Словесное древо

невыносимом душевном страдании. Вся жизнь, как одна неделя. Волной захлестывают

душу стихи, но воплотить их из-за слабости и голода не могу - только обливаюсь слеза-

ми. Если положение мое не улучшится, то придется полярную зиму проводить в

земляной яме с черной каменкой вместо печи, в обществе страшных человекообразных.

Конечно, легче умереть. Целую тебя, Боречка, горячо. Поплачь обо мне, если есть

слезы. Поминай своего поэта. Положи на сердце мои просьбы!

Прощай. Живи и розовей.

3 августа 1934 г.

213. Б. Н. КРАВЧЕНКО

4 августа 1934 г. Колпашево

Дорогой Боречка, благодарю тебя за письмо, за память и внимание. Я всегда верил,

что ты уважаешь меня, тем более, что ты теперь сам уже отец и судьба человеческая

тебе будет с каждым днем понятнее. Какой прелестный твой Евгений — завидую

искренне. Жаль, что не мой крестник! Католик он или православный? Рад за Толечку,

что уехал на юг, хотя и на Вятке, кажется, он отдыхал сносно. Дела мои к тебе

следующие: доверенность действительна и без печати, так мне объяснили в местном

214

ГПУ. Если будут затруднения — удостоверю телеграммой. С инвалидного

свидетельства нужно послать мне нотариальную копию, а оригинал сюда не посылать,

а беречь у себя.

Значит, я должен получить полушубок и проч. Если можно, то сообрази мне

посылку с белыми сухарями - можно послать от 8У2 кило до 25 кило, одним местом.

Это было бы очень хорошо. Прошу Зинаиду Павловну сходить на Бассейную, дом №

11, общежитие ТРАМа (рабочий театр). Спросить Клавдию Николаевну Соколовскую,

поговорить о помощи мне съестной посылкой. Чаю, сахару, сала, круп, макарон,

компоту сухого, от цинги он полезен. О теплой вязаной рубахе, о русских сапогах. Если

можно, то и о деньгах по телеграфу немедля, ибо всякий мятый рубль это день моей

жизни. Позвонить и сходить к Павлу Николаевичу Медведеву, Вознесенский пр. 24, кв.

8, поговорить с ним или с женой о помощи — объяснить, что без милостыни добрых

людей гибель моя неизбежна. К Щепкиной-Куперник, к артистке Бриан. Сердце мое и

милосердие будут Зин<аиде> Пав<ловне> благодарны, немедля напиши Толе, чтобы

никто не писал писем на имя Ф. В. Иванова, ибо его нет на месте, он давно уехал, и я

не имею о нем никаких вестей. На Морской были моих две иконы в серебряных ризах,

если они целы, то сними ризы и вышли мне, я снесу их в местный торгсин за ржаную

муку на зиму и за что-либо иное жизненно насущное — это очень для меня важно.

Нужно повидать дорогого Самсона — поговорить с ним о помощи, хотя бы десять

рублей в месяц. Об этом же поговорить и 3<инаиде> Пав<ловне>, с указанными

лицами. Низко кланяюсь жене и теще, Зин<аиде> Пав<ловне>, Севастополю.

Прощайте все милые. Жадно и тревожно жду писем.

Н.К.

4 августа 1934 г.

214. С. А. КЛЫЧКОВУ

4 августа 1934 г. Колпашево

Получил перевод 30 руб. в самый разгар голода. Питался только хлебом и диким

лесным чесноком. Земно кланяюсь. Заявления посланы ценным письмом в 50 руб. Как

только получишь, извести телеграммой. Вся надежда связана с этим письмом и тихим с

ним обращением без лишних свидетелей. Кланяюсь В<арваре> Н<иколаевне>,

крестнику. Прощайте. Не забывайте! Н. К.

Дорогой поэт — крепко надеюсь на твою милостыню. Помоги несчастному.

Отплачу сторицей в свое время. Русская поэзия будет тебе благодарна.

216. С. А. КЛЫЧКОВУ

18 августа 1934 г. Колпашево

Дорогой Сереженька - прими мою благодарность и горячий поцелуй, мои слезы —

за твои хлопоты и заботу обо мне. В моем великом несчастии только ты один и остался

близ моего креста — пусть земля и небеса благословят тебя. Мое несчастие не

человеческое, а какое<-то> выходящее из всех понятий о бедах и страданиях. Уж очень

я нелеп в среде ссыльных и поселенцев на р. Оби. Нежный, с сивой, как олений мох,

бородой, с маленькими руками, с погасшим, едва слышным голосом, с глазами,

ушедшими в череп... но что об этом? Я думаю, что всё равно меня не спасти, лето я еще

прожил, а страшная полярная зима — меня доконает. Нужно иметь хотя бы 50 руб.

аккуратно в месяц - за комнатушку и дрова, которые здесь, как это ни нелепо, дороги

потому, что привезти их некому — у жителей нет лошадей. Милый мой — помысли,

как раздобыть эти ежемесячные 50 руб.? Нельзя ли собрать, попросить кого? В своем

отчаянии я ничего не могу сообразить. Но сейчас же — по телеграфу пусть, кто может,

помогут мне. Поговори с Леоновым — быть может, он пошлет мне немедля 50 руб.

Квартира моя запечатана — когда будет возможно и что только можно, нужно продать и

деньги выслать телеграфом, но когда это - неизвестно. Крепко надеюсь, что ты, тща-

215

тельно и любовно потрудясь, устроишь эти заявления - они писаны мною, как пишут с

эшафота. Если будешь лично передавать, то проси в крайнем случае о смягчении моей

участи. Уменьшения срока, перевода туда, где есть медпомощь и назначения мне хотя

бы хлебного пайка. Прошу П. Н. Васильева о милостыне - ради моих песен! Целую его

ноги за милосердие — передай ему.

Неужели он пройдет мимо моей плахи - только с пьяным смехом?!

Кланяюсь Варваре Ник<олаевне>, Георгию. Так бы и стукнулся лбом перед кумой

— наревелся бы досыта. Прошу телеграфировать о получении этого письма — оно

меня до смерти волнует. Хорошо бы результаты получить до зимы, пока ходят

пароходы. Если зазимую, не знаю, где буду жить, придется в землянке-яме — где цинга