Тайны старого замка и прочие (не)приятности

Старик вновь упал в кресло.

– Принц придет поговорить с тобой, – Катрина погладила «Мартина» по предплечью. – Сын не в ответе за отца, поэтому держи себя в руках. Обещаешь?

Герцог кивнул. Кэти подобрала с пола книгу и положила на колени старика.

– Можешь больше не прятать перстень, папа. Сними, наконец, перчатку.

В дверь постучали. Оба повернули головы в ее сторону.

– Войдите, – голос герцога был хриплым.

На пороге появился Фан.

– Там это... Нашли потайную дверь. Вепрь спрашивает, нет ли у вас от нее ключей.

Кэти переглянулась с отцом.

– Думаешь, они нашли то самое? – тихо спросил герцог, поглядывая на мнущегося в дверях мальчишку.

– Кто знает? Может, это винный погреб. Но на наше обычное несчастье, он тоже окажется пустым.

Кэти поцеловала отца в щеку и направилась к двери. Она помнила, что в кабинете хранится целая связка ключей, замков к которым так и не нашли.

Но увы, огромная металлическая дверь, прятавшаяся под детской кроватью, не поддалась ни одному ключу. Над ней колдовали королевские шпионы и ведьма, но она не сдвинулась ни на волосок. Все понимали, что она ведет в подземелье, но как туда добраться, не знали.

Дуг, пока остальные мучились с дверью, вынес из комнаты все, что имело хоть какую–то ценность. Вещи перетрясли и пересмотрели, но и здесь не было подсказки, как открыть дверь. Ведьма сдалась первая и ушла в дом.

Глава 20. Полуночные посиделки

До самой темноты принц, его друг и Дуг разрушали остатки здания в надежде, что откроется провал. Они планировали попасть в подземелье, минуя дверь, но и здесь их ждала неудача.

Уставший и вымазавшийся в каменной пыли Найтан сидел на полу. Ночной ветер шевелил листы железа и грозился обрушить их на головы кладоискателей. Но те упорно не расходились.

– Замок магический, его силой не взять. Без ключа здесь делать нечего, – Вепрь оглядел собравшихся. Стоявшая рядом лампа бросала на его лицо некрасивую тень.

– Надо в доме поискать записи Возги. Всякий приличный род ведет свои Хроники. Там может быть подсказка, – Конрад отряхнул руки и поправил лезущие в лицо волосы.

Всем пятерым, включая Фана, требовалась горячая вода. Кэти пошла на кухню, чтобы предупредить Прысю, что понадобится кипяток. Дуг принялся затаскивать найденные в детской комнате вещи в ближайший сарай, чтобы не оставлять их на улице. Ветер нагнал тучи, и начался снег.

Катрина смолчала, что Хроники уже найдены. Пусть отец сам решает, делиться с принцем знаниями или лучше держать рот на замке. Но хотя бы стало понятно рвение графа Фаберта любыми путями заполучить замок. Наверняка он тоже знал историю про чудо-мастера, создававшего уникальные диковинки. Кэти верила, что они обнаружили дверь в потайную мастерскую, благодаря которой семейство Возги купалось в деньгах.

Уже было далеко за полночь, но все равно все, кроме детей – их послали спать, собрались на кухне. События дня не давали разойтись по комнатам. Всем хотелось обсудить и визит графа, и странную дверь в подземелье.

Принц спустился на кухню в компании с дядюшкой Мартином и Катриной. Мужчины проговорили в закрытом кабинете около двух часов. Кэти маялась у двери, переживая, как бы между ними не случилось непоправимое. Она не разбирала, о чем они спорили, но громкие голоса вселяли беспокойство, что один из магов может не выдержать и ударить противника магически.

У отца хватило бы сил убить, об этом Кэти знала. Но истратив все силы на магический заряд, старик тоже оказался бы на краю могилы. Последний удар лорд Ламберт берег на тот случай, если не будет иного выхода, кроме как умереть.

Отец мог победить в споре только в том случае, если бы пустил в ход доказательство, что король расправился с Моной из мести. Да, она отказалась быть его любовницей, за что поплатилась, но как об этом сказать сыну? Не проще ли принцу будет похоронить обоих беглецов в этом же замке? Прекрасно объяснение для всего света, что он обнаружил гнездо мятежников и выжег его.

Но спорщики вышли умиротворенные. В руках принца были Хроники.

«Выходит, отец решил поделиться с Конрадом мыслями о Возги и их тайне. Может, оно и верно. Нам без помощи не обойтись».

– Запомни, я для всех по-прежнему барон Возги, а ты моя племянница, – буркнул отец, когда Кэти бросилась к нему.

– Мы не можем вернуть вам титул и имена, пока не разберемся со всем, что происходит на Севере, – объяснил свое решение Конрад.

– Спасибо, – Кэти опустила глаза. – Я бы не хотела, что слуги перестали доверять нам. Когда Прыся узнает, что мы столько лет врали, будет расстроена. Мне важны их преданность и любовь. Я дорожу всеми ими. А близнецы еще слишком малы, чтобы понять, почему мы считаемся изгоями.

– Я поговорю с Его Величеством. Вы оказали мне, его сыну, неоценимую услугу, и я уверен, что отец отблагодарит вас.

– И нам не придется отрекаться от преступницы Моны Ламберт? – отец смотрел прямо в глаза принца.

Кэти затаила дыхание. Она знала, что после мятежа, затронувшего добрую часть дворянства, многие семьи отрекались от мятежников, вычеркивая их имена из Хроник. Иначе было нельзя. Король начисто разорял такой род, считая, что семья поддерживает идеи мятежа. Сын отказывался от отца, брат от брата.

– Прошло десять лет. Вы не вели подрывную деятельность и не были замешаны в преступлениях против короны. Я думаю, вопрос будет решен положительно.

Кэти видела перед собой государственного деятеля. Думала ли она, спасая брошенного умирать человека, что этим поступком возвращает себя и отца к прежней жизни?

«Как странно пересекаются судьбы».

Одно Катрина твердо знала, скажи сейчас принц, что герцогиню Мону Ламберт следует вычеркнуть из Хроник рода, дочь и отец отказались бы сделать это. Лучше остаться изгнанниками, чем предать имя любимой матери и жены.

Когда они пришли на кухню, Прыся разливала чай. За столом сидели Найтан, ведьма и Дуг. Дуг, конечно, не понимал, о чем говорят люди, но он чувствовал тепло общения и поэтому с удовольствием проводил вечера на кухне.

– Я всегда знала, что графу Фаберту не стоит доверять, – Прыся в сердцах громыхнула сковородой, которую после мытья собиралась повесить на крюк. – Я сердцем чувствовала, что Ядвига не виновата. Я с самого начала говорила, что не может такая порядочная женщина наслать болезнь на деток своей деревни.