Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— Поэтому ты с ней порвал?

— У нас бы все равно ничего не вышло, Закс. Нет, мы с женой в любом случае развелись бы или поубивали друг друга. Это было только делом времени. Но Клэр боялась, что, если она подаст на развод, ее дочь отдадут мужу.

— Ты с ней иногда встречаешься? С Клэр?

— Нет. Все в прошлом. Она уже не служит в полиции.

— Вы расстались после твоей травмы?

— Нет. Раньше.

— Но она знает о ней?

— Нет, — ответил Райм, снова немного подумав.

— Почему ты ей не сказал?

Он помолчал.

— На это были свои причины. Забавно, что ты о ней заговорила. Я не вспоминал о ней много лет.

Он улыбнулся своей обычной улыбкой, но сердце Закс сжалось от боли, потому что он говорил ей неправду. Райм все время думал об этой женщине, Закс это точно знала. Она не верила в женскую интуицию, но полностью полагалась на интуицию сыщика.

Как ни нелепо это было, но она никак не могла справиться с ревностью. В то же время разве с Раймом ей приходилось надеяться на что-то большее? Она много раз рассказывала о нем своей матери, и мудрая старая женщина ограничивалась уклончивыми фразами вроде «Похвально быть доброй к таким калекам». Мать как бы подытоживала, какими могут и должны быть их взаимоотношения.

Нелепо, конечно, но Закс ревновала. И не к Клэр, а к Перси. Она не могла забыть, как они выглядели, сидя рядышком.

Еще глоток виски. Она вспоминала всё ночи, которые они с Раймом провели здесь, обсуждая уголовные дела и прихлебывая этот отменный напиток.

Закс по привычке откинулась на подушку. Странно, как мы приспосабливаемся к некоторым вещам, подумала она. Райм, понятно, не мог ее обнять или прижать к груди, но зато он повернул к ней голову, а это для него было то же самое. В такой позе они засыпали не раз. Однако этой ночью Закс ощущала с его стороны натянутость и отчуждение. Она чувствовала, что теряет его, и думала только о том, как стать ему ближе.

Однажды Закс пооткровенничала с подругой о Райме, о своих к нему чувствах. Та спросила, какого рода влечение она к нему испытывает, и предположила: «Слушай, а может, это потому, что он не двигается. Он кужик, но над тобой у него нету власти. Наверное, это тебя и заводит».

Однако Закс знала, что все совсем наоборот. Ее заводило как раз то, что он имел над ней абсолютную власть, хотя и не мог двигаться.

Отрывки фраз о Клэр, потом о Танцоре едва касались ее слуха. Она повернула голову и посмотрела на его губы. Сначала она поцеловала его в щеку, затем в уголок рта и наконец прямо в губы.

— Закс, не надо... Послушай, хватит.

Но она не слушала.

Закс не рассказывала Райму, что несколько месяцев назад купила книгу «Любовник-инвалид», из которой с удивлением узнала, что даже парализованные могут заниматься любовью и становиться отцами. Его тело, правда, ничего не чувствовало, но для нее физическое возбуждение было лишь частью близости. А только близость и имела значение. Ей казалось, что Райм смотрит на это так же. Она снова поцеловала его — на этот раз сильнее.

После секундного колебания он ответил на поцелуй. Ее совсем не удивило, что он знал в этом толк. Увидев его впервые, она сразу обратила внимание на его темные глаза, а потом на прекрасно очерченные губы.

Он отвернулся.

— Нет, Закс. Понимаешь...

«Что я должна понимать?» — подумала она. Что-то не получится? Но все получалось. Как ей хотелось лежать с ним лицом к лицу, стать с ним единым целым, чтобы он понял, что для нее он — полноценный мужчина. Она распустила волосы, они упали ему на лицо. Еще один поцелуй. Он ответил. Они не отрывались друг от друга целую минуту. Вдруг Райм отчаянно замотал головой.

— Нет, — прошептал он.

В худшем случае она ожидала услышать игривую фразу вроде: «Ну-ну, не лучший вариант». Его глухой, мертвый голос резанул ей душу.

Закс залилась краской стыда. На память ей пришло лишь одно — сколько раз она сама вдруг с ужасом понимала, что мужчина, которого считала другом, вдруг начинал ее лапать, как сопливый подросток. Тогда ее голос звучал так же глухо и мертво, как теперь голос Райма. И Закс наконец поняла, кого Райм в ней видит. Партнера. Сотрудника. Друга — с заглавной «Д».

— Прости, Закс. Я не могу. Технические проблемы.

Проблемы? Она их не заметила, если, конечно, не считать, что он просто не любит ее.

— Нет, это ты меня прости, — оборвала она. — Я полная дура. Перебрала виски. Ты же знаешь, я не умею пить.

— Закс, послушай.

— Нет. — Она не желала ничего слушать. Ей хотелось провалиться сквозь землю.

— Закс...

— Мне пора. Вернусь рано утром.

Глава 6

Двадцать второй час из сорока пяти

Аромат кофе заполнил дом. Едва рассвело. Райм сидел, уставившись на доску с уликами. Его команда разрабатывала план захвата Танцора.

Выйдет или нет? Попадется ли Танцор в ловушку? Райм верил, что да. Но возникала другая проблема — насколько рискованно будет захлопнуть ловушку. Танцор был крайне опасен и на воле. Каким же он может стать, когда его загонят в угол?

Позвонил Лон Селлитто с известием, что Танцор проглотил наживку. Когда засекли, что он ведет наблюдение за Двадцатым участком, сразу же задействовали ребят из отряда Хаума-на и фэбээровский спецназ Деллрея. Под покровом ночи они, переодетые в гражданское, по крышам, через подвалы и канализационные ходы выдвинулись в зону операции. Райм не сомневался, что Танцор продолжает слежку за домом.

— Ты в этом уверен, Линк? — спросил Селлитто.

«Уверен? — с раздражением подумал Райм. — Разве можно быть в чем-то уверенным, когда речь идет о Танцоре Смерти? Обман — его самое смертельное оружие».

— На девяносто два и семь десятых процента, — ответил он с кривой усмешкой.

Селлитто угрюмо фыркнул.

В этот миг раздался звонок, и через секунду в дверях возник приземистый мужчина средних лет. Райму он был незнаком. По вздоху Деллрея стало ясно, что надвигается беда.

Человек представился Реджинальдом Элиопулосом, помощником федерального прокурора по Южному округу Нью-Йорка. Райм припомнил, что именно он ведет следствие по делу Хансена.

— Вы Линкольн Райм? Слышал о вас много хорошего. Угу, рад тебя видеть, Фред. Говорят, вы на пару развернули грандиозную операцию.

— Не могли бы вы... — начал Райм.

— Перейти к делу? — перебил Элиопулос. — Конечно, могу. Я хочу, чтобы через час свидетели по делу Хансена — Перси Клэй и Брит Хейл — сидели в нашем бронированном фургоне. Их доставят на Лонг-Айленд, в Шорем, федеральное убежище для свидетелей. Там они пробудут до выступления перед большим жюри.