Тайна замка Морунген

Я навострила уши: действительно, за толщей раздавались редкие глухие удары и можно было различить голоса.

— Эй, мы тут! Это Майя! Мы выведем Риту другим ходом! Поднимайтесь наверх! Август?! Вы меня слышите?

Удары на какое-то время прекратились, за стеной неразборчиво заговорили, потом все стихло. Больше на мои крики никто не отзывался.

Я осторожно призвала дар и скривилась от того, что открыло мне второе зрение.

Энергетические потоки здесь наливались красным. Местами они обрывались уродливыми лохмотьями, а кое-где закручивались багровые завихрения, подобно капле крови, что падает в воду. Завихрения сгущались и темнели с каждой минутой.

Я знала, что это означает: опасность. Здесь было чертовски опасно! Но в чем заключалась эта опасность, мне было неведомо.

— Надо скорее идти назад в замок. Ход хороший, удобный, — успокаивала я Риту. — Мы выведем тебя, а потом пошлем весточку полковнику, чтобы прекратил поиски. Если не можешь идти, Эмиль тебя понесет.

— Черта с два, — отрезал Эмиль ворчливо. — Пусть сама ковыляет.

— Эту дверь ты открывала? — отрывисто спросил Гаспар, касаясь ручки железной двери, врезанной в стену штрека. Дверь отличалась от остальных; она была обильно украшена резьбой в стиле орнамента, который часто встречался в замке Морунген. Алхимические символы, знаки зодиака… и скелеты.

— Да! Не надо, не заходите! — взвизгнула Рита из последних сил. Но Гаспар уже выбил ногой камень, который торчал в косяке, и с усилием рванул дверцу. От рывка часть косяка отошла от каменной стены. Послышался треск и гул. Эти звуки ужасно мне не понравились, потому что по породе пробежала трещина до самого потолка, до деревянных креплений, а следом и застонала ветхая на вид опора.

— Осторожнее, Гаспар! — упрекнула я его.

Гаспар поднял фонарь, несколько раз вдохнул и выдохнул, как будто собирая решимость, и перешагнул порог.

— Майя, останови его! Пусть он туда не ходит! — скулила Рита.

— Я бы послушался девчонку, — сказал Эмиль полушепотом. Он снова разнервничался; боковые ответвления, ниши и коридоры штрека пугали его.

Из темноты, куда вошел Гаспар, послышался вскрик и ругань.

Я вскочила на ноги.

— Гаспар?! Что там?

— Майя, не надо… не ходи сюда. Не смотри… Тут… мерзкие вещи, — донесся его голос, который звучал очень странно. Я услышала в нем обреченную усталость.

Я решительно взяла фонарь и отправилась в темную пещеру за дверью. А когда вошла и осветила ее, тотчас пожалела о своем решении.

Там обнаружилось длинное помещение с облицованными камнем стенами. В потолок вбиты крюки для светильников, парочка сохранилась, остальные разбиты. У дальней части стол с разнообразными инструментами. Заржавленные, покрытые плесенью… Угадать их предназначение не представлялось возможным.

Слева и справа в стенах прорублены многоярусные ниши. В темных провалах что-то белеет.

Запах здесь стоял странный. Сладковатый, прелый, смутно знакомый.

— Что это? — я шагнула к нише, вытянула голову, охнула и попятилась. Медленно обвела просторное помещение глазами. И везде мой взгляд выхватывал одно и то же.

Скелеты… они лежали в каждой нише. Навскидку их тут было не меньше трех дюжин, может, больше. Настоящая усыпальница.

Гаспар медленно двинулся вперед, подняв фонарь.

— Вот так сокровищница Жакемара, — пробормотала я. Рассматривать покойников не хотелось, но я заставила себя.

«Подумаешь, скелеты! — твердила я. — Я к ним уже привыкла. В замке Морунген их полно. Правда, каменных. А тут настоящие. Но мертвецы ничего нам не сделают. От них не стоит ждать удара в спину».

Я переходила от ниши к нише и все больше недоумевала. Часть скелетов была раздета, на остальных имелись простые холщовые рубашки и штаны. У каждого из покойников чего-то да не хватало. У одного руки, у другого — ног, у третьего — челюсти или черепа. Но чаще всего бросались в глаза вскрытые грудные клетки. Часть ребер отсутствовала.

До меня доносилось чье-то бормотание, и с изумлением я поняла, что слышу собственный голос. Я шептала старинные заклинания и молитвы, которые каким-то образом закрепились в моей памяти из детства: их частенько повторяла суеверная кухарка Марта.

Под ногами хрустело, но я боялась посмотреть вниз. Где-то вдалеке звонко капало, потрескивали фитили фонарей и шипело масло. Меня била дрожь.

Гаспар уже долго стоял подле одной из ниш, совершенно неподвижно, словно околдованный. Я подошла, чтобы выяснить, что он разглядывает с таким напряженным вниманием.

Оказалось, очередной скелет. Небольшой, тонкокостный. Женский, судя по длинным темным косам. На концах сохранились ленты с серебряными бусинами. Грудная клетка скелета разломана.

— Гаспар, надо идти, — я потянула его за рукав. — Мы расскажем обо всем Августу и пригласим полицию и дознавателей. Они разберутся, кем были все эти… люди. И почему они похоронены здесь.

— Августу? Августу Шварцу? Железному Полковнику, барону фон Морунген? — Гаспар словно очнулся ото сна. Он посмотрел на меня безумными глазами и произнес с сухим смешком. — О да, Железному Полковнику нужно обязательно рассказать обо всем этом. Непременно…

Я шагнула назад, поскользнулась и чуть не упала. Под ногой противно скрипнуло. В этот раз я рискнула посмотреть вниз и увидела очередные останки.

Труп неплохо сохранился; его обтягивала кожа, темная, сухая, как старинный пергамент. Труп был одет в лохмотья, однако имелся и сюртук, и штаны, и ботинки.

Он лежал вниз лицом. И слава богу.

Гаспар равнодушно, мельком глянул на него, а я всматривалась и не могла отвести глаз, пораженная ужасной догадкой.

На голове покойника не было волос. Темя пересекал рубец, более темный, чем остальная кожа.

Неужели это Зандер? Брадобрей, который чуть не убил полковника? Вот, значит, он где скрывался… Не в замке, а за его пределами. Зандер ушел по подземному ходу, дошел до рудника. И здесь умер. Или был убит? Но кем?

Перевернуть останки, чтобы изучить их, я не могла под страхом смерти. Пусть другие разбираются.

— Гаспар, пора возвращаться. Еще немного, и меня стошнит от этого места.

Гаспар вышел следом за мной и сильно хлопнул дверцей. Это оказалось роковой ошибкой. Железная оправа проема покосилась, из трещины в каменной стене посыпалась пыль. Гул от удара прошел эхом по всему штреку и усилился стократ. Сверху упала гнилая доска крепления, за ней вторая. С оглушительным треском лопнуло бревно опоры.

— Назад! — крикнул Эмиль и бросился к Рите. Гаспар толкнул меня плечом; я повалилась на камни.

Гулкий грохот потряс подземелье. Посыпались камни; меня больно ударило острым осколком по плечу. Дробный стук раздавался слева и справа. Все заволокло пылью. Эхо гудело и гремело, ему вторил страшный скрежет.

Когда все стихло, мы еще долго лежали неподвижно, боясь пошевелиться. Наконец, я села и закашлялась. Откопала среди каменных обломков фонарь. Каким-то чудом он не погас.

— Что это? — тихо спросил Эмиль, а потом вскочил и закричал: — Что это, черт подери? Что вы натворили?