. Народу было очень мало – все как будто разом куда-то уехали. Отыграв ещё четверть часа, Ганс все же решил не ждать более. Он собрался, вернулся на чердак, забрал «порочные» деньги, после чего отправился к цирюльнику, затем приобрел себе подобающий для похода в театр костюм, переоделся и отправился за билетом.