Стигма

Андрас качнулся вперед, но я схватила его за куртку и не дала ему, идиоту, упасть на ковер.

– Уйди! – Он толкнул меня, пытаясь отогнать от себя, и поплелся в комнату, и шел, пока от боли у него снова не перехватило дыхание.

Чтобы подстраховать Андраса от падения, я пробралась рукой под его куртку и ухватилась за футболку. От моего прикосновения его мышцы напряглись. В следующую секунду – такой быстрой реакции я не ожидала – этот твердокаменный задыхающийся хам схватил меня за запястье.

– Что ты делаешь? – пробормотал он, и его шипение было таким тихим и мрачным, что меня охватила дрожь. – Отвали от меня!

Он дернул меня за руку и снова оттолкнул – мне пришлось сдержаться, чтобы не вскрикнуть. Я упрямо сжала кулаки. Я видела только мельком его сердитое, перекошенное от боли лицо, от напряжения в горле его голос звучал хрипло.

– Отвали!

– Буду только счастлива, – процедила я сквозь зубы, смерив его ядовитым взглядом. Боже, как мне хотелось пихнуть его локтем под ребра. Он точно рухнул бы на пол, и от этой неблагородной мысли становилось легче на душе.

– Вон отсюда, – яростно процедил он, сгорбившись, – или я…

Его взгляд затуманивался в полумраке, терял ясность. Он старался удержать равновесие, поэтому стиснул зубы и оперся рукой об стену, чтобы не шататься. От шумного дыхания набухли вены на шее; его мышцы вибрировали, как потревоженный улей; он упрямо заковылял к комнате нетвердыми шагами.

Дверь в спальню с грохотом распахнулась. В центре стояла двуспальная кровать, залитая молочным светом луны, проникающим сюда через большое окно.

Андрас, похожий на раненую пантеру, подошел к кровати. С трудом стянул с себя куртку, она упала на пол черным коконом бабочки. Его мучила боль, это было видно по склоненной голове и по напряженным мышцам, которые еле заметно подрагивали. Говорят, хищники прячутся, когда они ранены или хотят умереть; они прячутся, потому что не могут позволить себе показать другим свою уязвимость.

– Я сейчас позвоню… – сказала я, доставая из кармана мобильный.

Набрала номер «911», включила громкую связь, пошли гудки. Андрас обернулся на звук вызова и весь напрягся, его зрачки, словно осколки кварца, мерцали в полумраке комнаты.

Я ахнула в следующий момент, когда меня поглотила его массивная тень. Он выхватил у меня телефон, налетев торнадо.

– Не смей! – прорычал он мне в лицо. – Даже не думай никому сообщать.

– Ты шутишь? – прокричала я, сжав кулаки, потому что еще никогда не имела дела с таким идиотом. – Нужно вызвать скорую помощь! Я не хочу, чтобы твой дурацкий труп валялся рядом с моей квартирой!

– Слушай меня внимательно, – выдохнул Андрас, его глаза излучали такой жестокий холод, а голос был таким скрипучим, что вместе это предвещало ужасающие последствия, если бы я его не послушалась. – Говорю тебе еще раз. И хочу, чтобы это был последний раз. Убирайся к черту! – зарычал он, но вздрогнул, потерял равновесие и чуть не рухнул на меня.

Я схватила его за футболку и толкнула на кровать. Его колени подогнулись, когда уперлись в матрас, и Андрас с гневным стоном упал-таки спиной на подушки.

Он выглядел вконец обессилевшим. Пятно на футболке блестело в лунном свете, я видела его с пугающей ясностью, как будто за окном светило солнце, а эта комната стала частью черно-белого фильма. Андрас попытался перехватить мою руку, но я в ответ впилась ногтями в его запястье и наконец сумела задрать футболку.

У меня перехватило дыхание, когда я увидела на его коже темные пятна и ссадины. Самый большой фиолетовый кровоподтек был над бедренной костью – кто-то его сильно ударил, возможно, пнул ногой.

Андрас – гора мышц, нервы у него крепкие, как сталь, но даже такое тело, как у него, не могло противостоять наливающимся на нем синякам.

Я судорожно вздохнула, горло пересохло. На животе не было живого места. Вряд ли один человек смог бы пробить броню этого чугунного тела. Андраса наверняка мутузили сразу несколько.

Часто дыша, я посмотрела на его бок, где тонкий порез длиной в несколько сантиметров рассекал кожу под ребрами и кровоточил. Да, порез был длинным, но, присмотревшись повнимательнее, я поняла, что рана неглубокая. Похоже, кто-то напал на него с ножом, но, к счастью, не пырнул, а только царапнул.

Однако порез располагался в подвижной части тела, поэтому причинял Андрасу боль при каждом вздохе, изматывая его.

Он шумно дышал, стараясь выровнять дыхание. На него напали, и он наверняка всеми силами защищался от ударов бандитов. Сколько было нападавших?..

У меня есть два варианта: уйти или остаться. Я могла подчиниться угрожающе-яростному приказу уйти, исчезнуть либо могла сделать что-то, о чем шептал мне тихий голос интуиции, а может, то была мышечная память, которая подсказывала мне, что нужно делать.

И я выбрала второй вариант, потому что никогда не умела подчиняться и послушно выполнять чужие приказы.

Я пошла в ванную, надеясь найти там набор для оказания первой помощи, хотя Кармен не сказала, куда его положила. Я заглянула в тумбочку под раковиной, затем пошарила в шкафчике возле зеркала, ища что-то вроде красной сумочки с белым крестом. На всякий случай прошлась по гостиной и наконец нашла аптечный набор на кухне в шкафу рядом с плитой.

Чего только не было в аптечке: три бутылочки с перекисью, бинт, пластыри, дезинфицирующее средство, пинцеты, что-то вроде жгутов и даже стетоскоп.

Я вымыла руки и сунула аптечку под мышку. Затем вернулась в комнату Андраса, включила свет и опустилась на колени у кровати, поставив аптечку на матрас.

Подготовка материалов заняла мало времени, но меня беспокоила мысль о швах, которые, возможно, надо накладывать на его рану, а в этом случае я ничего не смогу сделать. В конце концов я решила просто об этом не думать. Сначала нужно продезинфицировать рану. Закатав рукава свитера, я смочила перекисью стерильную марлю.

И тут началось самое сложное: Андрас стал меня отталкивать. Мне пришлось буквально бороться с ним, чтобы добраться до раны, при этом я осыпала его тихими оскорблениями, которые, впрочем, на него не действовали. Это было похоже на борьбу со львом, большим, упрямым и глупым львом, который, как настоящий хищник, предпочитал спрятаться и по-идиотски, но с достоинством умереть.

– Пусти! Дай же помазать! – сердито зашипела я, прежде чем он схватил меня.

Его пальцы сомкнулись на моем запястье, и я почувствовала, как напряжение во мне взорвалось, когда он дернул меня вперед.

Я рухнула на ноги Андраса, животом упираясь в его колени, мой мешковатый свитер соскользнул и обнажил плечо почти до локтя.

Я чувствовала его дыхание на своей шее. Его грудь была в нескольких сантиметрах от моего носа – прямо передо мной вибрировали разгоряченные мышцы, от них веяло мужской силой, которую не следовало недооценивать.