Тайна Вакууса

– Договорились, - произнёс он, и плюхнулся на шконку рядом с Траблом.
– Как нога? Не болит?

– Не совсем понял, что сейчас произошло, - сказал на это британец.
– Но, иди нахер.

– Какие же все ранимые, - усмехнулся Хаборим.
– Как лепестки мертвой розы, осыпающиеся на холодный мраморный пол в лучах ночного светила. Эх, как же она была хороша. Даже было немного жаль вонзать кинжал в её обнажённую грудь.

– Ты о чём?
– удивленно спросил Трабл.

– Да так, ни о чём. Считай, что у меня началась морская болезнь, и я начал бредить.

Осталось непонятным, придал ли Фангорн значения этим словам трагардца, принял ли их во внимание и вообще - уловил ли их смысл. В тот момент инквизитор вновь присел рядом с ребёнком, и по-отцовски обнял его...

***

За дверью послышались шаги. Звон ключей, продетых через стальное кольцо, лязг замка, тихий скрип петель.

– Двое на выход, - пробасил кто-то, но в каюту так и не вошёл. Никто не торопился выполнять команду.
– Решайте быстрее, или я сам выберу.

– Так зайди и выбери!
– крикнул в ответ Хаборим.
– Или что, привык с детьми воевать, а против мужчин авансом в штаны наделал?!

В каюту ворвался крепкий, и в то же время прилично заплывший жиром мужик. Не успел он обвести взглядом каюту, чтобы рассмотреть всех присутствующих, как в его подбородок прилетел кулак трагардского наёмника. Сальная туша сплыла на пол, превратившись в толстую звездочку, картинно раскинув руки и ноги в стороны.

– Следующий!
– крикнул Хаборим, заняв изначальную позицию.

Вместо того чтобы вбежать внутрь толпой и атаковать, надзиратели попросту закрыли дверь. После этого, минут через десять в каюте резко потемнело. Что-то непонятное, неразличимое сквозь мутное стекло закрыло собой окно. Раздался звук бьющегося стекла, и в каюту повалили клубы едкого серого дыма. Хаборим первым рванул к двери. Толкнул её, но открыть не смог. Вдохнув дым, он закашлялся. Упал на пол, немного продышался и заорал:

– Эй, сучьи дети, вы чего творите?

Снова вдох дыма, кашель, головокружение, забвение...

Ведро холодной воды, выплеснутое в лицо или же правый боковой в скулу - непонятно что из этого привело Хаборима в чувство. Вместе со своими товарищами он сидел привязанный к ограждению на верхней палубе. Рядом стояли с полдюжины рыбаков, и над чем-то громко смеялись. Неожиданно их смех стих. Они расступились, и к пленникам подошёл Чехан. На нём не было уже привычных доспех. Не было меча и ярко-красного плаща за спиной. Обычные, вылинявшие до абсолютной серости рыбацкие одежды, высокие, стоптанные сапоги, и небольшой кинжал на поясном ремне.

– Очнулись? Молодцы. Теперь будете сидеть здесь. Тем более что осталось вам совсем немного, - произнёс Чехан. После этого он повернулся к рослому, но сильно худому рыбаку, на чьей шее был повязан потускневший красный шарф.
– Мальчишку первого - посмотрим, насколько тайтус голодный.

– Не смей!
– закричал Фангорн.
– Не смей убивать ребёнка!

Тут же кто-то из рыбаков пнул инквизитора ногой в грудь. Не сказать, что это поубавило в нём пыла, поэтому удары ногой продолжились до того момента, пока Чехан не остановил своего человека.

– Вы нелюди, - рычал Фангорн.

– Вы ублюдки, готовые ради своего благополучия убивать собственных детей. Скажите мне, мерзкие людишки, как вы живёте с этим? Как спите по ночам, зная, что на ваших руках детская кровь?

Кто-то из рыбаков схватил багор, и попытался ударить им Фангорна по голове. Чехан перехватил древко, и оттолкнул рыбака.

– Всем разойтись!!!
– закричал Чехан, и подзатыльниками отогнал всех от пленных. После этого, под скрип своих кожаных сапог, присел на корточки рядом с инквизитором.
– Иномирец, ты не знаешь, что происходит в наших краях. Поэтому, не суди мой народ за их дела. Да, кто-то жертвует детьми. Как человек, я против подобного. Но, как правитель, я не вправе судить их за это, потому, как в ответе за всех остальных. Если мы не выполним норму, нас накажут. Накажут жёстко, без права объяснить наш проступок. У нас заберут всё, включая оставшихся там, на берегу, детей. Так пусть лучше это будет один ребёнок, чем все.

– Ты говоришь не как правитель, а как трусливая шлюха, которую собираются изнасиловать и ограбить, - включился в разговор Хаборим.
– Ты готов ублажить всех, лишь бы остаться при своём.

– В другой ситуации я бы уже смотрел, как твоя отрезанная голова катится по палубе, - ответил ему Чехан.
– Но не сейчас. Наслаждайся жизнью, пока не наступила твоя смерть.

– Поверь мне, человечишка, - прошипел Хаборим.
– Мою смерть не увидит никто из живущих в этом гнилом Мирке.

– Не обольщайся ложными надеждами, - усмехнулся Чехан.
– Никто не покинет Вакуус живым, ибо отсюда нет другого выхода, кроме как смерть.

С кормы корабля послышался детский крик. Он был неестественно громкий и пронзительный. Молящий о помощи и, одновременно с этим в нём слышалось облегчение от ожидания неминуемого. Сердце Фангорна сдавило тупой болью. Он попытался разорвать веревки на своих руках, но те лишь впились в кожу до крови.

– Я убью тебя, - произнёс инквизитор сквозь слёзы.
– Я убью вас всех.

– С нетерпением буду ждать этого момента, - спокойно ответил Чехан, и направился в сторону криков мальчика...

Огромная бухта, с намотанной на неё кованой цепью, пришла в движение. Из-за лязга железных звеньев уже не было слышно детского крика. Послышался громкий всплеск. Долгий грохот цепи, ползущей по деревянному желобу, и тишина. Абсолютная. Замолкли все. Казалось, что даже лёгкий морской ветерок исчез в одно мгновение, заставив паруса Химеры обвиснуть алыми полотнищами. Минуты молчаливого ожидания неизвестно чего, и резкий рывок, заставивший громадный рыбацкий дредноут приподнять нос над водой.

– Попался, красавец!!!

– Иху!!!

– С началом промысла!!!

Восторженные, подбадривающие крики рыбаков звучали до омерзения противно. Вся их радость была основана на смерти ребёнка, потому и была так чужда Фангорну. Грусть и отчаяние читались и на лице Грэга. Запрокинув голову к небу, он закрыл глаза и, бесшумно шевеля губами, читал какую-то молитву. Лишь Хаборим, широко улыбаясь не весь чему, вытягивал шею, стараясь рассмотреть, что происходит на корме корабля.