Старшина Гор

– Ник! Все нормально. Все правда удачно, но есть что-то, что тебя беспокоит, и это что-то связано со мной?

– Вокруг тебя нездоровая возня.

– Например?

– Да все! Например, к тебе особое отношение. Да то же воскрешение!

– Ты переживаешь, что меня воскресили?

– Да нет, в общем. Мне нужно уговорить тебя вступить в полк охраны рода, крепости на любых условиях, разумных.

– Разумных – это как? – Я откинул голову на подушку, закрыл глаза.

– Вот даже разрешили сказать, что предлагают. Ну, командиром полка тебя не сделают, но командиром роты – легко, в род примут, основной. Основной состав, не старшие, конечно, но уже и не младшие.

– Менять свободу на титул. – Я невесело ухмыльнулся.

– Да тьфу на тебя с твоей свободой. Есть только одна степень свободы – ежесекундный выбор сдохнуть или сделать новый шаг.

– Ник! Что-то ты раздухарился, странно для аналитика. Твое же место от моего согласия не зависит, или зависит?

– Как бы нет, напрямую – нет, конечно. Я уговариваю? Да, прости, что-то я разгорячился.

– Это меня и беспокоит. – Я попытался поднять руку, и она дернулась. – О, смотри, шевелится, глядишь, к нашествию и сидеть смогу самостоятельно, обороной руководить.

– Сууб сказал, через час прыгать будешь, – отмахнулся Ник.

– Не понимаю твоих переживаний.

– В том-то и дело, я сам не понимаю, вот и переживаю.

– Лады, из наших никто не эвакуировался?

– Не, не успели, да и не стали бы, наверное.

– Значит, ищи Лома, исследуйте башню, что, как, когда. Получи задание на оборону у коменданта, и через час с Ломом ко мне.

– Понял, командир, чай?

– Да иди уже, сам попробую. – Рука двигалась медленно, как сквозь желе, но плавно и уверенно. Две минуты – и я держал кружку сам. Сам с усами… а вот обратно, точнее, поднести кружку, чтобы сделать глоток, оказалось не то чтобы сложнее – дольше. Как будто это не моя рука, а кружка решила и делала это не очень охотно. И делала бы это еще и долго, если бы после ушедшего Ника в комнату не вошла Сейла – она пододвинула мою руку к голове.

– Играешься?

– Нет, чай пью, угощайся – цейлонский.

– Нет, благодарю, нужно одно дело обсудить.

– Как меня уговорить в род вступить?

– М-м, н-нет, хм. – Девушка была озадачена. – Откуда такие выводы?

– Значит, меня не хотят принять в род?

– Нет, то есть да, возможно, не знаю. Хм, знаю, но я о другом. Так-то я не готовилась это обсуждать, но раз ты готов, хорошо. – Сейла села в то же кресло, где до этого сидел Ник, и налила себе чаю. – Я слушаю.

– Это я слушаю, ты же будешь меня уговаривать, предлагать, звания, должности.

– А зачем мне это? – Девушка потерла ладони, левая поверх правой.

– Я бы и сам хотел это узнать, зачем вам я, перед тем как ты начнешь меня уговаривать.

– Считаешь, нам нечего тебе предложить?

– Считаю, что вам не хочется объяснить мне, зачем я вам.

– Мы с тобой немного знакомы, ты нормальный, но не совсем обычный, и я как бы не уполномочена вести переговоры, но готова выслушать твои желания.

– Точно, а знаешь, хочу тебя в жены взять, старшей женой!

Сейла смеялась звонко, хорошо смеялась.

– В жены? Зачем сразу в жены? Может, просто секс?

Я первый раз увидел ее такой, живой, искренней.

– Да что-то я… у меня, знаешь ли, бывают заскоки с желаниями, то артефакт, то жена, но, знаешь, что пугает – я это получаю, обычно.

– Дуракам всегда везет, – заявила Сейла, вставая с кресла. Она поставила нетронутый чай и вышла из комнаты, тихонько закрыв дверь.

Вот ведь вопрос: ну, понятно, каменные блоки принести, на штифты и клей собрать, но, блин, зачем двери в условиях жесточайшей нехватки времени и ресурсов?

Поленья, брошенные Ником, уже прогорели. Надо было сначала попросить Сейлу подкинуть дров, стало холодать. Чуть-чуть, но чувствуется. Или это холод изнутри? Или это воспоминание? О прозрачных шайбах глаз гончей. Они как будто вымораживают изнутри. Как там было? «Ур-рун-чи-да-да» – как-то не похоже на рык.

– Это капец какой-то, – высказался Маут.

Мы стояли на смотровой площадке башни. Кольцо вокруг крепости – от края и до края – нервировало.

– Ты никогда не отбивал нашествия? – спросил Лом. – Ты в ходоки как попал?

– Через артель охотников, – ответил Маут, разглядывая копошащуюся массу тварей.

– Не ссы, пехота, прорвемся, – на площадку залез… – Санд! Командир стрелков, вы наша охрана? – Низкий коренастый мужик огляделся. – Кто старший?

– Командир я – Гор. Да, будем вас охранять.

– И чего скажешь… Гор?

– Задание получили, сооружение изучили, твари в принципе известные. Нас полная десятка будет, пятерка сработанная, пятерка новая. Подступы к площадке закроем. Вижу, третья категория.

– Царская армия? Сколько оборон?

– Да. – Я покивал головой. – Больше трех десятков.

– О, будем считать, что мы в безопасности, а сейчас артель, наемники?

– Ятори.

– Ого, Вороновы вложились в оборону. Мы из родовой армии, лучшие из лучших. – Санд хохотнул. – Ну, увидишь, сейчас подъедет наша черепашка.

– Да ладно? – не сдержался Маут. – Здесь есть черепашка?

– Ага. – Санд вновь хохотнул, потом вздохнул. – А остальные где?

– С вашими, видимо, на черепахе.

Так-то остальных наших Ник сейчас отбирал. И, видимо, еще и черепаха.

Черепаха в ее экстремальном исполнении способна пару часов в недрах солнца провести. Это, конечно, легенда, и вряд ли кто-то ее испытывал на такое воздействие.

При всей ее сокрушительной немощности черепаха крайне медлительна, без вооружений, короче, это такой сверхмедлительный транспорт. Этакий бункер на гусеницах.

Крайне спорная машинерия, и да, эта штуковина, как огромный таз, выползла из крепости.

Наша стрелковая башня – в двухстах метрах от крепости. Задача стрелков – отстрел тварей экстра-уровней. Если повезет, то и начальника. Впрочем, согласно моему опыту, начальник, он и есть начальник – тот, кто начинает. И, как оно уже началось, начальник уже и не нужен. Тут как раз твари экстра-уровней начинают большую роль играть. То они умные, то сильные, то могут другими управлять, тут как повезет или не повезет.

Черепаха минут десять ползет, маневрирует и пристыковывается к башне.