Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
– Пусть мальчика очень крепко стерегут. Он умен и смел - и очень себе на уме, - заключила Феофано, блестя глазами.
========== Глава 72 ==========
Когда Феодора еще раз проснулась, она увидела подле себя мужа – он не спал, сидел и смотрел на нее. Она тут же закрыла глаза снова, пока патрикий не понял, что жена очнулась; со вздохом повернулась к Фоме спиной, словно бы во сне. И тогда московитка вдруг почувствовала, как он наклонился и поцеловал ее; и ее щеке стало мокро – Фома плакал!
Ей пришлось напрячь всю волю, чтобы тотчас не повернуться к мужу и не
Феодора почувствовала, что муж лег: далеко от нее, но достаточно близко, чтобы не упускать из виду. Она улыбнулась; потом наконец позволила себе закрыть глаза и расслабить тело.
Только сейчас она почувствовала, что тело все еще болит, как будто она оправлялась от родов. Если до завтра не пройдет – что делать?
Утром она смогла сесть сама, и, оглядевшись, обнаружила около себя Фому. Светловолосые люди дольше казались молодыми – но только сейчас Феодора увидела, как патрикий постарел за последние несколько месяцев.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил муж; он был отрешен – затем, чтобы держать себя в руках, поняла Феодора.
– Жива, - она попыталась улыбнуться, радуясь усилиям Фомы сохранять свое достоинство.
Патрикий кивнул и осторожно, словно лаская чужую женщину, пригладил ее волосы. Позади их ходили мужчины – показывался и Дионисий; Дария было не видать, но, наверное, его отделили от всех и теперь стерегли, как приказала василисса.
– Я принес тебе поесть, - сказал патрикий. – Сестра… Сестра собирает всех, мы скоро тронемся, - прибавил он, угадав, что непременно захочет знать супруга.
– Спасибо, - ответила Феодора, опустив глаза; на этом силы кончились. Она едва держала ложку, но когда муж хотел накормить ее с ложки, отказалась.
Однако на воз он отнес ее на руках – и от своего имени и от имени сестры велел лечь. Феофано так и не подошла; но когда Феодора высунулась наружу, отчего боль вернулась с новой силой, увидела, что Фома и царица разговаривают немного поодаль, изредка бросая обеспокоенные взгляды в ее сторону.
Перед тем, как сесть на коня, Феофано приблизилась: и, быстро осмотрев подругу, улыбнулась и погладила ее по щеке.
– Все хорошо? – спросила царица.
– Да, - ответила Феодора.
Обе понимали, что это ложь; и обе обрадовались, что все еще способны так бодро лгать друг другу.
Феофано молча кивнула и скрылась; потом раздались ее окрики – конники вскакивали на лошадей, слуги на возы; немногочисленная пехота строилась. Пехота, как и обозы, и женщины с детьми, очень замедляла передвижение. Феодора задалась было вопросом – когда подойдет большое войско; но тут же отказалась от размышлений. На них тоже уходят силы, нужные на выздоровление!
Она легла и, завернувшись в одеяло, порадовалась, что еще тепло. Пошевелив губами, пробормотала молитву, забыв о всякой философии: пусть Господь задержит врагов как можно дольше, пока Феофано не соберет силы!
Феодоре пришлось провести еще целый день лежа – на тряском возу, считая все рытвины и ухабы на скверных дорогах империи. Муж к ней подъезжал еще несколько раз – спрашивал, каково ей; Феодора улыбалась и отвечала односложно и одинаково.
Потом, когда они остановились, муж так же снял ее с воза, как посадил;
Феодора вывернулась из его рук - и чуть не упала. Однако заставила себя шагать самой, несмотря на боль и слабость, – знала, что если не начнет теперь же, тело отвыкнет от усилий и предаст ее, предаст всех в самую неподходящую минуту!Когда муж принес ей еду, Феодора попросила его позвать Феофано.
Фома кивнул.
– Позову. Но если она свободна, сама подойдет.
Это несчастье, казалось, уничтожило даже ревность; но когда все начнет налаживаться, тотчас найдутся силы и на такую роскошь. Без ревности людям не обойтись так же, как без соли!
Фома наконец ушел; и вскоре появилась Феофано – в вышитой шерстяной рубашке и шароварах с высоко затянутым алым кушаком. Феодора с изумлением поняла, что царица одета совершенно по-турецки. Гречанку в ней можно было узнать только по лицу; да еще по прическе – волосы она стянула шнурком высоко на затылке, распустив по спине.
Феофано приблизилась к ней и села рядом; от нее пахнуло потом, свежим здоровым запахом телесных упражнений. Ее рубашка прилипла к телу на спине и под высокой грудью.
– Как ты себя чувствуешь? – повторила царственная подруга вопрос мужа.
– Жива, но проку от меня мало, - усмехнулась Феодора. – Как там Дарий?
– На возу, - сказала Феофано. Улыбнулась. – Он, как и ты, не может встать уже второй день.
– Ах, - Феодора догадалась и в волнении поднесла руку к губам. – Но он не болен?
Феофано пожала плечами.
– Жить будет, - ответила она с явственным сарказмом. – Но это для него полезный урок, во всех отношениях!
Феодора помолчала, прикрыв глаза, - ей ни на минуту нельзя забывать, что за женщина перед ней, пусть даже это и ее филэ! Тем более нельзя!
Она нащупала холодную золотую звезду у себя на шее, как раньше привычно хваталась за крест.
– Что это такое? – спросила она, показывая свой амулет.
– Здесь есть солнце, как видишь, - Феофано провела пальцем по острым золотым лучам. – И в него как будто бы вписана буква… а! Как любопытно!
Феофано улыбнулась какому-то своему открытию.
– Погляди-ка, дорогая, - солнце заслонила львиная морда, грива растрепалась ореолом, и между прямых лучей извиваются пряди, похожие на змей… А вот тут, вверху, лучами выставились бычьи рога.
– Ты видела такое когда-нибудь? – спросила московитка. Феофано качнула головой.
– Никогда. Хотя языческие амулеты могут иметь тысячи лиц и форм, точно так же, как у христианина охранительный знак один.
Она усмехнулась.
– Я сразу вспомнила покинутый дворец быка и льва в Константинополе - Буколеон! Как много мы взяли на востоке, у персов, у египтян… в том числе и пристрастие к таким многозначным украшениям! А новые язычники сейчас забавляются старыми богами, используя наследие предков, прежде всего, для тайного сообщения и обозначения своих…
Она нахмурилась и очертила пальцем солнечный круг, останавливаясь в нескольких местах.
– А вот тут, по ободу, - посажены крошечные изумруды и рубины, напротив каждого луча… Изумительная работа!
Царица прервалась и взглянула на подругу сияющими глазами.
– Глупый мальчишка отдал тебе фамильную драгоценность! Может быть, она и не так стара, как выглядит, в наше время любят подделывать под старину, - но стоит великих денег, много больше своего веса золотом!
Феодора усмехнулась, невольно прикрыв амулет ладонью, словно защищая от посягательств.