Страх — это ключ
Шрифт:
— Надеюсь, вы меня понимаете, какой была следующая, после несвоевременного убийства пилота, ваша ошибка? В течение четырех месяцев частными лицами было куплено шесть высокочувствительных глубиномеров. Все шесть были куплены владельцами больших яхт. И лишь одна из них курсировала вдоль западного побережья Флориды. — «Искусительница», принадлежавшая генералу Блеру Рутвену.
Это была блестящая идея, вынужден согласиться. Лучшего прикрытия для того, чтобы, не вызывая подозрений, обследовать буквально каждый квадратный метр морского дна у побережья Флориды, не сыщешь. Пока геологи генерала, взрывая на дне моря свои бомбочки, составляли сейсмологические карты подводных горных пластов, вы, пользуясь глубиномером, тоже составляли свои карты, отмечая контуры каждого даже небольшого предмета, покоящегося
— Откуда известно все это? — прошептал Вайленд.
— Откуда? Дело в том, что я работал на борту «Искусительницы» сменным инженером. — Я проигнорировал ругань Вайленда и то, что его руки непроизвольно сжались в кулаки. — Помните, вы говорили, что и вы и генерал видели меня где-то раньше: то ли на борту судна в Гаване, то ли где-то еще. Вы ошибались, хотя было время, когда я действительно работал в этой фирме. Я проработал на «Искусительнице» пять недель. Покинув яхту, перекрасил волосы в этот дурацкий цвет, сделал пластическую операцию, в результате которой у меня появился шрам, и симулировал хромоту. Но вы не очень-то наблюдательны, Вайленд, даже несмотря на этот маскарад, вы должны были узнать меня.
Именно так обстояли дела. Вы уже знали, где находятся сокровища, но как их достать? Потом кому-то из вас пришла в голову блестящая мысль использовать для этой цели батискаф, приспособив соответствующим образом платформу буровой. Бьюсь об заклад, эта идея пришла в голову вашему умершему другу-инженеру Брайсону.
Дыхание в кабине, благодаря работе системы регенерации воздуха, уже не вызывало никаких болевых ощущений. И с каждой минутой поведение Вайленда и Ройала становилось все наглее и нахальнее.
— Да, у каждого были свои блестящие идеи, — продолжал я. — Но по-настоящему гениальной была только одна — та, которая привела вас обоих к такому концу, и эта идея принадлежала Яблонскому. Именно Яблонский предложил, чтобы мы любезно предоставили вам батискаф.
Вайленд грязно выругался, посмотрел на Ройала и потом на меня.
— Вы хотите сказать, что… — начал он и замолчал.
— Да, все это было подстроено, — устало ответил я, не испытывая никакого удовольствия. — Объединенные французско-британские военно-морские силы в то время проводили в Лионском заливе испытания батискафа. Когда мы обратились к ним с просьбой, то они с готовностью согласились продолжить испытания здесь. Мы позаботились о широкой рекламе прессой этих испытаний, время от времени возобновляли рекламу достоинств батискафа с такими подробностями, что даже самый большой идиот не мог не понять, что батискаф отлично приспособлен для подводных работ по спасению и поднятию со дна моря затонувших кладов. Мы знали, что рано или поздно, вы клюнете на эту наживку и что «Искусительница» обязательно появится в районе испытаний. И она действительно появилась.
Мы с совершенно определенной целью оставили батискаф без присмотра. Но предварительно я так «заколдовал» его, что никто, кроме специалиста-электрика, который разбирается в системах батискафов, и меня самого, не смог бы заставить заработать его двигатели. Вам необходимо было после того, как завладели батискафом, найти человека, который привел бы его в боевую готовность, не так ли, Вайленд? Когда я в нужный момент оказался рядом, вы решили, что это счастливое совпадение, не так ли? Интересно, что скажут наши друзья старший прораб и инженер-нефтяник, когда узнают, что почти три месяца они бурили скважину в нескольких милях от того места, которое рекомендовали геологи? Думается мне, что именно вы с Брайсоном изменили отметки на карте, чтобы максимально приблизиться к сокровищу. При нынешних темпах работы они скоро дойдут до Индийского океана, конечно, так и не обнаружив нефти.
— Вам не
удастся уйти живым с такой информацией, — грубо оборвал меня Вайленд. — Клянусь Богом, вам это не удастся…— Помолчите, — презрительно сказал я. — Иначе снова выключу аппарат, и вы оба снова будете ползать передо мной на коленях, умоляя спасти вашу жизнь, так же, как ползали на коленях не более пяти минут тому назад.
Как им хотелось убить меня в эту минуту. Как им хотелось услышать мои стоны и увидеть, как я корчусь у их ног в предсмертной агонии. Ведь никто и никогда не говорил с ними в подобном тоне. Но они знали, что их жизнь находилась в моих руках. Они растерялись, они не знали, как ответить и что предпринять в этой ситуации. После длительной паузы Вайленд откинулся назад на своем стуле и улыбнулся. Его мозг вновь заработал.
— Я полагаю, Тэлбот, что вы собираетесь передать нас властям! Угадал? — Он ждал ответа, но его не последовало, и он продолжал:
— Если решили поступить так, то было бы гораздо лучше, если бы вы изменили решение. Для такого умного копа, Толбот, вы на удивление слепы. Я уверен, что вы не захотите стать виновником смерти двух ни в чем не повинных людей. Я ведь не ошибся в вас, Толбот?
— О чем это вы? — медленно спросил я.
— Я говорю о генерале и его семье, — Вайленд мельком посмотрел на Ройала, и в этом взгляде не было страха, а был триумф. — Если точнее, я говорю о жене генерала и его младшей дочери. Вы знаете, что я имею в виду, Толбот?
— Какое отношение к этому делу имеет жена генерала?
— Господи, а я на какое-то мгновение подумал, что мы в ваших руках! — на лице Вайленда было явное облегчение. — Оказывается, вы дурак, Толбот, слепой дурак! Неужели вам никогда не приходило в голову, что мы были вынуждены прибегнуть к определенным мерам, чтобы заставить генерала сотрудничать с нами. Неужели вас ни разу не удивило, почему такой всеми уважаемый и известный человек, как генерал, позволил нам пользоваться его яхтой, его буровой вышкой и вообще всем, чем нам заблагорассудится? Неужели вас еще ни разу не заинтересовало это?
— Ну, я думал…
— Вы думали! — недобро усмехнулся Вайленд. — Да вы просто идиот! Старик Рутвен был вынужден помогать нам независимо от того, хотел он этого или нет. Он помогал нам, так как знал, что от нас зависит, останутся ли в живых его жена и младшая дочь!
— Его жена и младшая дочь? Но… но они же официально получили развод. Я имею в виду генерала и его жену… Об этом писали во всех газетах… Я сам читал об этом!
— Конечно, вы читали об этом, — забыв о недавнем ужасе, Вайленд ликовал. — Как и сотни миллионов других людей. Генерал сделал все, чтобы эта история приобрела широкую известность. Ему это было жизненно необходимо. Жена и дочь генерала — наши заложники, Толбот. Мы держим их в одном безопасном месте, и они останутся там до тех пор, пока мы не завершим этого дела. А может, и подольше…
— Вы… вы похитили их?
— Готов дать вам пенни за сообразительность, Толбот, — снова недобро усмехнулся Вайленд. — Конечно, мы похитили их…
— Вы и Ройал?
— Я и Ройал.
— Вы подтверждаете это? Но ведь это преступление карается смертной казнью, а вы добровольно и откровенно признаетесь, что совершили его. Так ведь?
— Ну да… Почему бы и не признаться? — Вайланд бравировал, но в тоне его все же промелькнула нотка беспокойства. — Короче говоря, вам лучше забыть о том, чтобы передать нас полиции. Теперь перейдем к делу. Как вы намерены доставить нас на буровую вышку? И никаких штучек, иначе мы сделаем из вас отбивную котлету.
— Жена и дочь генерала в ваших руках, — сказал я, пропустив мимо ушей его последнюю фразу. — Вы неплохо придумали! В конечном счете вам все равно пришлось бы их освободить, вы бы не осмелились поступить иначе. С другой стороны, вы знали, что, когда дело будет закончено, генерал все равно не сможет ничего предпринять, не сможет возбудить против вас судебного процесса: ведь никаких свидетелей и только ваше слово против слова генерала, а в рукаве у вас козырной туз — Ройал. Пока Ройал ходит по американской земле, генерал будет вынужден молчать. Наверное, ваша операция обошлась генералу в кругленькую сумму, но для него это пустяк по сравнению с жизнью жены и детей. Хорошенькое же дельце вы заварили!