Таёжный, до востребования

– Здесь очень мило.

– Здесь очень скромно, увы. Я должен был пригласить вас в ресторан, но, сами понимаете, секретарь райкома комсомола должен во всем проявлять умеренность.

– В Таёжном есть ресторан? – удивилась я.

– В Богучанах. Но у меня служебная машина, так что расстояние – не помеха.

При мысли, что вместо кафе я сейчас могла сидеть в машине Дедова, меня пронзила дрожь. А если это лишь вопрос времени? Что, если эта встреча – отнюдь не последняя и его интерес простирается за пределы обычного ужина?..

– Спасибо, что согласились встретиться в неформальной обстановке, Зоя. Я ведь могу вас так называть?

– Да, конечно.

– Вы тоже зовите меня по имени: Сергей.

– Нет, товарищ Дедов, я не могу.

– Почему?

Я промолчала: ответ был очевиден.

– Ну хорошо, тогда хотя бы не по фамилии. Сергей Иванович. Договорились?

Прибыло шампанское в сопровождении эклеров и порезанных на дольки яблок и груш. Когда официантка, наполнив бокалы, удалилась, мы чокнулись и выпили. Дедов сразу осушил свой бокал, а я слегка пригубила. Мне требовалась ясная голова, а пить на голодный желудок означало потерять контроль.

– Вы наверняка догадались, что очень мне нравитесь, Зоя.

– В самом деле? – промямлила я без энтузиазма, которого Дедов наверняка ожидал.

– Разумеется. Иначе наша беседа ограничилась бы стенами служебного кабинета. – Секретарь райкома улыбнулся и подлил себе шампанского. – Мне кажется, вы слегка лукавите.

– В каком смысле?

– В таком, что вы наверняка осведомлены о впечатлении, которое производите на мужчин.

– Я ничего для этого не делаю.

– Вот именно! – Дедов обрадовался, словно я разгадала сложную загадку, которая оказалась не под силу никому другому. – Ваше обаяние естественное, тем-то оно и притягательно. Вам не нужно ничего делать. Природа все сделала за вас. Не понимаю, как ваш муж, человек взрослый, мог оказаться таким дураком.

– Мой бывший муж, – машинально поправила я, не сразу осознав смысл его слов.

– То, как он поступил с вами, иначе как предательством не назовешь.

– Так вы знаете причину моего развода?

– А как иначе? Если комсомолка, желающая вступить в партию, разведена, я обязан знать подробности. Ну и личный интерес присутствовал, конечно.

Я отпила из бокала и ковырнула вилкой эклер. До отъезда из Ленинграда это были мои любимые пирожные, но сейчас вид масляного крема вызывал тошноту.

– Не переживайте, Зоя. Хотя вы и выступили инициатором развода, но истинная вина лежит на вашем бывшем муже. Ваша репутация не пострадала.

– Вы меня успокоили, Сергей Иванович. Я действительно очень переживала.

– Напрасно. Из-за ложного чувства вины вы не живете полной жизнью, а ведь когда и жить, как не сейчас? Из-за предательства близкого человека вы сменили место жительства и работы, окружение, привычки. Неужели вы считаете, что после этого не заслуживаете счастья или, по крайней мере, вознаграждения?

Кого Дедов имел в виду, говоря о близком человеке? Матвея? Или…

Нет. Не может быть, чтобы он был осведомлен о второй причине, побудившей меня к переезду. О том, какую боль причинила мне женитьба отца, знала только Инга, но и ей я не рассказывала всего, потому что невозможно было описать словами мои переживания.

Ни в коем случае нельзя было дать понять Дедову, что этот разговор неприятен мне так же, как и его общество. Непринужденно улыбнувшись, я спросила:

– Под вознаграждением вы, Сергей Иванович, очевидно, подразумеваете себя?

Вопрос Дедова ничуть не смутил.

– А почему бы нет? Вы недолго будете оставаться одна, так чем плоха моя кандидатура? Я старше вас всего на четыре года, но уже достиг многого. Я на хорошем счету в обкоме и в ближайший год ожидаю повышения с переводом в Богучаны. Проживаю один в двухкомнатной квартире. Мои родители живут за полторы тысячи километров отсюда. Назовите хотя бы одну причину, по которой между нами невозможны отношения.

– Отсутствие взаимной симпатии? – все так же улыбаясь, предположила я.

Дедов с серьезным видом покачал головой:

– Не в этом случае. Будь я вам несимпатичен, вы бы не согласились со мной встретиться. Не такой вы человек, чтобы лицемерить или делать что-то против своей воли.

«Вы меня переоцениваете», – хотела я сказать, но сдержалась. Затаивший обиду секретарь райкома – неприятный противник. Пусть пребывает в самодовольном убеждении, что ему не может отказать ни одна девушка. Нужно придумать другую причину, в равной степени убедительную и безопасную. Я была уверена, что мое будущее зависит от того, на какой ноте закончится этот разговор.

– Вы правы, Сергей Иванович, – взяв такой же, как у него, серьезный тон, сказала я. – Причина, по которой между нами вряд ли возможны отношения, конечно, не в отсутствии симпатии. После развода прошло всего два месяца. Мои чувства к бывшему мужу прошли, но нужно время, чтобы я могла снова доверять мужчинам. Кроме того, в распаде нашей семьи виноват не только Матвей.

– Зоя, не нужно на себя наговаривать, вы…

– Пожалуйста, дослушайте!

– Да, конечно. Продолжайте.

Я стиснула под столом руки и нырнула в мутный омут полулжи-полуправды.

– Матвей хотел детей, а я все откладывала, потому что ставила работу выше семьи. В этом заключалась моя ошибка. Когда я это поняла, было слишком поздно… Я уехала из Ленинграда, пытаясь убежать от чувства вины. Но от себя не убежишь, теперь я это знаю. Пожалуйста, не торопите меня. Я должна какое-то время побыть одна, чтобы подготовиться к новым отношениям. Да, местные мужчины проявляют ко мне интерес, но мне это не нужно. Пока не нужно. Я не знаю, сколько понадобится времени, чтобы избавиться от теней прошлого, но, если человек, которому я действительно нравлюсь, наберется терпения, он сможет добиться моего расположения. А тот, кто не дождется… значит, его намерения не были серьезными.

Я смотрела на свои руки и не видела лица Дедова, но чувствовала, что моя речь произвела на него впечатление. Я ненавидела себя в этот момент. Да, мне пришлось защищаться, но не так велика была угроза, как мое нравственное падение.

До этого момента я не предполагала, что могу пасть так низко.

Продлись пауза еще минуту, я бы не выдержала и сказала все, что думаю на самом деле. Но Дедов заговорил и этим, сам того не подозревая, спас ситуацию.

– Зоя, простите! Я вел себя как эгоист. Я должен был догадаться, что вы не готовы к новым отношениям. Оправданием мне может служить то, что сам я еще ни разу по-настоящему не влюблялся, потому что привык ставить разум, холодный и чистый, выше чувств, особенно романтических. Но ваши слова… Зоя, посмотрите на меня.