т.1 Стихотворения и песни

ТЕЛЕФОН

Слушаю. Да. Алло! Что за шутки с утра? Я?.. Почему удивлен? Я даже очень рад. Я даже закурю. Здравствуй, прошло сто лет. Сто лет прошло, говорю. Я не спешу. Нет. (Телефон-автомат у нее, Телефон на столе у меня… Это осень, это жнивье, Талый снег вчерашнего дня.) Что у нас за дела? Да как-то все разбрелись. Верочка родила, Славины развелись, Я получил отдел, Санька съездил в Париж… Все в суматохе дел. Ну, а ты что молчишь? А правда, что говорят?.. А кто он, коль не секрет? А, военный моряк, В общем, жгучий брюнет. А сына как назвала? Спасибо. Не ожидал. Значит, жизнь удалась? Все прошло без следа? (Телефон-автомат у нее, Телефон на столе у меня… Это осень, это жнивье, Талый снег вчерашнего дня.) 1970

КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ

Вот прекрасная оценка Наших бедствий на бегу — Католическая церковь На высоком берегу. Что-то светлое так манит Через темное окно — Католическая пани, Словно белое вино. Католичка — не простая, А загадочная сплошь — Назидательно листает Католическую ложь. «О, мой друг, я понимаю, Ваше чувство не ново. Я внимательно внимаю, Но не более того». А потом в траве пожухлой Мы лежали у сосны, Было тихо, было жутко От такой голубизны. И с тех пор одна зацепка: Разыскать я не могу Католическую церковь На высоком берегу. Что ни баба — то промашка, Что ни камень — то скала: Видно, черная монашка Мне дорогу перешла. Дай мне Бог держаться цепко, Подари мне сквозь пургу Католическую церковь На высоком берегу. 1970

КОРЧМА

У дороги корчма, Над дорогой метель, На поленьях зима, А в глазищах апрель, А в глазищах судьба Изготовлена мне: То ль курная изба, То ли губы в вине. Входит медленный кот, Важный, как кардинал, Мягкой лапою трет На груди ордена И мечтает, уснув, Как уходит зима, Как он гонит весну По зеленым холмам. А в горячей золе Остывают дожди, А у Па-де-Кале Незнакомка сидит, Незнакомка сидит Со вчерашнего дня, Грустно в море глядит, Ожидает меня. Завалите меня Антарктическим льдом, Но верните меня В этот сказочный дом: У дороги корчма, Над дорогой метель, На поленьях зима, А в глазищах апрель. 1970

ПЕСНЯ ОБ ОСЕНИ

Лето село в зарю, За сентябрь, за погоду. Лето пало на юг, Словно кануло в воду. От него лишь следы Для тебя, дорогая, Фиолетовый дым — В парках листья сжигают. Вороха те легки Золотых эполетов И горят, как стихи Позабытых поэтов. Бессердечен и юн, Ветер с севера дует, То ль сгребает июнь, То ли август скирдует. Словно два журавля По веселому морю, Словно два косаря По вечернем полю, Мы по лету прошли — Только губы горели, И над нами неслись, Словно звезды, недели. Солнца желтый моток — Лето плыло неярко, Словно синий платок Над зеленой байдаркой. И леса те пусты, Все пусты, дорогая, И горят не листы — Наше лето сжигают. 1970

ВОСКРЕСЕНЬЕ В МОСКВЕ

Звук одинокой трубы… Двор по-осеннему пуст. Словно забытый бобыль, Зябнет березовый куст. Два беспризорных щенка Возятся в мокрой траве. К стеклам прижата щека… Вот воскресенье в Москве. Вот телефонный привет — Жди невеселых гостей. Двигает мебель сосед, Вечером будет хоккей. О, не молчи, мой трубач! Пой свою песню без слов, Плачь в одиночестве, плачь — Это уходит любовь. Мне бы, неведомо где, Почту такую достать, Чтобы заклеить тот день, Чтобы тебе отослать. Ты-то порвешь сгоряча Этот чудесный конверт С песней того трубача И с воскресеньем в Москве… Вот зажигают огни В ближних домах и вдали. Кто-то в квартиру звонит — Кажется, гости пришли. 1970

ОСЕННИЕ ДОЖДИ

Видно, нечего нам больше скрывать, Все нам вспомнится на Страшном суде. Эта ночь легла, как тот перевал, За которым — исполненье надежд. Видно, прожитое — прожито зря, И не в этом, понимаешь ли, соль. Видишь, падают дожди октября, Видишь, старый дом стоит средь лесов. Мы затопим в доме печь, в доме печь, Мы гитару позовем со стены. Все, что было, мы не будем беречь, Ведь за нами все мосты сожжены, Все мосты, все перекрестки дорог, Все прошептанные клятвы в ночи. Каждый предал все, что мог, все, что мог, — Мы немножечко о том помолчим. И слуга войдет с оплывшей свечой, Стукнет ставня на ветру, на ветру. О как я тебя люблю горячо — Это годы не сотрут, не сотрут. Всех друзей мы позовем, позовем, Мы набьем картошкой старый рюкзак. Спросят люди: «Что за шум, что за гром?» Мы ответим: «Просто так, просто так!» Просто нечего нам больше скрывать, Все нам вспомнится на Страшном суде. Эта ночь легла, как тот перевал, За которым — исполненье надежд. Видно, прожитое — прожито зря, Но не в этом, понимаешь ли, соль. Видишь, падают дожди октября, Видишь, старый дом стоит средь лесов. 1970

А ПАРНИ ЛЕЖАТ

Памяти оставшихся на далекой тропе

Поникшие ветви висят над холмами. Спят вечным покоем ушедшие парни. Оборваны тропы погибших ребят. Здесь время проходит, шагая неслышно, Здесь люди молчат — разговоры излишни. Далекое — ближе… А парни лежат. Плечами к плечу они шли вместе с нами И беды других на себя принимали. Их ждут где-то мамы. А парни лежат. Костровые ночи плывут в поднебесье. Другие поют их неспетые песни. Далёко невесты. А парни лежат. Но память о них бьется пламенем вечным. Меня этот свет от сомненья излечит И сделает крепче. А парни лежат… 1970

«Его девиз — назад ни шагу!..»

Памяти М. Хергиани

Его девиз — назад ни шагу! Стена высокая крута. Его профессия — отвага. Его призванье — высота. Прожить бы так, не знав сомненья высокой песней среди дня. Он ставил горы на колени, Пред ними голову склоня. А дальше будто бы в тумане Весь без него двадцатый век. Ах, Миша, Миша Хергиани! Неповторимый человек… 1970

Я ДУМАЮ О ВАС

Разрешите вам напомнить о себе, О своей незамечательной судьбе. Я как раз на верхней полочке лежу, В данном случае бездельничаю — жуть! Люди заняты исканием дорог, Люди целятся ракетой в лунный рог, Люди ищут настоящие слова, Ну, а я лежу и думаю о вас. С этой мысли пользы, право, никакой. Вот промчался скорый поезд над рекой. О реке бы мне подумать в самый раз, Ну, а я лежу и думаю о вас. А народу — просто полное купе, Кто-то в карты, кто-то хочет просто спеть, Чья-то нежная клонится голова, Ну, а я лежу и думаю о вас. Я-то думаю, что думаете вы, Как вы были замечательно правы, Рассказав мне поучительный рассказ, Что не нужно больше думать мне о вас, Что любовь ненастья быстренько сотрут, Что единственное счастье — это труд. Я, ей-Богу, понимал вас в этот час, Но, представьте, я-то думал все о вас. 1970

«А мы уходим в эти горы…»

А мы уходим в эти горы, На самый верх, на небеса, Чтобы забыть про ваши взоры, Про ваши синие глаза. Ах, вы забудьте, ах, вы оставьте Свои ужасные черты, Ах, вы им памятник поставьте И поглядите с высоты На ваши тяжкие вериги — Пустых условностей кольцо, На ваши глупые интриги, На ваше милое лицо. Какая там идет дорога, Что огибает тупики, Какая видится тревога, Какие пишутся стихи, Какая ночь висит над миром И чем наполнена луна, Какие строятся кумиры, Какая в мире тишина… Все эти штуки совместите В интеллигентной голове. Ах, вы поймите, вы поймите Себя вот в этой тишине! 1969–1971

В ЯЛТЕ НОЯБРЬ

В Ялте ноябрь. Ветер гонит по набережной Желтые жухлые листья платанов. Волны, ревя, разбиваются о парапет, Будто хотят добежать до ларька, Где торгуют горячим бульоном… В Ялте ноябрь. В Ялте пусто, как в летнем кино, Где только что шла французская драма, Где до сих пор не остыли моторы проекторов И лишь экран глуповато глядит, Освещенный косым фонарем… В Ялте ноябрь. Там, в далеких норвежских горах, Возле избы, где живут пожилые крестьяне, Этот циклон родился, И, пройдя всю Европу, Он, обессиленный, все ж холодит ваши щеки. В Ялте ноябрь. Разрешите о том пожалеть И с легким трепетом взять вас под руку. В нашем кино Приключений осталось немного, Так будем судьбе благодарны За этот печальный, оброненный кем-то билет… 1971