Таёжный, до востребования

– Замечательно получилось. Замечательно! – Я схватила руку комендантши и пылко потрясла. – Поздравляю. И шторы отлично смотрятся! Чья это идея с ложным окном?

– Моя, – призналась Клавдия Прокопьевна. – Я ведь раньше оформителем в Доме пионеров работала, когда в Красноярске жила.

– Готово! – Игнат Денисов соскочил со стремянки и с довольным видом оглядел результат своих трудов. – Рустам, заканчивай скорее. Что ты с каждым крючочком возишься?

– Надо, чтоб надежно было, – серьезно ответил Вахидов и подергал крючок. – Чтобы не выпадали, иначе полотенца на полу будут валяться.

– Девчата, хорошо бы что-то вроде новоселья устроить, – предложил Савелий Прилучко, вытирая руки ветошью. – Пирогов, что ли, напечь с брусникой, вы по этой части мастерицы. А мы с ребятами шампанское организуем.

– Организуем. Факт! – подтвердил Денисов.

– Вы не против, Клавдия Прокопьевна? – спросил Вахидов.

Стало тихо. Все ждали, что ответит комендантша. В ее власти было разрешать или запрещать массовые общежитские мероприятия. Даже для празднования Нового года формально требовалось ее обязательное разрешение.

– Как насчет ближайшей субботы? – предложила Клавдия Прокопьевна.

Тут же посыпались предложения:

– С вечера пятницы тесто на пироги поставим, в субботу рано утром в лес за брусникой сходим, до двенадцати вернемся с полными лукошками.

– Еще можно пирожки с капустой испечь.

– А я морс в большой кастрюле наварю, для непьющих.

– Раз уж такое дело, я мясо на всю компанию пожарю! – заявил Вахидов.

– Да брось, Рустам, это лишнее, – возразил Денисов. – У тебя скоро день рождения, тогда и угостишь всех мясом.

– Во-первых, не скоро, а через две с лишним недели. А во-вторых – не спорь, я так решил!

– Ну, раз восточный мужчина решил… – Денисов развел руками под дружный смех коллег.

Обсудив организационные вопросы, жильцы стали расходиться. Все ушли, а я осталась в подсобке, то есть теперь уже в столовой. Мне не верилось, что это произошло: вот так легко и быстро, буквально за один день.

Впрочем, нет. Не легко. Ценой Ритиного здоровья, ценой моих нервов и неочевидного, но явного разлада с Вахидовым. Словно в ответ на мои мысли, анестезиолог вошел в столовую и, увидев меня, удивленно спросил:

– А вы, Зоя, почему спать не идете?

– Захотелось осмыслить произошедшее в тишине, без посторонних.

– Мне тоже! – рассмеялся Вахидов.

Он прошелся по комнате, проводя рукой по всем поверхностям, которые встречались на его пути, остановился и посмотрел на меня восторженным взглядом:

– Все-таки мы молодцы. Точнее, вы молодец, Зоя. Честно говоря, вначале я был о вас не лучшего мнения.

– В самом деле? – Я натянуто улыбнулась.

Его слова подействовали на меня как холодный душ. Пока я решала, что лучше – обидеться или сделать вид, будто я восприняла их как шутку, Вахидов сел и кивнул на соседний табурет.

– Садитесь, Зоя. Поговорим. Извините, если мои слова вас задели, но я привык говорить друзьям то, что думаю, и у них есть такая же привилегия.

– Не думала, что вхожу в число ваших друзей.

– Возможно, я подобрал не совсем правильное слово. Да, формально мы просто коллеги, но все же, мне кажется, немного больше, чем коллеги.

Я удивленно вскинула брови. Заявление было неожиданным, если не сказать – провокационным. Проследив за выражением моего лица, Вахидов поспешно добавил:

– Я, конечно, не имел в виду ничего личного. Отношения не входят в мои планы. Что-то мне подсказывает, что и в ваши – тоже. Именно поэтому я так легко говорю с вами об этом.

Это был странный разговор, но, в отличие от вчерашнего разговора с Дедовым, он не вызывал желания встать и уйти. Во мне проснулось любопытство. Я догадывалась, что Вахидов пережил личную драму, которая до сих пор причиняла ему боль, и этот ореол тайны, витавший над ним, вызывал желание приоткрыть завесу. Я чувствовала, что Вахидов готов рассказать свою историю, и не хотела спугнуть его проявлением чрезмерного любопытства.

Я понимала, что в ответ мне, скорее всего, придется расплатиться собственной откровенностью, но была к этому готова. После признания, вынужденно сделанного Дедову, мои внутренние границы дозволенного претерпели серьезную трансформацию.

Однако прежде следовало прояснить то, что не давало мне покоя.

– Вы сказали, что были обо мне не лучшего мнения.

– Да, поначалу.

– Сколько же длилось это «поначалу», если я приехала в Таёжный месяц назад?

– Неужели прошло так мало времени? Мне казалось…

– Завтра будет ровно месяц.

– Тогда тем более удивительно, что вы смогли измениться за столь короткое время.

То же самое, только другими словами, сказала сегодня Фаина Кузьминична. Два таких разных человека – и одинаковое мнение. Это поневоле заставляло задуматься.

– Вы приехали сюда как избалованная девочка из большого города, не привыкшая к работе в коллективе и признающая только одно мнение – свое собственное.

– Неужели всё настолько плохо? – искренне огорчилась я.

– Увы. К счастью для вас, не все это поняли, иначе вы бы не смогли так быстро завести и подруг, и воздыхателей. Если у Игната хватило ума отступить, Игорь до сих пор на что-то надеется.

– Не понимаю на что! У Мартынюка есть девушка, и я не давала ему повода…

– Тише, Зоя. Опять вы горячитесь. Если хотите донести до человека информацию, делайте это с холодной головой и без эмоций. Чем тише речь, тем доходчивее слова.

– Да, Рустам, вы правы, но… Нет, не могу поверить, что вы нарисовали мой объективный портрет! Наверняка сгустили краски, признайтесь.

– Возможно, самую малость. – Вахидов улыбнулся, чтобы смягчить сказанное. – В любом случае, не принимайте мои слова близко к сердцу. Главное, что вы изменились. Конечно, не совсем, но за такой короткий срок это невозможно, да и не нужно… Я ведь и сам был не лучше, когда три года назад приехал из Москвы.

– А я думала, вы из Ташкента.

– Под Ташкентом живут мои сестры и многочисленная родня. Родители переехали в Москву, когда мы с братом были совсем маленькими. Обе сестры родились уже там, но замуж, по нашей традиции, их выдали на родину.