Стигма

Когда ошарашенный Джеймс ушел и я осталась за барной стойкой одна, эмоции уступили место разуму и осознание произошедшего подействовало на меня как холодный душ. Одна надежда, что в полумраке и в общем шуме никто не заметил истерику, которую я закатила на рабочем месте.

Однако в тот вечер на меня с любопытством смотрели некоторые из гостей, да и официантки время от времени бросали внимательные взгляды, проходя мимо с подносами. Хорошо, что фоновая музыка хотя бы частично заглушила мои вопли. Но на самом деле это мало утешало. Я в очередной раз не сумела сдержаться. Что за дурацкий характер!

Наверняка Зора уже обо всем знала. У происшествий, особенно таких скандальных, в волшебном мирке нашего клуба долгое эхо, и оно, конечно, почти сразу долетело до изящных ушей начальницы.

– Мирея, – прозвучал голос.

Как будто материализовавшись из моих мыслей, у барной стойки появилась сама начальница – полное олицетворение решимости. Я остолбенела и выронила из рук бордовую шелковую ленту, чувствуя, что сейчас сбудутся мои тревожные предчувствия. Зора одарила меня строгим взглядом.

– Иди за мной!

Не сказав больше ни слова, она прошла мимо стойки, которую я последние полчаса приводила в порядок.

О нет!

Я огляделась и распрямила плечи. Что ж, ничего уже не поделаешь, роковой момент настал. Однако отчаяние нашептывало, что я могу еще побороться, попробую убедить Зору, пообещаю, что такое никогда больше не повторится. Правда, я уже однажды пообещала и к настоящему моменту получила столько нареканий, что снова упрашивать Зору смилостивиться надо мной явно бесполезно.

Мне следовало вести себя достойно, то есть признать ответственность за свои действия и спокойно принять то, что наверняка произойдет.

Стараясь не показывать беспокойства, я вытерла потные руки о брюки и, собрав в кулак остатки воли, пошла за Зорой.

Меня не волновал взгляд, который я чувствовала у себя на спине, – взгляд Джеймса, остановившегося у двери с коробкой в руках. Сегодня он был весь какой-то растрепанный, волосы стояли торчком.

Я не разговаривала с ним несколько дней. После того, что он устроил, во мне остался след, отражение которого я теперь боялась увидеть в глазах коллеги. Я никогда не хотела, чтобы Джеймс знал, что творится у меня внутри, и в глубине души надеялась, что он ничего не понял.

В любом случае я совершила ошибку, которую уже не исправить.

Пытаясь усмирить свои страхи, я подошла к Зоре. Она ждала меня в глубине зала возле высокого длинного стола, зажав под мышкой папку. Ее взгляд вызывал во мне оторопь, поэтому я двигалась как робот. Руки похолодели и были липкими от пота.

Я осмелилась заговорить, только когда подошла достаточно близко:

– Зора, я…

– Здесь будет твое рабочее место.

Я замолчала и нервно тряхнула головой, уставившись на стол, по которому Зора постукивала длинными пальцами.

– Мое рабочее место?

– Именно, – подтвердила Зора, кладя папку и прижимая ее рукой, – завтра будешь работать не в баре, а здесь.

– Я… что-то не понимаю… – пробормотала я спустя долгую минуту, пока, как вспуганные птицы, улетали мои страхи, оставляя после себя легкую пустоту.

Я пребывала в растерянности, и сейчас у меня, наверное, было не очень умное выражение лица. Зора смотрела на меня с таким холодом в глазах, будто я только что несмешно пошутила.

Она не была надменной или сумасбродной начальницей, но не любила несообразительных людей.

– Я говорю о завтрашнем вечере, Мирея, – сказал она, едва раскрывая губы. – Ты в курсе, что у нас важное мероприятие?

Ее саркастичный тон меня задел, и от смущения я огляделась.

Сотрудники передвигали пуфики, протирали стулья, ставили на столы цветы, свечи и раскладывали позолоченные посадочные карточки. Два парня развешивали хрустальные гроздья гирлянд, которые роскошным каскадом обрамляли вход в зал. Техники направляли лучи прожекторов на центральную люстру, превращая ее в светящийся драгоценный камень, чьи отблески заливали все пространство вокруг. Бордовые шелковые ленты украшали барную стойку, меню на перламутровом картоне и перила ведущей наверх лестницы. Сегодня мы были закрыты для посетителей, но зал уже наполнялся колдовским очарованием.

– Да, – пробормотала я, – конечно.

– Хорошо. И я хочу, чтобы ты внимательно послушала то, что я собираюсь сказать.

Ее серьезные глаза приказывали не отвлекаться.

Я прилежно изобразила на лице сосредоточенность и приготовилась слушать.

– Мы оборудуем здесь небольшой уголок, где гостям будет предложена бесплатная дегустация ликера. Прекрасный напиток с красивой этикеткой. Его предоставляет один из наших крупных поставщиков, который в порядке исключения в этом году согласился спонсировать часть мероприятия.

Она потянулась к соседнему табурету и взяла большую квадратную черную коробку, которую я раньше не заметила. На матовой наклейке витиеватыми буквами было написано название – Kalypto. Зора поставила коробку на стол и открыла ее, показав мне содержимое: пузатую бутылку с узким горлышком, украшенную темно-фиолетовой этикеткой с изображением серебристого веера.

Янтарного оттенка жидкость светилась сквозь стекло, словно золотая амброзия.

– Твоя задача – рекламировать продукт. Ты должна встречать гостей у дегустационного стола, предлагать им ликер и рассказывать о его превосходных вкусовых качествах, изысканных ингредиентах, богатом букете и прочих достоинствах. Цель в том, чтобы вызвать к ликеру интерес и таким образом подвести клиента к покупке.

Зора пристально посмотрела на меня, дав мне полминуты, чтобы все осознать.

– Справишься?

Я кивнула. Ясно, что вопрос формальный, вряд ли Зора допускала возможность отказа с моей стороны.

– Вот здесь полное описание продукта. Изучи его внимательно. Одного дня тебе должно хватить.

Она вынула из папки и протянул мне листок, я взяла его как что-то очень хрупкое и ценное.

– Подожди, – сказала я, переворачивая листок, чтобы проверить, есть ли текст на второй стороне, и снова посмотрела на нее. – А как же бар? Разве можно в такой вечер сваливать всю работу на одного человека?

– Без помощи Джеймс не останется, – сухо ответила Зора, – об этом не переживай. Не забудь прийти завтра на пару часов раньше. Опоздание недопустимо.

Легко было догадаться о причине такой категоричности. Теперь я поняла, как сильно Зора волновалась за успех мероприятия и как всем в Milagro’s придется завтра повертеться.

– Это все? – спросила я спокойным и решительным голосом.

Зора долгое время смотрела на меня. То, что я прочитала в глубине ее жесткого взгляда, сковало меня по рукам и ногам, и страхи вновь зашевелились в груди. Ко мне вернулось дурное предчувствие, с которым я шла сюда, и я выжидающе впилась в Зору, в любую секунду готовая принять удар беспощадных слов.