Спасите, мафия!

— Мальчики, не надо драться! — возмутилась тетя Клава, но Мукуро, подмигнув ей, помчал к выходу с участка.

Гадство! Опять из-за меня какая-то ерунда происходит! Как они без оружия и без возможности использовать Пламя драться собираются?! Мукуро ведь накладывает на себя иллюзию, и если она развеется, нам всем придется несладко, да и без трезубца он вряд ли сможет что-то противопоставить… Стоп. Почему я беспокоюсь об этой гадости? Он ведь меня только что облапал, чтоб поиздеваться! Он бы точно не сказал таких слов, если бы ему на самом деле хотелось, чтобы его обняли. Это было лишь позёрство перед моей тетушкой и попытка поизмываться надо мной и Хибари-саном, потому что он знал, что главу CEDEF это выведет из себя! Погодите. Но если он знал, что будет бой, получается, он нарывался на драку? А зачем? Без использования иллюзий ему ведь не победить… Это нелогично! А Мукуро — человек логики! И вообще, что происходит? Почему он решил подраться именно здесь и именно сейчас? Ничего не понимаю! Хотя нет. Одно точно стало ясно — он меня использовал, чтобы спровоцировать Хибари-сана на бой. Вот гад! Я ему что, марионетка?! Да нет, это всё слишком глупо для того, кто живет по закону «не просчитав все варианты, не совершай ни единого шага в жизни». Погодите, а что если… Что если это просто попытка показать, что я была не права? Он ведь сказал, что будет моим другом, устроил в институте ту разборку, чтобы меня защитить, по моей просьбе отпустил того воришку — он ведь и правда старается стать моим другом! А я вместо того, чтобы это заметить, весь оставшийся день провела с Хибари-саном, и на него даже не посмотрела… Я… причинила ему боль? И, может быть, он просто всем этим хочет показать, что о нем забывать не стоит? И всё равно всё это слишком абсурдно выглядит. Но что если всё на самом деле куда проще? Ведь Мукуро хоть и гений, хоть и до безобразия логичен и расчетлив, но он тоже человек, и у него тоже есть сердце… Кажется, я всё же поняла… Это не попытка отомстить и не попытка привлечь внимание — у него слишком изощренная фантазия, чтобы вот так глупо пытаться добиться таких целей. Скорее, всё началось с простого проявления подсознательного желания быть ближе, не просчитанного на десять ходов вперед, как обычно, а слова о плате — попытка оттолкнуть меня, чтобы я не подумала чего-то лишнего, например, что он в меня влюбился. Он обнял меня, не подумав, потом начал выкручиваться, а когда услышал голос Хибари-сана, по привычке решил взбесить его еще больше, да и то, что я именно с ним весь день провела, тоже свою роль сыграло. Его реально задело мое поведение, и потому он поступил именно так — необдуманно и не спланировав всё на сто пунктов вперед. Он — человек-робот, вечно из всего извлекающий выгоду — просто поддался эмоциям и обнял меня, потому что был уязвлен. А потом всего лишь попытался выпутаться из сложившейся ситуации, не больше. Он не хотел ни издеваться надо мной, ни начинать всю эту катавасию с дракой. И только одного я понять не могу: зачем он вообще всю эту «поимку преступника» затеял? Ааа, я уже не знаю, что и думать!

Но пока я размышляла, события не стояли на месте. Хибари-сан атаковал Мукуро врукопашную, и иллюзионисту приходилось отступать, потому что без трезубца он был явно слабее своего противника, но держался, к слову сказать, очень хорошо. Что интересно, он и впрямь не призывал иллюзии — это было заметно по поведению Хибари-сана, но победить без них он бы точно не смог.

— Что ж такое-то, ну что ж такое-то? — причитала тетя Клава, а Маша, подойдя ко мне, прошептала мне на ухо:

— Слушай, это твои поклонники — тебе с ними и разбираться. Останови их, а то либо Мукуро прибьют, а он хоть и гадина, но не совсем уж мерзкая гадина, либо он вынужден будет иллюзии призвать, и это совсем фигово будет. Смотри, уже толпа зрителей собралась.

И правда, из многих окон высовывались любопытные деревенские, а к заборам липли дети и самые любознательные представители взрослых. Бабульки, привлеченные шумом, побросали лавочки и тоже присоединились к наблюдению, встав вдоль дороги, как мертвые с косами, и я, подумав, что этот дурдом остановить у меня всё равно не получится, но надо попытаться, ломанулась к калитке. Выбежав на дорогу, я, не приближаясь к бойцам на опасное расстояние, попыталась воззвать к их разуму вербально, но была ожидаемо отправлена в игнор.

— Мукуро, перестань! По форме ты был не прав, но по сути была не права я: ты не собирался издеваться надо мной, а я сразу не поняла. Но лучше поздно, чем никогда — до меня всё же дошло, что я с тобой некрасиво поступила. Извини, правда! Но ты не сможешь без оружия ничего поделать в такой ситуации, давайте все успокоимся, пожалуйста! Хибари-сан, ты сильнее Мукуро, когда он не может использовать свое оружие, это же не та победа, которая принесет тебе удовлетворение, пожалуйста, хватит! Я его просто не так поняла, подумала, что он надо мной поиздеваться решил, но это не так — он просто неверно выразил свою позицию, и я, не понимая его, разозлилась. Давайте успокоимся, пожалуйста! Это моя вина!

Они никак на мои слова не прореагировали и продолжали бой, а мне оставалось лишь следовать за ними и продолжать нести ненужную им бесполезную ерунду, внимательно следя за их движениями… Удар, еще один, и еще. Атаки Облака Вонголы становились мощнее с каждым новым выпадом, а защита была непробиваема, и всё, что оставалось иллюзионисту — отступать, пытаясь защитить жизненно важные органы и ради этого порой пропуская менее существенные удары. Движения мафиози становились всё быстрее и уже выходили за рамки способностей простых людей, а ненависть, горевшая в глазах обоих, граничила с безумием. Прикрывая от града ударов голову и шею, Мукуро фактически был лишен возможности пользоваться правой рукой, а левой он вынужден был защищать торс, но надолго бы его не хватило. Постепенно его движения начали замедляться, иллюзионист начал выдыхаться, а Хибари-сан, всю жизнь сражавшийся врукопашную, и не думал снижать темп. Мгновение — и очередной мощнейший удар Облака Вонголы, направленный в челюсть ее Тумана, достиг цели. Мукуро пошатнулся и упал, а я, забыв об опасности, кинулась к нему и, упав на колени рядом с потерявшим сознание иллюзионистом, загородила его от нового удара, опершись руками о землю у его лица. Но этот удар и не собирались наносить — Хибари-сан, опустив руки, встал рядом с Мукуро и зло процедил:

— Я не собираюсь бить противника, потерявшего сознание. И если он тебе так дорог несмотря на то, как поступил — вперед. Окажи ему помощь.

Он развернулся и пошел к дому тети Клавы, а мне почему-то вдруг стало очень больно. И не потому, что он на меня разозлился, а потому, что я допустила мысль о том, что он может ударить человека, потерявшего сознание. Хотелось расплакаться и извиниться, но я не могла оставить иллюзиониста лежать на пыльной дороге без сознания. Эмоции эмоциями, но вся эта заварушка произошла из-за меня, и я обязана была сначала оказать помощь Мукуро, а затем уже идти извиняться перед Хибари-саном. Ведь фокусник был прав, что разозлился на меня: он предложил мне дружбу, и я приняла ее, а теперь игнорирую его, и это низко. Я должна была ему помочь. Да и не только потому, что он мой товарищ — человека без сознания бросать нельзя. Я закусила губу и осторожно попыталась привести иллюзиониста в чувство, похлопав его по щекам. Нижняя губа Мукуро была рассечена, и на ранке выступила кровь, веки были неплотно сжаты, а лицо его почему-то казалось умиротворенным и очень спокойным…

— Мукуро, — прошептала я, снова пошлепав его по щекам. — Давай, приходи в себя. Ау, слышишь? Подъем! А то распущу тебе твой ананас и…

Я вдруг поняла, что иллюзию он больше поддерживать не может, и испуганно обернулась, но к нам уже шли остальные мафиози, ведя в поводу лошадей, и Фран, кивнув на свою спрятанную в карман куртки правую руку, с безразличным видом мне подмигнул. Я поняла, что он удерживает на учителе иллюзию, и вздохнула с облегчением, но вдруг увидела Хибари-сана, выводящего Мемфиса из ворот участка тети Клавы. Даже не обернувшись в нашу сторону, он вскочил в седло и пришпорил коня. Почему-то мне стало очень больно, но я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и снова попыталась привести Фея в сознание, на сей раз потянув его за щеки.

— Вставай, соня! — чуть громче, чем до этого, сказала я, теребя фокусника за щеки. — Петух давно пропел, подъем!

Мукуро наконец пошевелился, а, проморгавшись, закрыл лицо ладонями и, шумно выдохнув, прошептал:

— Да уж, удар у него и впрямь слишком сильный.

— А иллюзионисты — существа хрупкие, — грустно улыбнулась я и потрепала Фея по волосам. — Вставай давай, а то замерзнешь. Надеюсь, сотрясение мозга ты не получил. Домой приедем — проведу «обследование»: я ж какой-никакой, а «человек в белом халате»…

— Почему ты не пошла за ним? — оторвав руки от лица и с подозрением воззрившись на меня, спросил фокусник, игнорируя мою тираду о первой помощи. — Ты же злилась, так почему…

— Ты вообще меня слышал? — возмутилась я, перебив его. — Или ты решил, что я вру ради того, чтоб бой остановить?

Мукуро неопределенно помахал в воздухе ладонью, и я, закатив глаза, пояснила:

— Дурак ты, я не лгала. Это моя вина, что начался этот бой, и не потому, что я тебя оттолкнула только что, а потому, что сделала это куда раньше, когда весь день провела с Хибари-саном, хотя ты просто хотел мне показать, что ты мой друг и тебе можно доверять, — Фей поморщился, а я тихо продолжила: — Я поняла, почему ты меня обнял. Это ведь было неосознанно, да? А потом, чтобы я не подумала лишнего, ты по своему обыкновению решил сказать гадость, чтобы меня оттолкнуть, отсюда и выплыла тема «благодарности». А я этого не поняла и наорала на тебя. Извини, — Мукуро, подозрительно на меня глядя, кивнул, то ли в подтверждение моих слов, то ли в качестве прощения, и я решила всё же задать вопрос, который не давал мне покоя: — Я только одного не понимаю: зачем ты вообще пытался карманника поймать?

— Потому что мне было скучно, — глядя мне в глаза, прошептал Мукуро таким тоном, словно вещал что-то очевидное. — Я не собирался вести его в полицию — хотел припугнуть иллюзией. Кусающийся кошелек или что-то подобное.

— Ну ты даёшь, — фыркнула я. — Это что, попытка наставить людей на путь истинный?

— Нет, мне просто было скучно, говорю же, — поморщился Фей, отводя взгляд. Врет и не краснеет! Вот ведь бяка! Он стопудово хотел понизить уровень преступности в городе вот таким оригинальным способом, но не хочет этого признавать. Вот ведь чудо в перьях! Я потрепала его по волосам и, протянув руку, встала и сказала:

— Ну что, идем, горе мое луковое? Точнее, ананасовое.

— Идем, — нехотя ответил иллюзионист и, взяв меня за руку, поднялся, ничуть на нее не опираясь. И что это за самостоятельность такая? Ну да ладно. У каждого свои тараканы в голове, а я и сама помощь принимать ненавижу.

Я отпустила руку иллюзиониста и, отряхнув колени, помогла ему стряхнуть пыль с плаща, а Мукуро вдруг, поймав меня за руку, прошептал:

— Прощаю. Но помни, что я и впрямь предложил тебе дружбу, а от него ты этого никогда не дождешься. Хотя… Я тоже был не прав, что распустил руки.