Смерть ростовщика

Тут Кори Ишкамба заметил, что, пока он говорил, хозяин проделал в блюде с мясом целый ров. Поэтому он снова потянул блюдо к себе и принялся есть, прикрывая его своей большой головой и толстыми плечами. Он похож был на коршуна, с распростертыми крыльями, склонившегося над стиснутым в когтях голубем.

Хозяин дома, считая, вероятно, что подвинуть блюдо к себе – значит проявить негостеприимство, подвернул край скатерти и сам подвинулся к блюду. Склонив голову еще ниже, чем Кори Ишкамба, он оказался к блюду ближе, чем гость.

Оба друга в это мгновение напоминали ходящих в одной упряжке быков. Как быки, связанные одним ярмом и обшей кормушкой, не пускают в ход рогов, а только теснят друг друга, так и два приятеля старались нагнуться к блюду поближе и захватить себе куски побольше и пожирнее.

В обжорстве заместитель казия и Кори Ишкамба стоили друг друга. Разница между ними заключалась в том, что ростовщик имел обыкновение наедаться у своих должников или учеников медресе, снимавших у него худжры, угощаться на свадьбах и пиршествах, устраиваемых другими, старался принять участие в трапезах лавочников, с которыми имел торговые дела, сам же никогда не тратился на приготовление пищи, а заместитель казия любил поесть не только у сельских богатеев, но и у себя дома на средства, награбленные у бедняков, и по принципу «воруй и оказывай милость» не забывал угощать, как положено, друзей, вроде Кори Ишкамбы и своих сподручных.

После того как наиб и его гость с завидным аппетитом прикончили жареных кур, они принялись за чай. Во время чаепития Кори Ишкамба рассказал о цели своего прихода в селение и поинтересовался, что это за человек Хамра Рафик.

Заместитель казия сообщил, что Хамра Рафик – дехканин среднего достатка; работник он старательный, имеет пять танабов земли, одного вола и корову.

– Это человек правдивый, простодушный и доверчивый. Именно поэтому, как говорит пословица: «От беды бежал, да в другую попал», иными словами, спасаясь от здешних ростовщиков, очутился в ваших сетях.

Кори Ишкамба самодовольно рассмеялся.

– Скажите уж прямо: «Тебе попалась молодая, молочная, удойливая буйволица!» – Потом спросил серьезно, с тревогой в голосе: – А если этого легковерного простака перехватит мой конкурент, что мне тогда делать?

– Тогда, – заговорил хозяин, – поможет хорошо составленный, оформленный в соответствии с шариатом, скрепленный печатью казикалана документ, который действует, как остро отточенный нож. А пустить этот нож в ход, снять при его помощи с туши шкуру, отделить голову и ноги и вручить вам – это уж будет моей обязанностью.

– Ну, коли так, – сказал Кори Ишкамба, – поскорее посылайте за Хамра Рафиком, оформим закладную на его землю. Составим документ, и я тут же отправлюсь с ним в город и дам деньги. Боюсь опоздать, боюсь, как бы лакомый кусок не прошел мимо рта и не достался бы другому ростовщику.

– Придется ехать в тот кишлак, где он живет, и оформить сейчас же закладную в присутствии арбаба и старейшин. Недаром говорят: «Повидай сперва арбаба, а потом уж грабь селенье». Дело, совершенное без их участия, хороших результатов не дает.

– Едем, скорее едем! – воскликнул Кори Ишкамба.

– Что ж, едем! – согласился заместитель казия и приказал слугам седлать лошадей.

* * *

Заместитель казия со своими служителями, а вместе с ним и Кори Ишкамба, отправились в селение Бульмахурон. Кори Ишкамба никогда в жизни не садился на лошадь. Несмотря на это, хозяин, желая, вероятно, подшутить над гостем, выбрал для него норовистого, малообъезженного жеребца. Только они выехали, как конь под Кори Ишкамбой зашалил – лягался и вставал на дыбы, взбрыкивал задними ногами, как бы защищаясь от лошадей, идущих за ним.

Кори Ишкамба, уцепившись обеими руками за луку седла, кричал: «Ой, умираю!» – и, вне себя от страха, грязно бранил и заместителя казия, и дехкан кишлака Бульмахурон, и Хамра Рафика, и самого себя за го, что сглупил, поехал, надеясь умножить свои деньги, подверг себя опасности разбиться насмерть и лишиться того, что имел. Служители наиба насмехались над горожанином, издевались над ним.

Если бы один из них, опытный наездник; не ехал рядом с Кори Ишкамбой и не вел его коня, взявшись за узду, необъезженная лошадь, наверное, понесла бы Кори Ишкамбу и сбросила на землю.

Когда заместитель казия достиг со своим отрядом кишлака Бульмахурон, насмешки и издевки над Кори Ишкамбой перешли всякие границы. Сам наиб, несколько отстав, заехал в хвост коню Кори Ишкамбы и слегка похлестывал его камчой. Большая чалма Кори Ишкамбы размоталась и повисла на шее, как моток пряжи, опутала все тело. Полы обоих халатов – верхнего и нижнего – развевались, как тряпки на веревке.

Жители селения Бульмахурон, заслышав, что к ним едет заместитель казия, вышли на дорогу навстречу неожиданной напасти. При виде Кори Ишкамбы крестьяне, кажется, в первый раз в жизни от души расхохотались. От крика ребятишек и улюлюканья слуг наиба конь под ростовщиком все больше расходился.

Когда приезжие въехали во двор усадьбы старосты – арбаба Хамида – и все слезли с лошадей, несколько человек окружили Кори Ишкамбу. Успокоив коня, они сняли всадника и на руках отнесли на высокую суфу перед водоемом. Кори Ишкамба испускал при этом душераздирающие вопли, потому что нижняя его одежда прилипла к натертым в кровь ляжкам и каждое движение причиняло нестерпимую боль.

XIII

Заместитель казия со своими служителями расселись на суфе, застланной ковром и мягкими курпачами. Для Кори Ишкамбы, который из-за своих ран не мог сидеть, как другие, подобрав под себя ноги, приготовили особое сиденье: положили вчетверо сложенную курпачу, а по обеим сторонам ее навалили подушки. Кори Ишкамба полулежал, опираясь на них, и со стонами переваливался с боку на бок.

Почтенные люди кишлака тоже забрались на суфу, уселись рядом с гостями. Хозяин, арбаб Хамид, приветствуя гостей обычным «добро пожаловать», уселся пониже. Слуги его притащили жирного сосунка-барашка и зарезали на глазах у наиба. Это было знаком особого уважения.

Затем перед гостями расстелили скатерть. На ней разложили большие лепешки из пресного теста, замешанного на молоке, и маленькие сдобные лепешки. Были поданы всевозможные фрукты. Перед гостями поставили чайники с чаем и пиалы.

Заместитель казия обвел внимательным взглядом дехкан в рваных халатах, собравшихся у дома и сидевших на корточках, прислонившись кто к дереву, кто к глинобитному забору. Хамра Рафика среди них не было.

– А где же Хамра Рафик? – спросил наиб. – Не вижу его здесь.

– Он землепашец работящий, времени даром не теряет, наверное, в поле жнет пшеницу!

– Хорошо бы позвать его!

Арбаб послал одного из дехкан за Хамра Рафиком, недоумевая, зачем тот понадобился наибу.

– Что-нибудь узнали про Хамра Рафика? Может, выяснилось, что он убил Турамурада? – спросил он, снедаемый любопытством.