Спасение Европы

Два военачальника совещались недолго. Обоим было ясно, что пока они не смогут противостоять объединенной армии русских князей. Значит, следовало оттянуть возможное сражение всеми способами.

– Надо немедленно выслать на переговоры послов, – предложил Джэбэ. Тут же обратился к юртчи: – Где теперь можно застать князей этих?

Тот подробно объяснил, где собираются войска руссов.

– Ясно, – коротко бросил Субэдэй. – Джэбэ, ты прав. Придется послать к князьям переговорщиков, и не мешкая. Пусть они умиротворят их, – тут же приказал офицеру разведки: – Составить группу послов поручаю тебе. Подбери несколько человек с лисьим языком и орлиным глазом. И пусть выедут завтра же с утра.

…Монгольский посол с толмачом входили в шатер Мстислава, начав отвесивать низкие поклоны еще с улицы, где их даже не могли видеть ни сам Киевский князь, ни его люди, если не считать охрану. Несмотря на сильную усталость от неблизкой поездки, нежданные гости продолжали выказывать небывалую вежливость и в шатре, по всякому поводу и без оного продолжали кланяться, как заведенные, широко улыбались, словно оказались у извечных друзей, говорили голоском, которым мужчины объясняются девушкам в любви. Когда проделали все формальности, призванные показать исключительную вежливость, учтивость и уважение, старший посол наконец-то произнес главное:

– Досточтимый великий князь Киевский Мстислав Романович! До нас дошли слухи, что вы, руссы, хотите пойти войной на нас. Бахадур Субэдэй и нойон Джэбэ, конечно же, не поверили этим слухам. Ибо как люди умные они понимают, что у вас для такого шага нет никаких причин. Зачем вам враждовать с нами? Мы ведь не собираемся с вами воевать. Наоборот, мы хотим с вами дружить. Такой наказ нам дал сам Великий правитель Монголии Тэмуджин-Чингисхан. Уважаемый великий князь Мстислав, сам подумай, какой нам смысл враждовать с вами? Монголам нечего делить с руссами ни на этом свете, ни на том. Оглянись вокруг: где вы и где наша империя. От вашего Киева до нашего Каракорума многие месяцы пути! Так зачем нам ваша земля? Зачем вам наша земля? Если у кого-то и могло возникнуть предположение о наших захватнических помыслах, это точно просто бредни. Не знаю, может, кто-то решил рассорить нас и оклеветал. Так вот, я, посол монгольских полководцев Субэдэя и Джучи, от их имени ответственно заявляю: ничего подобного они не замышляют. У них нет на это приказа великого Чингисхана. А даже самым большим военачальникам самовольничать у нас не дозволено. Великий князь, тебя называют Старым. Мстиславом Романовичем Старым. А старый – значит мудрый. Мы надеемся, что ты, что все вы, – тут посол сделал несколько поклонов в сторону других присутствующих, – правильно поймете нас. Потому мои начальники искренне надеются, что ты, умудренный огромным жизненным опытом великий князь, отменишь свое решение о начале войны с нами. Возможно, такого решения у вас, русских князей, и не было, и мы зря забили тревогу. В таком случае просим простить нас великодушно за столь нелепое предположение. В любом случае мы рады, что имеем возможность выказать вам искреннее уважение и дружелюбие.

Все, кто находился в княжеском шатре, слушали монгольского посла, не прерывая даже покашливанием. Однако его велеречивость, похоже, не тронула Мстислава Романовича. Все это время он сидел, не меняя отрешенного выражения лица, будто мыслями был вообще далеко отсюда и потому совсем не вникал в слова посла. Ан нет, оказалось, слушал он его весьма внимательно. И как только тот закончил свою речь, тут же холодно спросил:

– Скажи, посол, а что вы, монголы, тогда делаете близ земель наших? Зачем копите военные силы? Или так вы выражаете свое дружелюбие к нам?

Упрек не застал посла врасплох.

– Единственное, чего мы хотим, – это наказать вечных рабов своих кыпчаков, коих вы называете половцами, – сказал он, не забыв отвесить очередной поклон.

– А разве вы не ведаете, что половцы – наши союзники? Что каган Котян Сутоевич приходится тестем моему двоюродному брату князю Галицко-Волынскому Мстиславу Мстиславичу Удатному?

Посол на то и посол, чтобы не теряться ни в каких ситуациях.

– О да, великий князь, мы это знаем. Хорошо знаем, – начал он страстно объяснять. – Но мы ведь и не трогаем подчиняющиеся ему племена. Мы хотим проучить только тех, кто татарских кровей. А это – токсобичи. Много зла они нам сделали. Я слышал, и с вами они не в дружбе. Вот поставим их на место – и возвернемся назад, в Каракорум. Так давайте же заключим с вами мир, а холопов своих мы накажем сами. Пусть они не вредят ни нам, ни вам.

Пока толмач переводил его слова, Мстислав Романович раздумывал, как же ему поступить? Хорошо, что он тут из князей русских один. А если слова посла дойдут до ушей других? Ведь многие из них остерегаются вступить на путь войны не только с монголами, а даже с болгарами, предлагают с соседями жить в дружбе, не воевать с ними, а торговать. Да уж, в таком случае недавно созданный кое-как союз князей может распасться враз. И что? Монголы потихоньку наберутся сил и начнут завоевывать земли руссов поочередно? Не-ет, этого допустить нельзя. Никак нельзя! И что делать? Что ответить Субэдэю и Джэбэ?

– Уважаемый посол, признаюсь, предложения вашего командования для меня оказались весьма неожиданными. Сам понимаешь, вопросы войны и мира слишком ответственны, они с кондачка не решаются. Мне надо подумать, посоветаться с близкими людьми и другими князьями, кои успели подъехать. Посему прошу вас пока отобедать с дороги, отдохнуть. Мои люди вас проводят в трапезную. Вечером встретимся еще, – сказал Мстислав Романович и, даже не вставая, указал рукой на дверь.

Монголы переглянулись и не очень уверенной походкой потянулись к выходу. То, что великий князь не то что не захотел трапезничать с ними, а даже не встал при проводах, не сулило ничего хорошего. По крайней мере, договориться о мире с ним, похоже, будет нелегко.

Тем временем Мстислав Романович послал человека пригласить прибывших накануне князей, и, когда те пришли в шатер, начал незапланированный малый совет. Рассказав о приезде монгольского посла с предложением Субэдэя и Джэбэ, он обратился ко всем:

– Ну, что думаете?

– Отец, можно я скажу? – поднял руку Изяслав.

– Молод ты еще, чтобы первым высказываться, – остудил его великий князь. – Вот Всеволода, думаю, стоит послушать.

Старший сын не заставил ждать или уговаривать, откликнулся сразу:

– Я слышал, что монголы сильно лютуют над побежденным противником. Вырезают жителей городов и селений поголовно, а сами города и селения сжигают дотла. Таким людям я не верю. Их, видно, в наших краях пока не так много, потому они, думаю, просто тянут время.

Такое выступление Мстислава не удовлетворило:

– Так что предлагаешь-то? Отпустить посла с отказом от мира? Или вообще без всякого ответа?

– Ни то, ни другое, отец, – блеснул глазами Всеволод. – На жестоких людей можно воздействовать только жестокостью. Иначе их не проймешь. Предлагаю послов казнить. Оставить в живых из всей группы лишь двоих-троих, не главных, а то и всего одного, и отпустить. Пусть расскажут своим, что их ждет на землях наших.

В палате воцарилась тишина. Молчали и сам великий князь с сыновьями, и другие князья, и воеводы.

– Но это… ведь не принято на переговорах, – через какое-то время промолвил Мстислав Романович. – Посол все-таки.

– Великий князь, дозволь сказать, – напросился тут один из воевод. – С людьми надо быть людьми. А со зверьем… Я согласен с княжичем Всеволодом. Таких ворогов треба сразу ставить на место. Смерть посла поможет этому лучше всяких увещеваний.

– Верные слова!

– С волками жить – по-волчьи выть! – откликнулись другие присутствующие.

– А ты что хотел сказать, Изяслав? – неожиданно обратился Мстислав Романович к младшему сыну.

– То же самое, что и мой брат, – твердо заявил Изяслав.

Великий князь грузно встал, из-под бровей оглядел всех тяжелым взглядом, вздохнул:

– Что ж, возьму грех на душу во имя защиты своего народа, сохранения своей земли. И да простит меня Господь! Всеволод, передай мой приказ палачу… И да, в живых достаточно оставить одного. Только обеспечьте ему отъезд без всяких происшествий, чтобы добрался до своих всенепременно.