Смерть ростовщика

– Нет, – сказал наиб, – у господина Кори договоренность с ним о предоставлении под залог денег. Сегодня, в вашем присутствии, мы оформим окончательно это дело. Составим необходимые бумаги.

Услышав это, арбаб повернулся к Кори Ишкамбе и, сложив руки на груди, слегка поклонился, выразив ему таким образом свое почтение. Однако он не мог скрыть недовольства появлением городского ростовщика. Изменившись в лице, взглянул на наиба и сказал с видимой неприязнью:

– Что ж, очень хорошо! Только есть ведь порядок: когда кто-нибудь собирается продать землю, сад или дом, должен сначала, по шариату, предложить тому, чьи владения рядом. А уж если сосед откажется купить, тогда продающий имеет право найти другого покупателя. Что так велит шариат, вы знаете лучше меня, но раз покупателем является господин Кори, а вы, выполняя обязанности арбаба между покупателем и продающим, облегчили нашу задачу, противодействовать этому делу мы не будем.

– Я совсем не брался за дела арбаба! – примирительно сказал наиб. Он не видел нужды обижать арбаба, своего первого помощника по части ограбления бедняков-дехкан. – Сам Хамра Рафик решил так: оказывается, ему неприятно отдавать землю соседям. Не знаю уж, по чьему совету отправился он в город и договорился там с господином Кори... Вы, конечно, понимаете, что ни господин Кори, ни кто другой из города не будет обзаводиться хозяйством в вашем кишлаке, до города отсюда не так-то близко. Вряд ли Хамра Рафик скажется в состоянии выплатить свой долг вместе с процентами на проценты господину Кори, не продавая земли. Так или иначе земля его все равно окажется вашей или того из жителей кишлака, кому вы сочтете возможным уступить ее. Во всяком случае, оттого что господин Кори направили свои стопы в кишлак, ни вам, ни какому-нибудь другому из уважаемых жителей кишлака вреда не будет: они – человек полезный, даруют людям божье благословение и выгоду! – Произнеся эту речь, заместитель казия спросил: – А кто владеет землей по соседству с участком Хамра Рафика?

– Арбаб Рузи, староста кишлака Сангсабз, – сказал арбаб Хамид и, указывая на входившего во двор человека, добавил: – Вот они и сами пожаловали!..

* * *

Как только арбаб Рузи подошел к суфе, все сидевшие встали в знак уважения к нему. Поднявшись на суфу, он поздоровался сначала с наибом, потом с Кори Ишкамбой и со служителями наиба. Наконец подал обе руки хозяину дома. Тот указал ему место выше того, на котором сидел сам. Арбаб Рузи сел, не поздоровавшись со старейшинами кишлака, ограничился легким кивком в их сторону.

Люди арбаба Хамида внесли во двор подарки арбаба Рузи для наиба – высыпали на землю у водоема мешок дынь, а перед наибом развернули скатерть – в нее были завернуты пресные сдобные лепешки, замешанные на коровьем масле, поверх лепешек лежали четыре жареные курицы.

Две из них наиб положил перед собой и Кори Ишкамбой, две другие передал приехавшим с ним служителям. «Щедрость» наиба, видимо, не понравилась ростовщику. Хотя он тут же разодрал на части лежавшую перед ним курицу, глаза его не отрывались от тех двух, которые были разделены между гостями. Он хорошо понимал, что они ему не достанутся, но не сожалеть об этом не мог.

После того, как куры были съедены, на скатерти появилось блюдо с жареным барашком: жирный курдючок и грудинка тоже достались Кори Ишкамбе и его приятелю – наибу....

На вот скатерть убрали, обглоданные кости были брошены собакам, крошки высыпаны курам, объедки – куски лепешек и кости, на которых еще оставалось немного мяса, – отданы беднякам-дехканам, все еще сидевшим вокруг суфы и вдоль забора и глазевшим на пиршество. Хамра Рафик, в честь которого, вернее, в честь ограбления которого состоялось это угощение и которого позвал сам наиб, приглашен на него не был.

Покончив с горячими блюдами, все принялись за дыни. Наиб рассказал о договоренности между Кори Ишкамбой и Хамра Рафиком арбабу Рузи, который мечтал завладеть землей трудолюбивого дехканина. Наконец, когда и дыни были съедены, а дынные корки убраны, Хамра Рафику велели подняться на суфу. Дехканин сел с краю и смиренно опустил голову. Арбаб Хамид, взглянув на наиба, сказал:

– Нас не было при разговоре между господином Кори и Хамра Рафиком. Будьте любезны, расскажите в присутствии арбаба Рузи, о чем они договорились, чтобы это слышали все жители кишлака, чтобы и стар и мал знал, в чем дело.

Наиб, еще раз рассказав о согласии ростовщика ссудить деньги Хамра Рафику под залог земли, спросил дехканина:

– Сколько ты думаешь взять у господина Кори?

– Не знаю... Знаю только, что я был должен содержателю чайханы пятьсот тенег. Этот долг за два дня вырос до пятисот пятидесяти.

– Значит, ты хочешь взять пятьсот пятьдесят тенег?

– Как будто так.

– А для других расходов деньги у тебя есть?

– Ни гроша, – ответил Хамра Рафик и, в свою очередь, задал вопрос: – А какие еще нужны расходы?

– Ну и простак же ты! – укоризненно сказал наиб. – Во-первых, пока господин казий приложит печать и ты получишь у Кори деньги, пройдет еще день, и твой долг чайханщику достигнет пятисот семидесяти пяти тенег. Не так ли?

– Да, это так, – согласился Хамра Рафик.

– А не считаешь ли ты, что нужно дать хотя бы двадцать пять тенег арбабу Рузи за его хлопоты, который потрудился прийти сюда для решения твоего дела, со скатертью, полной снеди, с крупным подношением?

– Нужно дать! – ответил за Хамра Рафика арбаб Хамид.

– Необходимая тебе сумма уже достигла шестисот тенег. Ну, а разве не следует дать хотя бы сорок тенег арбабу Хамиду? Ведь это он угостил нас для успешного завершения твоего дела. А как староста он распоряжается и твоей жизнью, и твоей смертью!

На этот раз за Хамра Рафика ответил арбаб Рузи:

– Нужно дать!

– Вот видишь, нужная тебе сумма выросла до шестисот сорока тенег. А можешь ты не дать по две тенга пяти почтенным старцам вашего кишлака, которые присутствуют здесь в качестве свидетелей при решении дела?

– Даст! – ответил за него арбаб Хамид.

– Значит, тебе надо иметь уже шестьсот пятьдесят тенег, – продолжал наиб. – За печать в канцелярии господина казикалана, мне за написание бумаги, моим людям за услуги – разве за все это ты не должен дать хотя бы пятьдесят тенег?

– За приложение печати и за услуги наиба очень уж мало пятидесяти тенег! – воскликнул арбаб Хамид. – Сто, сто! Никак не меньше.

– Надо бы сто, да я не могу не принять во внимание трудолюбие и порядочность Хамра Рафика. Уж так и быть, поступлюсь пятьюдесятью тенгами. Пусть он в благодарность за мою доброту помолится за меня и за господина казия! – важно произнес наиб и, обращаясь опять к Хамра Рафику, продолжал: – С этими пятьюдесятью тенгами сумма дошла до семисот тенег. Согласно условию, на котором дает тебе деньги господин Кори, на семьсот тенег за месяц нарастает сорок две тенги, – по шесть на сотню, а за год – пятьсот четыре тенги. Если эту сумму прибавить к тем семистам тенгам, которые ты берешь в долг, то получится тысяча двести четыре тенги.

Сделав эти подсчеты, наиб перешел к разбору условий закладной. Он снова обратился к Хамра Рафику:

– Так вот, ты запродашь свою землю господину Кори и выдашь им документ на сумму тысяча двести четыре тенги, из которых семьсот тенег ты получишь на руки, а остальные составят проценты за год. Если в конце года ты уплатишь весь долг, получишь документ обратно и земля станет снова твоей собственностью. А если же к концу года ты сможешь уплатить только проценты, то условия останутся прежними. Эти же условия сохранятся и на третий, и на четвертый год. Но как только ты откажешься платить проценты или вернуть взятый тобой долг, господин Кори получит право отобрать у тебя всю твою землю. – Пояснив условия, заместитель казия спросил Хамра Рафика: – Ну как, правильно?