Стихотворения и поэмы

Боль сильна, и ей исцеленья нет, Есть спасенье, но помощи в горе нет. О жестокий, безжалостный мир! Друга, преданного душою, нет. Мои лучшие дни ушли, Пожалев обо мне, ушли. О жестокий, безжалостный мир! Дни, что ночи черней, пришли. 1898 Одесса

68. «„Подружка, стану я землей…“» Перевод Т. Спендиаровой

«Подружка, стану я землей. Чем станешь ты?» — «Весною стану, наряжу Тебя в цветы». — «Подружка, небом стану я. Чем станешь ты?» — «Я стану солнцем, берегись, Не обожгись». 1898 Одесса

69. «Когда бы из моей сердечной рапы…» Перевод Б. Пастернака

Когда бы из моей сердечной раны По смерти вырос розы черенок, И из страны далекой друг желанный С поклоном к праху моему притек, И в сердцевину розы над могилой Из слез его хоть капелька влилась, — Она б насквозь прошла цветочной жилой И рану мне закрыла тот же час. 1898 Одесса

70. «Как же я дожил до черного дня…»* Перевод Вс. Рождественского

Как же я дожил до черного дня, Склонив свою голову пред подлецом? Уж лучше бы мне не сносить головы, Чем преклонить ее пред подлецом! Каким бы я ни был и кем бы я ни был — Бездомным и нищим — я всё ж человек. К чему же склоняться мне пред имя рек, Кто бы он ни был и кем бы я ни был. Что б ни случилось, будь горд, человек, Гордым, свободным шествуй путем, Взирай на людей с открытым челом, Что б ни случилось, что б ни случилось! Июнь 1899 Сарыкамыш

71. Вселенский колокол** Перевод Н. Стефановича

В пустыне ли я скитаюсь священной, Бреду ль поселком куда-то вдаль — Во мне стремленье всей вселенной, Ее раздумья, ее печаль. Но свет разгоняет туман блужданья, Сомненья мучительные разреша: Вижу колокол — мирозданье, Голос его — моя душа. Звучит торжественно над пустыней, Из бесконечности, из немоты, Нигде не слышанная доныне Звонкая песня вечной святыни, Песня истины и красоты. Звоны вселенной в душе глубоко, — В духе моем узнаю пророка. Но вот колыханье толпы несметной, Как океан, тяжелой, густой, Всегда безразличной, бездушной, бесцветной… Я слышу в душе моей звон заветный — То бьет вселенная в колокол свой. И этой толпе я из горнего края Несу откровений моих благодать, — Буду учить ее, жаля, пронзая, Чтобы очнулась тяжесть слепая, И буду плакать я и сгорать… Сентябрь 1899 Александрополь

72. «Не видеть тебя я давал обет…»** Перевод А. Сендыка

Не видеть тебя я давал обет, Но снова случилось встретиться нам. Сестра, в моем сердце страданья нет, На месте раны той — черный шрам. Но солнца лицо от меня закрыл, Словно черная туча, мой черный шрам. Как черная тень, одинок и уныл, В ущельях скитаюсь, брожу по горам. 1899 Александрополь

73. «Бессонной ночью темною…» Перевод В. Любина

Бессонной ночью темною Со мной толпа теней — Умершие, бездомные Друзья души моей. Посмотрят, горя полные, Изранят сердце мне И, тихие, безмолвные, Исчезнут в глубине. 1899 Александрополь

74. «Стать бы мне солнцем, чтоб милую грудь…»** Перевод Т. Спендиаровой

Стать бы мне солнцем, чтоб милую грудь Розами нежно обвить, В сердце остывшее пламень вернуть, Искры в глаза заронить. Стать бы ключом: певучей струной Баюкать твои мечты, Радугой стать, чтоб короной цветной Была увенчана ты. Стать бы волною: у ног твоих Плескаться, едва дыша. Стать ветерком, что на миг затих, Кудри твои вороша. Небом стать в звездном блеске ночей, Как землю, тебя обнять, Тысячи тысяч звездных очей Вовек с тебя не спускать. 1899 Александрополь

75. «Друзей в могилу рок увел…» Перевод Т. Спендиаровой

Друзей в могилу рок увел, Сердца друзей землею стали. Остался я — иссохший ствол, Друзья сырой землею стали. Согнулась мать моя, — пришел Последний час неотвратимый, Угаснет скоро жизнь родимой. Что ж я скриплю — иссохший ствол? Листва опала, черен, гол Стою, разрушенный до срока, Червь горя грудь прогрыз глубоко. И всё ж скриплю — иссохший ствол. Эй, сердце, не спеши, постой, Осенний забушует ветер, Он с корнем вырвет ствол сухой, Осенний беспощадный ветер! 1899 Баку