Студент

И снова яркая вспышка оборвала видение и вернула меня к действительности. Некоторое время я сидел неподвижно, приходя в себя, чувствовал, что тело постепенно освобождается от свинцовой тяжести, но язык еще, словно после укола новокаина в десну, плохо слушался, и я проговорил, меся кашу во рту:

– Это все. Большего я ничего сказать не смогу. Вот если только цифру 14 на километровом столбе. Только это все случилось чуть дальше.

– Да мы по этим ориентирам все дело раскрутим и злоумышленников найдем, - оживился Михаил Сергеевич.
– А шоссе, какое шоссе?

– Вы от меня многого хотите, - устало сказал я.

– Ладно, если все так, как вы говорите, следователи сообразят. А описать мужчину вы можете?

– Могу, - сказал я и начал описывать мужчину, которого видел во всех подробностях.

– Товарищ Сенин, - сказал полковник.
– Пройдите с нашим гостем к криминалистам и составьте словесный портрет преступника. Лишнего говорить не обязательно. Что здесь слышали, забыть.

– Товарищ полковник, Михаил Сергеевич, - укоризненно сказал старший лейтенант, и в его голосе слышалась обида.

– Ладно, ладно!
– примирительно махнул рукой Ленкин отец. Он пожал мне руку, в порыве благодарности приобнял за плечи, и мы со старшим лейтенантом вышли.

После составления словесного портрета меня отвезли в общежитие.

Снова я встретился с полковником уже после летней сессии. Он снова прислал за мной машину, и я уже через полчаса сидел у него в кабинете.

– Ну, нашли мы злоумышленников, - сказал Михаил Сергеевич.
– Поисковая группа нашла, как вы и предполагали, в двухстах метрах от дорожного указателя четырнадцать километров по дороге минского направления. Сначала искали на московском направлении, но вовремя сориентировались. Нашли съезд с дороги и недалеко, метрах в пятидесяти от шоссе, определили стоянку легковой машины. Это действительно оказался "Москвич". Чуть дальше оперативники нашли место, где произошло убийство: там, на траве обнаружили кровь убитой женщины. Недалеко, по свежей земле, прикрытой хворостом, нашли и могилу.

– А кто убийца?
– спросил я.

– Охранник той же мебельной фабрики. С кассиршей он сблизился за год до преступления и вступил с ней в сговор. Выйдя из банка, женщины увидели своего охранника с машиной, который как бы случайно оказался там, и предложил подвезти. По дороге он остановился в безлюдном месте, оглушил бухгалтершу и повез в лес. Там он вытащил женщину, находящуюся в бессознательном состоянии, и стал копать могилу в ложбине. Пока копал, женщина пришла в себя и попыталась бежать, но охранник догнал ее и убил охотничьим ножом.

– А как вы нашли убийцу?
– я "видел" его и мог описать, но не мог определить его местонахождения.

– Мы же не без вашей помощи знали, кого ищем. Объявили в розыск. По приметам нашли в Белоруссии, в Гомеле.

– Вы меня снова удивили, - сказал Михаил Сергеевич.
– Я даже не знаю, что на это сказать. Не увидел бы своими глазами - не поверил бы.

– Не вы, Михаил Сергеевич, один. Большинство людей считает способность к ясновидению заблуждением, так как это не подтверждает наука. Но ведь это есть, и вы сами смогли убедиться в этом...

Вечером я встретился с Леной. Выглядела она потрясающе. Да только и я уже давно не выглядел тем провинциалом, каким предстал перед ней в первый месяц учебы в Ленинграде.

Мы зашли в кафе, заказали по бокалу шампанского и мороженое: крем-брюле для нее и пломбир для меня, сидели и непринужденно болтали, вспоминая курьезные случаи из нашей студенческой жизни. При этом я чувствовал себя немного виноватым перед девушкой, так напомнившей мне Милу во время нашей первой встречи в клубе института, потому что я уже не чувствовал к ней влечения, которое испытывал тогда.

– Володя, в прошлый раз, когда ты чем-то там смог помочь следствию, папа дома все возвращался к твоей способности видеть то, что за пределами нормального восприятия. А недавно достал где-то книги по парапсихологии и ищет научные объяснения непонятных явлений.

– Это хорошо, что твоего папу заинтересовали аномальные явления. Только почему-то всех эти явления интересует только с точки с зрения научного доказательства. Лучше бы они изучали, как это работает. А то получается, что явление есть, а его как бы и нет, потому что ученые не признают его. Парадокс.

– А почему же ученые не могут объяснить эти явления?

– А потому что здесь всё лежит за гранью физического восприятия. И с этого нужно начинать... Гипноз ведь тоже признали всего пять лет назад и сделали это в Англии, и только в позапрошлом году официально включили в медицинскую практику ...

После кафе мы сходили в кино на "В джазе только девушки" с Мэрелин Монро, я проводил Лену до ее троллейбуса, но, по-моему, она хотела, чтобы я проводил ее до дома. Я сделал вид, что не заметил ее недовольного вида.

– Когда мы увидимся?
– спросила Лена.

– Не знаю, Лен, - сказал я.
– Я, наверно на днях уеду домой. Так что, скорее, до сентября не увидимся.

И я пошел на свой Васильевский остров в родное общежитие.

Глава 19

"Белые ночи". Явление Юрки Богданова. Неприятная весть о Миле Корнеевой. В ресторане. О моем рассказе в журнале "Нева" и о Зыцере. Юркина экспедиция. Юрка находит себя в профессии. Финны и сухой закон.

В Ленинграде наступили "белые ночи".

Ну, они не совсем "белые". Они как сумерки, светлые, и ночь никуда не девается, она наступает, но в середине июня всего на два часа. Это когда в 12 часов еще можно читать книгу, а в два часа уже можно читать книгу.

Как раз в это время ко мне приехал Юрка Богданов. Я глазам своим не поверил и дар речи потерял, когда он появился в нашей комнате общежития. Он стоял на пороге с небольшим чемоданчиком-балеткой и улыбкой во весь рот. Мы обнялись.

– Каким ветром и как ты меня нашел?
– я не скрывал своей радости и тоже улыбался.

– А чего тебя искать? У твоей матери взял адрес, а до общежития язык довел.
– Кстати, мать обижается, что писем не пишешь.

– Почему не пишу? Пишу.

– Раз в год, - усмехнулся Юрка.

– Да не люблю я письма писать.

– А Миле?

– Ты ее видел?
– сердце мое тоскливо заныло, замерло, а потом забилось сильней. Мне казалось, что память о ней понемногу стирается, но, оказалось, нет, память памятью, а сердце не обманешь, и я думал о ней.