Словесное древо

руб. Первая получка будет в марте, и его придется попросить жить у себя и питаться

без моих хлопот. Мне очень тяжело с ним. Хотя и спасибо ему, что он ночует у меня,

пока я болен. Врач очень доволен, что сосуд у меня разорвался в легком и во рту у

слюнной железки, могло быть кровоизлияние в мозгу.

Кровь не перестает показываться — вот уже неделя — каждый день. После твоего

письма как будто стало в глазах светлей, но главная боль левой половины затылка очень

сильная. Прописано лекарство. Верю тебе - твоему лекарству. Только оно может меня

поставить на ноги, возвратить творческие часы, которые в моем положении все

считаны. Ими весьма надо бы дорожить. Пока же они погасли. Во всю зиму я не был

ни у кого, не оттого что я боюсь людей, а потому что не жду и не желаю от них ничего.

И сладостно, что в болезни и мучении последних недель я как никогда утверждаюсь в

том, что нужно идти тем путем, который труднее всего. Брать то, что мир отвергает, не

делать того, что делает мир. Идти против мира во всех путях его, и тогда дойдешь к

торжеству кратчайшим путем. Входите тесными вратами; потому что широки<е> врата

и пространный путь ведут в погибель (Евангелие от Матфея). И когда ты говоришь, что

нужно всё испытать вплоть до спермоля — это лишь ядовитый суррогат познания. На

самом же деле тебе нужно быть покорным шепоту души и сказать самому себе так:

нужно быть многострунным, нужно всем пожертвовать, всё претерпеть, ни перед чем

не останавливаться, нигего не бояться, ничему не верить, кроме подлинного голоса

сердца. Должно всюду искать, углубляться в изыскания философии, изучать древность,

черпать из музыкальных созвучий, жить с каждым цветком в природе, понять все

страдания и их умиротворить, жить в вихре суетного света, не принимая его законов

как истины, любить, плыть по волнам фантазии, читать, любить искусство, понять пре-

лесть варварства, всё нанизать на ось опыта и оставаться теплым и ясным, как заря над

озером, быть спокойным, недвижным, как снег на вершинах гор, и лишь в любви и

ревности быть буйным и мятежным, как море! Вот твой истинный голос, когда ты

говоришь, что нужно всё испытать. Я договариваю за тебя. Верю, что ты примешь это.

Прости, ласточка, что первый раз за все шесть лет нашей близости я позволяю себе

что-то похожее на поучение. Не принимай этих прекрасных слов и за насилие над

тобой. Видно, так надо, чтоб они сказались. Пастернаку написал, но ответа еще нет.

Послал тебе пару белья, — получи их у Елены Михайловн<ы>. Больше ничего не взя-

лись везти. В «Земле советской» напечатаны мои стихи, но гонорара никак не могу

получить. Даже не на что выкупить паек. Мамин пирог я получил. Напрасно

беспокоилась - благодарю!

Написал Тихонову письмо, чтоб напечатали два стихотворениях Предложи им: «Я

лето зорил на Вятке...» В стихот<ворении> «В разлуке жизнь...» слово «молился»

можно заменить словом -«трудился» (хотя это и будет клеветой на самого себя). Павел

Васильев объявился.
– шубу на хорях снес обратно в комиссинку, пьет до опухоли,

ходит звероподобным — на волосок от ночлежки и воровской «фомки» (так называется

инструмент для взлома). Одним словом, настоящий Пушкин, только такой, каким его

понимает каторжная камера, дебри ночлежек и ночных трущоб. Спрашивал: «Где

Толька Кравченко? Я его хочу познакомить «с одной» из "Нового мира"». Я собрал кое-

что про эту «одну». Оказывается, она дочь инвалида из ларька с квасом и пивом -

изъеденного всеми проказами существа, была замужем за наборщиком объявлений, но

об<ожрала его — костюм, велосипед, полевой бинокль, керосинку и всё белье —

184

теперь марьяжит с Васильевым, с которым видела тебя в «Новом мире». Одним словом,

лилия с полей Саронских. Что породило возможность таких предложений моей

ласточке, моему светлому другу? И почему моей юности никто не смел делать таких

сувениров? Клычков тоже видел тебя с Васильевым в «Новом мире» - говорил, что

после вашего ухода долго смеялись, что Пашка таскает за собой ходячую

американскую рекламу. Так, вероятно, было нелепо, пришей кобыле хвост, видеть вас

парой! Как водится, Пашка спарил Клычко-ва с «лилией», и получилась панорама:

Клычков заболел — очень серьезно твердым шанкром. Приходил ко мне и, не

стесняясь Виктора, чужого человека, умолял помочь, обвинял Пашку, что он спарил его

с больной, с умыслом довести до пули, предварительно издеваясь над его, Клычкова,

семейным счастьем и напирая на поэтическую свободу (мол, мама заругает). И

Клычков не выдержал и доказал свою свободу и независимость от мамы...

Так Провидение оберегает тебя. Запомни это покрепче. Поразмысли и над таким

явлением: вот Пастернак — поэт и известный человек, ты им весьма очарован, почему

же никакой Васильев не властен над ним, никто не может затащить его в кабак или к

Эльзе? Попробуй-ка затащи! Но, прости меня, моя камская чайка, - всё от заботы, всё

от боли. Прости! Я ведь знаю, что моя ласточка, в какую бы помойную яму ни залетела,

со щебетом, полным омерзения и тревоги, выпорхнет из нее сверкающей и чистой, как

утренний луч. Верю в это. Поддержи во мне эту веру! Простираюсь к тебе любовью

моей. Благословляю, ограждаю от темных житейских наитий. Учись разбираться в

людях, не ходи за ними по первому зову. И будешь счастливей и жить будет легче,

потому что меньше будет ошибок.

В Москве глубокий снег. По утрам заглядывает солнышко в мой подвалец. День