Ставрос. Падение Константинополя

Еще не вышел срок, в который посланные должны были вернуться, даже если с Феодорой, семьей Дионисия и дочерьми Валента все благополучно; но Феофано уже мучилась ужасным предчувствием и кляла все на свете.

– Если это он… если он, я разыщу его и убью, где бы он ни был!..

Марк сжимал кулаки. Как он хотел бы выполнить эту волю василиссы! Но сейчас они были бессильны. И даже если узнают страшное, едва ли смогут что-нибудь теперь сделать.

Вынужденное бездействие убивает сильных людей – быстрее и легче, чем слабых: сильные сгорают изнутри…

И когда подходили к концу третьи сутки после сражения, все в греческом лагере уже поняли: случилось несчастье. Или Валент опередил посланных Феофано, или турки: неизвестно, что ужасней!

Посланные вернулись на четвертый день. Феофано сидела в постели и вяло ела – желудок принимал только похлебку и размоченный белый хлеб. С ней был Дарий: мальчик внимательно и чутко следил за своей царицей, точно был рожден для прислуживания греческим правителям, когда они оправлялись от своих буйных деяний!

Полотнища шатра раздвинулись, и вошел Фома Нотарас: солнце позолотило его волосы и белый плащ. Архангел! Но когда Феофано увидела лицо брата, она поняла, что это ангел смерти…

Она выронила ложку на покрывало.

– Что случилось?..

– Приехали наши вестники – они все целы, только двое потеряли лошадей, - убитым голосом сказал патрикий: он опустился на колени и закрыл лицо руками. – Царица небесная, сестра!..

Феофано сбросила миску на пол, и глиняные черепки с остатками супа разлетелись по ковру. Она чуть не вскочила, но от боли, пронзившей ногу, с воем раненого зверя упала назад на ложе.

– Феодоры и детей нет? И Кассандры тоже?..

– Нет, - всхлипнул патрикий; он начал терзать свои волосы. – Их искали в доме Дионисия, потом в доме Валента… Оба дома опустели, только слуги остались, которые до сих пор трясутся от страха… Они думают, что уцелели чудом! И, пожалуй, это так!

– Что случилось? – медленно произнесла Феофано: говорить получалось с усилием, как и думать. Она еще не осознала всей величины беды, которая постигла их, и потому была мертвенно спокойна.

– Валент увез мою жену и детей, это несомненно, - ответил Фома. – Домашние слуги Валента видели все!

Он наконец встал, но едва держался на ногах.

– А Кассандра… Кассандра и дочери Дионисия уехали своей волей: они, по-видимому, приезжали, чтобы забрать Софию и Агату. Это моя жена придумала, не иначе, - или сама Кассандра; теперь неважно… Но эти глупые женщины сами отдали себя в руки Валента, как будто по велению судьбы!

Феофано сжала виски кулаками.

– Так… - проговорила она сквозь зубы. – Значит, Валент благородно отпустил Кассандру и ее девочек… Не иначе, потому, что они больше не нужны! Может быть, боялся, что девицы Кассандры не выдержат трудностей дороги, в отличие от моей крепкой славянки, - или ему больше некому их продать… Наверняка Валент предназначал моих племянниц Ибрахиму-паше!

Фома сел рядом и взял сестру за руку. Дарий слушал их разговор, побелев, прижав руки к груди.

– Кассандра спаслась, но куда она направилась, слуги не сказали: может быть, к одному из зятьев… Но что они могут сделать?

Феофано откинулась на подушки.

– Сейчас – ничего. И я боюсь, что моя Феодора…

Фома сжал зубы.

– Ты боишься – а я уверен! Если бы не ты…

– Никто не виноват, - прервала его василисса. – Никто из нас. Нужно думать, что делать, и не тратить силы на самобичевание! Валент, я уверена, никогда их впустую не тратит!

– Если ты считаешь, что каяться – это потеря времени… - криво улыбнувшись, пробормотал патрикий. – Я думаю, Валент догадался и мстит мне!

Феофано ударила его по руке.

– Если бы ты не маячил перед ним с таким жалким видом столько дней!.. Тут самый последний дурак догадается!..

– Нет – он просто очень хотел ее, только и всего! – дернулся оскорбленный брат.

И только тут оба вспомнили о присутствии Дария.

Феофано яростно обернулась к юноше:

– Ты ничего сейчас не слышал – ты понял? То, о чем мы говорили, очень давнее дело, и тебя не касается!..

Дарий дрогнул, глядя ей в глаза, - конечно, Феофано солгала сейчас самым бесстыдным образом: но ничего другого ей не оставалось. Дарий поклонился: что он понял, осталось неизвестным.

– Конечно, василисса, - сказал юноша. – Сейчас нужно думать, как спасать моих сестер и госпожу Феодору!

Он встал с места; как-то странно посмотрел на Феофано и Фому, потом еще раз поклонился и выскользнул из шатра.

Оставшись вдвоем, брат и сестра взглянули друг другу в глаза. Азиат! Этим может быть сказано слишком многое.

– Как умерла твоя мать? – спросила Феодора. – Ты помнишь?

Мардоний покачал головой, потупив взор. Это был миловидный мальчик, похожий на Дария, но без его силы духа. Дарий ясно слышал голос своего духа и повиновался ему – а Мардоний еще не дорос до таких лет. Отец вовремя перехватил его развитие!

– Ты был еще мал? – спросила московитка, склонившись к мальчику: видя, что сам он голос не подаст.

– Да, госпожа, - ответил Мардоний. – Мне было три года. Матушка долго болела, а потом умерла.

Он посмотрел на Феодору – и она увидела тоску, которая гложет всякого сына, оставшегося без матери: еще больше, чем дочь! Он хотел, чтобы у него опять была мать!

Феодора прикрыла глаза.

“Уж не от родов ли она умерла? Или, может, Валент избил ее до полусмерти… они наверняка часто ссорились, особенно в последние годы; мальчику могли насказать чего угодно!”

Вдруг Мардоний поднял глаза; в следующий миг он встал и отпрянул от собеседницы. Феодора повернулась ко входу в палатку; конечно, это Валент.

Мардоний так спешил, что натолкнулся на отца, выходя; Валент, смеясь, придержал сына за плечи.

– Не беги так, упадешь и сломаешь ноги! Кто тогда будет тебя лечить?

Феодора стиснула зубы, чувствуя, как под взглядом похитителя щекам становится жарко. Валент очень серьезно раздумывал о ней; и был совсем бы не прочь, чтобы она лечила его детей. Как и чтобы рождала ему новых!

“Убил ли Дарий во мне способность зачинать? – подумала Феодора. – Или моя проклятая плодовитость победит? Чего он хочет?..”