Словесное древо

и... конец. Но и за яму нужно платить. Спасите, кто может! Посылки от тебя не

получил. 15 р. и 30 р. получил - благодарю. Прощайте! Простите всё. Попроси В.

Кириллова об оленьей шапке и об оленьих пимах. Родной мой — живи. Поминай меня -

ради нашей молодости и песен.

Жду письма. Помощи. Сердце мое ждать долго не может. Не забывай. Милый,

родной, певучий, сладостный брат мой!

Напиши, как съезд писателей - я послал ему заявление-письмо. Нельзя ли узнать,

как оно принято?

Прощай!

Н. Клюев.

217. В.Я.ШИШКОВУ

Лето 1934 г. Колпашево

Дорогой Вячеслав Яковлевич — после двадцати пяти лет моей поэзии в первых

рядах русской литературы я за чтение своей поэмы «Погорелыцина» и за отдельные

строки из моих черновиков — слова моих стихотворных героев — сослан в Нарымский

край, где без помощи добрых людей должен неизбежно погибнуть от голода и свирепой

нищеты. Помогите мне чем можете ради моей судьбы художника и просто живого

существа. Умоляю о съестной посылке. Деньги только телеграфом. Адрес: Северо-

Западная Сибирь, Нарымский край, поселок Колпашево, до востребования Клюеву

Никол<аю> Алексеевичу. Низко нам кланяюсь.

Н. Клюев.

218. В. Н. ГОРБАЧЕВОЙ

6 сентября 1934 г. Колпашево

Дорогая Варвара Николаевна — получил Ваше письмо, — облил его слезами,

благодарю за память, за утеху словами, они так мне нужны. Говорят, что 8 сентября

уходит последний пароход, и, быть может, мой стон с этим листком дойдет до Москвы.

Я погибаю от <не-доодания. Впереди страшная <полярная зима>, цинга и т. п. <Часть

текста утрагена> поэтически <несколько слов утрагено> изложить ей мою судьбу

<несколько слов утрагено> что ее будет рад видеть у себя большой писатель, знакомый

ей еще по Италии, и что только она может им по моему делу быть принята и

выслушана. Адрес: Большой Кисловский пер., дом 4. Нежданова меня хорошо знает и

высоко ценит, и, вероятно, жалеет. Заявление о помиловании Калинину, если только

Сережа находит это разумным, можно передать через Нежданову же, если она

уклонится — то нужно просить Надежду Андреевну Обухову, — но всё лично, а не по

телефону, и в том случае, если Сереже вырастет какая-либо рогатка и препятствие.

Пока же помогите шибко не замедлять милостыней по телеграфу, не то я могу, не

дождамшись помилования, умереть с голоду или меня под свирепые матюги остячка

выгонит из угла на снег за неуплату.

Дорогая В. Н., урвите минутку, напишите мне еще страничку. Поговорите о

деньжонках с Треневым, он, я верю, меня пожалеет и попросит других. Пусть не

216

стесняется суммой. Ваших 50 руб. в Томске я, вероятно, получил, но мне не объявляли,

от кого получение, - таков острожный режим. Доверенность я посылал и Сереже, и

Толе, и другим, но ни от кого не получаю ответа. Напрасно Вы не сообщили имени,

отчества и фа<милии> <гасть текста утрагена> может <ут-раген текст одной строки>

стал слаб. Пенсио<нное удостоверенио лежит на столике в моей <квартире>, была бы

радость, если получить что-либо. Прошу Вас, не медлите ответом.

Каждый день жизни моей сосчитан. Не припомните ли, сколько раз по моей

высылке был у Вас Павел Васильев и Рюрик. Утешали ли они меня или виноватили?

Очень прошу обратить на это внимание.

Кланяюсь Вам земным поклоном. Благословляю крестника. Простите. Прощайте.

Адрес: Сев<еро>-Зап<адная> Сибирь, поселок Колпашев.

6-го сентября 1934 г.

Поговорите с Пастернаком, он, наверно, примет - писатель. 219. С.А.КЛЫЧКОВУ

21 сентября 1934 г. Колпашево

Весьма нуждаюсь в твоем письме, милый. Давно послал заявления, как ответ на

твои телеграммы. Кланяюсь земным поклоном за твои труды и заботу обо мне

недостойном. Помоги. Не забывай. Кланяюсь Варваре Никол<аевне>, Георгию. Скоро

— вероятно, в конце октября пароходы не будут ходить. Сообщение будет лишь

телеграфом. Прощай. Прости! Н. К.

22 сентября.

220. А. Н. ЯР-КРАВЧЕНКО

25 сентября 1934 г. Колпашево

Ты пишешь мне, чтобы я нашел смысл в своем положении и что это поможет мне не

разлагаться психически. Так вот, пускай янтари твоих глаз искупаются в цветистых и

раскаленных струях моей поэмы - и ты будешь уверен, что твой дед душой богат и

крепок, как никогда, и только тело нужно поддержать куском хлеба — чтобы не опухло

оно, не пошло на пролежни и раны и сошло преждевременно в мерзлую нарымскую

землю. Об этом должны бы позаботиться мои друзья и почитатели. Подумай и ты, мое

дитятко, по мере своих сил и возможностей. От Софии Викторовны я получил

медсправку, но посылки, которую она обещает, я до сих пор не получал, передай ей об

этом. В этом году пароход обещает ходить весь октябрь, потом будет перерыв почты до

зимней дороги от Томска до Нарыма, приблизительно до первых чисел декабря.

Рассчитайте для посылок время. Деньги можно телеграфом круглый год, так же и все

телеграммы. Прошу о валенках. Полушубок и проч. получил. Говорю с ним, как с

тобой и плачу. Ты пишешь мне, чтобы я не унывал и был спокоен, но подумай, дитятко,

ведь впереди четыре года с лишком проклятого положения нарымского ссыльного!

Если бы я попал ногой или рукой в капкан, я бы оставил ему руку или ногу, а сам бы

ушел, но силе, которая держит меня в плену - не нужно моих рук и ног и я глубоко

несчастен от сознания этого, здоровье мое страшно пошатнулось. Целыми неделями я

питаюсь лишь кипятком и хлебом. Ильюшина бабушка послала очень хорошую