Следователи

Родители у Ирины жили, я считаю, обычно, как все. То сходились, то расходились, ссорились иногда — ну, в общем, как все».

Борис Гаврилов дал о себе знать в последний раз около девяти вечера, когда «Москвич» мчался по шоссе и впереди, уже близко, полыхало белым ровное поле городских огней. Еще километров десять, еще минут восемь — и появятся первые кварталы.

— Ну как поездка? Как Петровка, 38, поживает? То есть не Петровка, а Сидоровка?

— Хорошо поживает. Картошку копает.

— Еще не всю выкопали? — засмеялся Борис. — Мало, видно, помощников?

— Немного. Но наш-то помощник побывал. Хотя и небольшой он любитель работать в огороде.

— Побывал все-таки?

— Прикатили в субботу. Не на автобусе, а через Нововятск на теплоходе. Вернулись в воскресенье. Последним рейсом, 18-35. Копали в деревне Кузнецы, это в трех километрах от Сидоровки. Рядом участок Носовой Маргариты Николаевны, она все подробно высмотрела и рассказала как на духу. И еще есть свидетели. Приезжая своего нового мужика показывала.

— Не густо, не густо... А вы сколько мешков накопали? Вам помощников не надо? Выгружать?

— Ты все шутишь... А у тебя есть что?

— Первое. Попцов, это который Владимир, утверждает, что к брату Александру заходил одиннадцатого сентября в десять минут девятого вечера. Время запомнил, так как был на футболе на стадионе «Динамо». Футбол кончился в восемь. По дороге домой зашел к брату, взял у него штормовку и рюкзак. Штормовку нес в руке, а рюкзак повесил на плечо. Содержание карманов штормовки и рюкзака не проверял, и было ли что в карманах — не знает. Шел по нечетной стороне улицы Пролетарской от улицы Большевиков до улицы Свободы, у кафе «Северянка» перешел на четную сторону и по ней дошел до своего дома. В пятницу заходил к брату за сапогами. 13 сентября встал рано утром, собираясь на рыбалку. Минут пять седьмого на автобусе третьего маршрута от диспетчерской на улице Пролетарской доехал до моста и отправился пешком до лодочной станции. Там его ждал товарищ по работе Шарапов Александр с сыном Алексеем. Втроем доехали на моторке до Загорского моста, где и рыбачили. Ночевали на берегу в палатке. Вернулись в воскресенье после обеда.

Попцов-младший утверждает, что у дома № 166 и вообще по улице Володарского в последние два-три месяца он ни разу не ходил. Вот так-то!

Второе. Выявлены первые покупатели из арбузной очереди. Пока ни членов семей, ни самих работников ремзавода не установлено. Завтра Томе будут помогать двое.

И последнее. Инженер Боков прибывает на поезде «Москва — Соликамск» в 20-30 московского времени, или полдесятого по-нашему. Через полчаса он ступит на родной перрон...

— Намек понял. Ну что ж, я его встречу. Фотография, надеюсь, уже лежит на вокзале в линейном отделении милиции?

— Естественно. Какие будут указания?

Боков А. С., инженер:

«Начальником отдела комплектации ремзавода работает Рычков Михаил Григорьевич. В отдел входит три бюро. Я работаю в бюро кооперативных поставок и комплектации, мой начальник — Горбушин Леонид Аркадьевич. Я вхожу в группу кооперативных поставок счетной техники, работаю уже десять лет. Года четыре Кирово-Чепецкий филиал является поставщиком картонных коробок. Для получения продукции с филиала мы накануне делаем заявки в автотранспортный цех. Там выделяют машину, водителя. Когда водитель приходит к нам, мы даем ему устное задание поехать в Кирово-Чепецк и получить коробки. Обычно туда приходится ездить два раза в неделю. Система налажена так, что на две недели вперед у себя в бухгалтерии мы оформляем доверенность на получение коробок, которую направляем в отдел сбыта филиала. Шофер, отправляемый за коробками, документов от нас не получает. Он сам в Чепецке выписывает в бюро пропусков, согласно сделанной по телефону заявке, себе пропуск, въезжает на территорию, по выписанной в отделе сбыта накладной ему грузят коробки. Накладные отдаются нам, мы их фиксируем в журнале и передаем на склад. Пропуск должен сдаваться в проходной филиала охраннику.

Шофера Попцова я знаю. Он не раз ездил за коробками. Но я не помню, ездил ли именно он 28 августа этого года... Не помню. В конце месяца много работы, люди в командировках, и работать приходится допоздна. Шофер мог оставить накладную и в мое отсутствие на столе, так что запись в журнале не поможет определить, кто принял у него накладную. Но я утверждаю, что мне шофер Попцов пропуска не оставлял. Я в этом уверен потому, что еще не было ни одного случая, чтобы шофер передал мне пропуск.

По улице Володарского я не хожу. Как туда попал пропуск, не имею представления».

...Понедельнику оставалось существовать каких-то полчаса. Сергей Гарусов, постояв с минутку на том месте, медленно пошел к ближнему перекрестку. Похоже, Ирина была права: ее убили «ни за что». Преступник появился в ее короткой жизни случайно и внезапно. Появился, чтобы совершить свое черное дело. Он вот так же дошел до перекрестка и повернул назад. Последняя прохожая, Титлянова, уже свернула с пустынной улицы. Через минуту-две появится Ирина... Судьба неумолимо ведет ее к дому № 166 ни позже, ни раньше, а словно торопит именно к той секунде, которая столкнет ее с ним. Ирина даже сокращает свой путь дворами. Неудержимо... А потом преступник вновь побежит к перекрестку... «Вы его найдете? — Обязательно». А понедельник уже кончился. Тот негодяй (ведь живет где-то рядом!), наверное, спать завалился. И неужели ничто его не тревожит? Возможно, тревожит лишь одно — страх за себя.

16 сентября, вторник

Ровно в девять утра пришел вызванный для дачи показаний Александр Шарапов. Он осторожно постучался и, робко приоткрыв дверь, заглянул в кабинет. «Рыбак», — машинально отметил про себя Сергей и улыбнулся:

— Да, да. Проходите. Добрый день. Садитесь.

— Здрасьте. Я не один. В коридоре сын. Позвать? Он был со мной... С нами... На рыбалке...

— Пока не надо. Знаете, почему вас сюда пригласили? Да вы садитесь, не стойте.

— Догадываюсь.

— Слышали об убийстве?

— Как не слышать!

— Я должен вас предупредить об ответственности по статье 181 Уголовного кодекса РСФСР за дачу заведомо ложных показаний и по статье 182 за отказ от дачи показаний. Вы обязаны говорить только правду.

— Все понимаю. Понимаю... Буду говорить только правду. Скрывать нечего.

— Вы давно знаете Владимира Попцова?

— Володю? Сколько лет, точно не помню. Десять? Или больше? Пожалуй, лет пятнадцать. А может, и не пятнадцать. Но не меньше десяти. Мы работаем вместе на «Электробытприборе», в одном цехе. Токари. Ну и отдыхаем, то есть рыбачим, вместе.

— Вот и расскажите про последнюю рыбалку.

— Ну, значит, так, — Шарапов мучительно сморщил лоб. — Мы с Володей еще в среду договорились вместе ехать на Вятку. На пятницу, на двенадцатое сентября то есть. На моей лодке марки «Казанка». Но двенадцатого не смогли, не нашли бензина. Выбрались в субботу, около семи утра. С лодочной станции. С нами был и мой старший сын Алексей. Поплыли к Загорскому мосту. Ну и ловили рыбу... Правду говорю.

— Где именно ловили?

— В районе впадения Пижанки в Вятку. Ночевали с субботы на воскресенье на левом берегу в палатке. Правду говорю.

— Не холодно было?

— Да ничего... Под утро маленько прохладно.

— Владимир Попцов на ночь глядя не отлучался? Вопрос понятен?

— Да. Вопрос понятен. Он был все время с нами. Никуда не отлучался даже на тридцать минут.

— Когда вы вернулись?

— Вернулись в воскресенье, в четвертом часу дня. Отъезд и приезд мы отмечали на лодочной станции. Отмечал нас дежурный. Нет, Володя был все время с нами. Правду говорю... Сына спросите, он тоже скажет. И дежурный на станции должен помнить, он выпросил, как всегда, двух лещей.