Спасение Европы
Шрифт:
Канаш-совет с главами провинций о выделении хашамов прошел бурно. Нет, улугбеки не отказывались предоставить свои дружины. Только они ведь у них немногочисленные. Поневоле речь зашла о чиртышах, как называли болгары ополченцев, которых, по прикидкам, требовалось тысяч пятнадцать. Вроде бы и немного для большой страны. Только ах как некстати это! – начали жаловаться улугбеки. – Повсюду началась жатва. Казанчии, то есть владельцы крупных земельных угодий, говорят, что урожай нынче хорош как никогда. Особенно удались рожь, пшеница, горох. Да и чечевица, овес, ячмень, просо… Купцы намерены вывозить по воде на север, к руссам, сотни насадов с хлебом.
Что тут скажешь, в их словах, конечно, есть резон. В такой сезон оторвать от дел пятнадцать тысяч самых здоровых мужчин весьма непросто. Ильхаму поневоле пришлось значительно убавить число требуемых ополченцев.
После совета эльтебер обговорил с Сидимером предстоящую поездку. В ходе обсуждения высказал и такую мысль:
– А что, если попросить поддержки у эрзи?
Сидимер согласно кивнул головой, собрался было уйти, но развернулся и обратился к эльтеберу:
– Хан Ильхам, если честно, даже не знаю, надо ли мне об этом просить, но я обещал сестренке…
– Ну, говори, – милостиво разрешил Ильхам. Сегодня он был в отличном настроении.
– Сам знаешь, девушки Булгара численностью до двух сербю постоянно тренируются в стрельбе из лука, в рукопашном бою. Сами себя они называют амазярками. Сестренка моя Аюна у них как бы старшая. Не по возрасту, тут она как раз самая младшая, ей недавно исполнилось шестнадцать. Но она у них как бы командир. Так вот, девушки просят брать их на войну. Две сотни стрелков – это, может, и немного, но все же…
Эльтебер, вопреки ожиданиям Сидимера, сразу не отверг просьбу, задумался.
– Ты знаешь, у нашего болгарского народа были женщины-воины, – задумчиво произнес он. – Хотя, конечно, воевать – не женское дело. Но, с другой стороны, защита родины касается всех… А как они стреляют-то?
– О, стреляют девушки-лучники отменно! – воскликнул Сидимер. – Надо признать, даже лучше нас, обученных военному делу мужчин. Только одно дело – стрелять на расстоянии, другое… А вдруг им придется схватиться врукопашную?
– С этим-то мы как-нибудь уладили бы. Дать им быстрых коней, чтобы в случае чего монгольские тихоходы не догнали. Еще для прикрытия придать сербю, а то и два уланов или даже гузаров с тяжелым вооружением… А хорошие лучники нам там ох как могут пригодиться. Но… да, она же девушка, – размышляя, проговорил вслух эльтебер. – А ты вот что, посоветуйся с отцом. Вместе с сестренкой. Отец твой умнейший человек, мыслит масштабно. Как дома решите, так и будет.
Эльтебер, конечно, прав. Ему что? Ему чтобы воинов было больше. Но насчет девушек все же должно быть решение родителей.
Сидимер поклонился хану Ильхаму и поспешил домой.
* * *
Как ни старался Субэдэй, а возвращение домой, в столицу империи город Каракорум, затягивалось. Да, он одержал сокрушительную победу над руссами, но и сам потерял более половины своей армии. А пополнений ждать неоткуда. Так что, несмотря на все успехи, говоря по-простому, подошло время делать ноги. Ведь руссы и кыпчаки могли опомниться и вновь собрать силы, достаточные, чтобы отомстить монголам. Да еще если они договорятся с болгарами? Однако обратный поход все еще приходилось откладывать. Слишком много было у Субэдэя раненых. Хотя по его приказу нойоны умертвили безнадежно больных нукеров, все равно армейским шаманам хватало работы по излечиванию остальных. Им даже пришлось приготовить несколько десятков вуду* и, отметив на них те части тела, которые должны выздороветь, класть их отдельным лежачим раненым в постель. А ведь оставшейся армии Субэдэя до родной столицы, до своего повелителя Чингисхана добираться и добираться. Если суровая зима Сибири застанет их в пути? Правда, войска Субэдэя, дожидаясь выздоровления раненых, не стояли без дела. Отдельные отряды постоянно рыскали по окрестностям, совершали набеги на ближайшие племена кыпчаков и аланов, русские княжества, тем самым обеспечивали людей провиантом, да и собрали немало злата, серебра, меха. За счет дружественной части кыпчаков Субэдэю удалось даже немного пополнить личный состав своей армии. Благо их конники и по вооружению, и по способам ведения боя были схожи с легкой кавалерией монголов.
А время шло неумолимо. Заканчивался уже июль. Тянуть с отъездом дальше было некуда, иначе армия по пути непременно могла оказаться в плену суровой зимы. Ведь с таким обозом, да еще с пешими пленными и многотысячной отарой, за сутки монголы могли пройти не больше одного уртона*, а то и двух кочевок*. Не имея запаса кормов для десятков тысяч животных, попасть в тяжелые сибирские условия было сильно нежелательно. Оставаться до весны здесь, где, заготовив сена, скотину можно прокормить и в зимний период, тоже не было смысла. Субэдэй уже разведал в этих краях все, что хотел знать великий повелитель Чингисхан. И даже больше: он успел повоевать с руссами и понять, чего они стоят. Главное же – сумел обескровить их, возможно, на ближайшие лет десять, если, конечно, русские князья не возьмутся за ум и забудут о своих распрях. Теперь, вернувшись сюда через два-три года, монголы легко смогут подчинить все эти многочисленные княжества. Правда, оставались еще болгары. Непонятный народ. Непонятная страна. Говорят, она сильно развита. И ремеслами, и земледелием, и
торговлей. Что ж, по пути домой Субэдэй пройдет и по их землям. Правда, лишь по окраине их страны. Если двинет в центр, можно здесь завязнуть надолго. С тремя туменами попытаться завоевать большую страну – дело авантюрное. Да, вынужденно вступив в сражение, Субэдэй победил руссов, у которых сил было почти в три раза больше. Но это дело случая. Каждый раз так не может повезти. Ничего, и по окраинам можно многое понять о стране. И Субэдэй поймет-таки. А еще привезет великому хану много-много богатых даров.* * *
Эльтебер хан Ильхам приказал основные силы болгарских войск и тяжелое вооружение отправить на Самарскую луку по Адылу. Весте с ними пожелал прибыть туда и сам эмир Челбир. Как ни уговаривал его Ильхам, тот не захотел дожидаться окончания битвы с монголами, «сидя в кресле и попивая чай» в своем дворце, что в стольном граде Биляре.
Отдав все необходимые распоряжения и убедившись, что они начали исполняться, сам Ильхам вместе с Сидимером тоже выехали в сопровождении пиньбю, то есть десятитысячного отряда, который по пути должен был разделиться на три группы. Они направятся к той же Самарской излучине напрямую, нарочито открыто. Ильхам понимал, что у южных границ страны сейчас наверняка рыскают разъезды Субэдэя. Должен же командующий знать, что ожидает его на маршруте движения, какова там обстановка. Так пусть видит, что болгарские войска отправились на юг, но они немногочисленны и ведут себя беззаботно. Возможность легкой добычи распаляет душу охотника. Военный человек – он ведь в некотором смысле и есть охотник.
До разделения пиньбю на группы Ильхам сделал небольшую закорючку – слегка отойдя от главной дороги, заехал в город Эрземазы. Свой отряд он оставил за пределами городских укреплений, приказав разбить невдалеке от них временный лагерь для отдыха. И все же охрана защитных сооружений встретила его настороженно. Тысяча конных воинов все-таки немалая сила, и она напрягала. Когда Ильхам попросил пропустить его к инязору, как эрзяне называли своего князя, стражи городских ворот велели ему подождать, сами послали нарочных к Пургасу с донесением о появлении нежданного гостя. Вскоре встретить этого гостя вышел к воротам сам Пургас. Еще до подхода к Ильхаму он широко заулыбался и распростер руки. От души ли он так обрадовался или по законам гостеприимства – поди пойми. Поздоровались, потискав друг друга по-мужски, обменялись любезностями, и Пургас велел охране пропустить не только самого болгарского эльтебера, но и его личную охрану в составе двух вунбю.
Рассчитанная Ильхамом на небольшую продолжительность встреча затянулась до вечера и завершилась тем, что гость и его тысячный отряд здесь же и переночевали. Оказалось, что у эрзянского князя вопросов для переговоров было даже больше, чем у самого болгарского эльтебера. Связаны они были с войной, начатой два года назад Пургасом за возврат земли, на которой расположена Нижегородская крепость Владимирского княжества. Ильхам хорошо знал историю этого вопроса, сейчас ее дополнил и Пургас. Выходило, что в недалеком прошлом на месте этой крепости находился Абрамов город. Назывался он так потому, что изначально тогдашний мордовский князь Абрам, перекочевав из-за реки Кудьмы, переселился сюда, к месту впадения реки Оки в Адыл, и на покрытых тогда дремучим лесом Дятловых горах построил дома для своих четырнадцати сыновей и трех дочерей. Вскоре самого Абрама выбрали правителем – князем всех эрзянских племен, и колония стала быстро разрастаться, превратилась в настоящий укрепленный город – столицу Мордовского края. Тут-то русские князья и углядели, какое это удобное место для развития торговли, а еще пуще – для контроля над очень важным торговым путем, охватывающим многие страны, и начали захватнические набеги на город. В конце концов объединенная армия Суздальского, Муромского и Рязанского княжеств завладела-таки Дятловыми горами. Руссы перебили всех жителей столицы, сам город сожгли. Князь Абрам и его соратники сражались с захватчиками до последнего и пали в неравной битве. И вот теперь уже другой мордовский правитель, Пургас, совершал набеги на Нижний Новгород, стремясь вернуть город и местность. Видя такое, руссы сильно укрепили крепость. Теперь она даже внешне выглядит весьма внушительно. Для ее захвата у князя Пургаса не хватало ни сил, ни соответствующей военной техники. Правда, сведущие люди говорили, что если бы все мордовские племена объединились и пошли на Нижний Новгород, та крепость не устояла бы. Но почему-то оцязор, то есть князь сильного мокшанского племени пуреш, был не в ладах с Пургасом. Или сам Пургас с ним, кто их разберет. Только они не просто недолюбливали друг друга, между их племенами иногда даже вспыхивали вооруженные столкновения.
– Что ж, хан Ильхам, я готов тебе помочь, – в заключение переговоров пообещал Пургас. – В тех краях, о которых ты говоришь, немало мордвы, в основном эрзи и мокши. Да и отсюда я могу послать с тобой своих людей. В общей сложности наберу тысяч пять. Больше, извини, не рискну. У нас, как и у вас, началась страда. Главное же – помогу тебе построить там, на Самарской излучине, ловушки для монголов. Местность я представляю, бывал там, потому считаю, что таких точек найдется немало. Но… – тут Пургас приблизил лицо к собеседнику и тихо, но твердо заявил: – Но ты, эльтебер, должен обещать мне, что болгары станут нам союзниками в борьбе за возвращение Дятловых гор.