Страхолюдие

Ломонарес тяжело поднялся со стула. Его брови воссоединились над переносьем, а дантовский прищур подчеркивал скверное расположение духа.

– Я не желаю ничего более слышать на эту тему. И торжественно обещаю: Все произойдет именно так, как задумано.

Решительной поступью граф направился к выходу. Он уже взялся за ручку двери, как внезапно передумал и обернулся.

– Кстати, чуть не забыл.
– Швырнул он брезгливо в сторону гостей.
– Мной так и не было сообщено по поводу вашей дальнейшей известности. В чем именно она будет заключаться? Я приобрел для отца, в Марселе, небольшую, но весьма продуктивную типографию. Спустя пару месяцев, после окончания текущего приключения, типография выпустит в свет роман "Страх и люди", о котором идет речь. Публиковаться книга будет на английском языке. И смею вас заверить: весь тираж разойдется в старой, доброй Англии. В частности в Лондоне. А когда букинисты узнают, кто главные персонажи книги, тираж разлетится в миг. И уж будьте покойны, как только книга окажется на полках книжных лавок, ваше жизнерадостное мировосприятие рассеется, - он густо пыхнул сигарой, - как этот дым.

Теперь уже баронесса вскочила из-за стола и в припадке гнева, как пушинку отшвырнула массивный стул на несколько метров.

– Да я на вас в суд подам! Считайте, что мой солиситор уже упрятал вас за решетку! Я уничтожу всю вашу банду как муравьев! Как вонючих клопов!!!
– Заложив руки за спину, она пустилась по залу в пробежку.

– Я этого вам тоже, просто так с рук не спущу!
– Возмущался багровый от злости Эскот.

Чета Кармайнов, в свою очередь, тоже принялись посылать в адрес Ломонареса жуткие проклятия. А Кортнер пообещал не пожалеть денег, дабы чикагские гангстеры обратили на Ломонареса свое пристальное внимание.

Граф все это слушал и улыбался. Когда же Засецкая оказалась поблизости, он ее окликнул:

– Баронесса, не льстите себя иллюзиями. Я гражданин другой страны. Так что ваш солиситор окажется беспомощным как младенец.
– Теперь он ткнул двумя пальцами, между которых была зажата сигара, в сторону американца.
– А вы, мистер Кортнер, со своими гангстерами, рискуете попасть впросак: У вас не хватит денег, чтобы достать меня на этом острове. Но даже, доберись вы сюда, предупреждаю; племя Тобамбур всегда готово дать мощный отпор агрессору куда посерьезней, чем ваши зажравшиеся, ленивые гангстеры.

Баронесса опять, что-то принялась вопить, но Ломонарес уже не слушал. Он покинул замок, громко хлопнув дверью: От всех этих скандалов начало нестерпимо ломить виски.

С того момента, как Альфред Ломонарес своим уходом из замка поставил зычную точку в раскаленном скандале, прошло полдня. Теперь время текло лениво, и даже нудно. Отец, Ломонарес старший, со своим братом Педро, отправились в деревню к аборигенам, где уже второй день кряду веселились матросы со шхуны. Мадлен Стрейд и мисс Морлей, прихватив с собой вечно жизнерадостного Уоллеса, пожелали прогуляться на берег океана: сестра знала, где нужно искать Альфреда, если тому необходимо успокоить нервы.

Вытянув тело на деревянном топчане, под кокосовой пальмой, граф Ломонарес наслаждался шумом ветра, шелестом волн, щебетом птиц. Головная боль отступила, вулкан душевного негодования угас, а сознание торжествовало. Конечно, ведь в схватке с людьми, некогда пренебрежительно отнесшимися к близкому сердцу человеку, он взял верх; осуществил задуманное, вышел победителем.

Слуга негр принес лед и напитки. Он доложил общую обстановку на острове: особенно передвижения гостей. Теперь Альфред знал, что к нему идет сестра; ее красавец жених, офицер Бернард Уоллес; и старушка Морлей. Также слуга сообщил: Остальные гости пока остаются в замке. Матросы Бобби и Мартин, а так же совсем еще мальчик, юнга Чарли, приступили к своим обязанностям - обслуживающий персонал гостей. Последние были тщательно ознакомлены с апартаментами, где уже находились доставленные со шхуны личные вещи. Также, здоровенный увалень Бобби, точно заправский гид, провел для господ экскурсию по замку, ввел в курс дела: чем и как правильно пользоваться.

Отпустив слугу, Ломонарес вошел в воду по колено. Теперь он стоял, сплетя пальцы рук на затылке, и полной грудью вдыхал соленый воздух океана. Он часто делал подобные дыхательные упражнения, которым его научил повар индус. "Запомни сагиб, - говаривал он перед каждым учебным занятием, - тот, кто правильно дышит, вдыхает ветер ангелов".

Вдруг, за спиной послышался веселый смех Мадлен. Граф обернулся, начал выходить из воды. Сестра шла в чуточку вульгарном купальном костюме, который он привез ей из Парижа перед самым плаваньем. Мадлен шла под ручку с Уоллесом, и граф отметил, что вместе они очень красивая пара. Затем Ломонарес перевел взгляд на низенькую старушку с ветхой фигурой, и огромной гулей из уложенных на макушке волос. Маргарет Морлей, пыхтя и охая, с трудом поспевала за молодыми, что выглядело весьма комично.

Мадлен еще издали начала махать рукой брату; одновременно что-то рассказывая, улыбающемуся во все зубы Бернарду.

– Ну, братишка, сегодня ты был на высоте!
– радостно щебетнула Мадлен.

– Да уж граф, - еще шире растянул улыбку Уоллес, - всю эту публику вы разделали под орех.

– Под орех, дорогой Бернард, мы их разделали немногим раньше; когда они тряслись от страха и жалели, что еще находятся среди живых. А сегодня, я лишь чуточку пощипал их нервишки.

В тени кокосовых пальм стояла целая вереница деревянных лежанок. Сестра с офицером устроились ближе к столику с напитками. Граф расположился рядом. Напоминая новичка марафонца на последних ярдах дистанции, подошла старушка Морлей. Ее дыхание походило на свист паровой машины, а трясущиеся ноги, казалось, вот-вот переломятся. Женщина не села, она рухнула на лежанку словно подкошенная. Рука мигом скользнула в дамскую сумочку: через секунду в ее пальцах уже поблескивал флакончик чего-то аптечного. Отпив несколько глотков, Морлей скривилась до невозможности, встряхнула головой, глубоко вздохнула.

– Когда вернусь в Лондон, устрою своему доктору нагоняй; пусть выписывает что повкуснее.
– Теперь черты ее морщинистого лица приняли более умиротворенный вид.
– Ну и молодежь, за вами не угнаться.

Демонстрируя свою мускулатуру, Уоллес согнул руку в локте.
– Не скромничайте мэм, вы еще тоже в отличной форме.

Женщина смущенно хихикнула, кокетливо махнула в сторону офицера ладошкой, и мгновенно обрела шарм глубокого романтизма.

– А вы знаете, молодые люди, это мое приключение, пожалуй, самое впечатляющее событие за последние лет двадцать. Наконец-то, перечеркнув тягучее однообразие, я почувствовала, что живу.

– Вероятно, сказывается негативный результат вашего размеренного лондонского бытия.

– Несомненно, граф, обыденность притупляет остроту ощущений.
– Морлей задумалась, но ненадолго.
– И вот представьте; хоть вы меня и предупредили о том, что будет происходить на шхуне, в общих чертах, и я была, в принципе, готова ко всему... Но тот эпизод с чудовищем - это что-то!

Ломонарес пожал плечами.
– Вот видите, даже невзирая на информированность, вы все же испугались. Значит, и все остальные клиенты, которые соблаговолят заказать наши экстремальные путешествия, будут иметь аналогичную реакцию. Что доказывает: мы на правильном пути.

Внезапно присвистнув, Уоллес с округленными глазами подскочил на лежанке.
– Можете представить, мэм, какое выражение лица у вас было в тот момент. Мне потом матрос, который исполнял роль оборотня, жаловался, что у него самого, от вашего вида, по всему телу холодные мурашки прошелестели. Он с пеной у рта клялся: "Не грохнись бабуся в обморок, я б с перепугу сам дал деру из каюты".

Все от души посмеялись. Затем граф пообещал, что когда они вернутся в замок, он непременно подарит мисс Морлей маску того чудовища: на память.

Неожиданно на пляже появился Кортнер. Его утомленный вид бросался в глаза, и мог послужить поводом для сочувствий.

– Что-то вы паршиво выглядите.
– Сухо заметила Морлей.- Может вам лучше показаться доктору?

– Не стоит беспокойства, мисс. Тем паче, это не есть явление физическое; скорее психологическое.

Ломонарес с интересом наблюдал, как писатель виновато прятал взгляд. "Совесть мучает". Подумал он, а Кортнер будто прочел его мысли.

– Я конечно виноват перед вашим отцом, господин Ломонарес.