Тень смерти
Шрифт:
— Эн’улка (эльф. «Снова неверно»), - произнес призрак, нацеливая меч себе в грудь. Он дематериализовался и ударил через себя, пронзив фее живот.
— А сина?
– спросила Исофиен, просовывая руку через тело призрака и хватаясь за рукоять его меча. Вырвав оружие из рук Сар’ара, она отпрянула в сторону и вытащила меч из себя.
– В конце концов, я — фея, и от потери крови не умру.
Она перехватила меч двумя руками и бросилась в атаку на обезоруженного призрака. В этот момент, Сар’ар наконец понял, что за сходство не давало ему покоя с того самого мига, как он впервые увидел Исофиен. Хотя ее лицо, волосы, губы и нос делали ее очень похожей на Кейтию, ее глаза и выражение лица, когда она, окровавленная, неслась на Сар’ара с мечом наперевес, были точно такими
«Си инье кен’илкуэн… Эдан араноссэ, ворима…» (эльф. «Вот значит, как… Дом Эдан, значит…») - подумал он и замер не шевелясь — потому что он уже знал эту историю — историю о доблестном эльфийском воителе, бросившем вызов власти тьмы, — и знал, как она закончится.
Эльф позволил ему пронзить свой живот, а затем просто отсек костяному воину кисть, тем самым оставляя его оружие в себе. Второго скелета эльф рассек напополам, когда тот занес топор для удара. У ног некромантки тут же начал появляться из земли другой скелет ему на замену, но витязь просто с разбегу взбежал ему на спину, оттолкнулся от него ногами и прыгнул на темную волшебницу, занося меч для удара.
Сар’ар наклонил голову, подставляя шею по удар феи.
— Лэ алкарин (эльф. «Заслужила»), - произнес он.
Меч из крепчайшей в мире линтанирской стали, направленный рукой одного из лучших воинов его времени, разбился вдребезги о шею человеческой женщины, ни оставив на ней даже царапины. И в этот же миг последняя капля крови Сардарлионара вытекла из его раны на землю и он рухнул к ногам темной волшебницы.
Меч разлетелся на кусочки, а в следующее мгновение Исофиен распалась на тысячу маленьких огоньков и угасла. В тот же самый миг купол из пламени сомкнулся над четырьмя эльфами из Семи Ветров — шаманкой, наклонившейся, чтобы исцелить зараженного ядом Церцеи витязя, и двумя мечниками, прикрывашими их от атак Вакиллы — и пламя поглотило их.
— Готово!
– воскликнула ведьма, оборачиваясь.
– Повелитель, я справилась!
— Вижу, - кивнул Мал Хакар, появляясь в облаке зеленоватого дыма. Его плащ местами был изорван, а местами обгорел, но сам он был цел.
– Я тоже справился. Ты выжил, как всегда, - добавил лич, поворачиваясь к Сар’ару.
— Ты тоже, - невозмутимо отозвался призрак. Заметив, что лич озирается в поисках кого-то, он добавил: - Маленькая фея исчезла за пару секунд до твоего появления.
— И?
– произнес лич, явно ожидая, что Сар’ар скажет что-то еще. Не слыша ответа, он сделал призраку знак отойти вместе с ним в сторону. Старик и Дафейс, видя, что угроза фей устранена, повели войска на штурм крепости, а Церцея, спотыкаясь, поплелась в лазарет, умудряясь еще и тащить за собой Вакиллу, которая была преисполнена решимости продолжать участие в сражении.
— Не думаю, что она умерла от последствий моего удара, - наконец сообщил личу Сар’ар.
– И еще — я не знаю, каким образом, но она была нашей дочерью… моей и Кейтии.
— Да, я так и подумал, - кивнул Мал Хакар.
– Мелодия была мастером магии природы высочайшего класса… и у нее была целая тысяча лет, чтобы выйти на уровень, которого мы даже вообразить себе не можем. А природа — источник жизни. Должно быть, ее желание иметь ребенка от тебя в конце концов воплотилось в виде живого существа.
— Но это запрещенная магия… - неуверенно произнес призрак.
— Она заправляла всем в Линтанире на протяжении тысячелетия, разумеется у нее была возможность сохранить все в тайне.
— Тогда почему она исчезла?
— Не мне тебе рассказывать — магия не может сотворить что-то из ничего, даже магия жизни. Мы можем поддерживать жизнь в ком-то живом или сделать правдоподобную подделку жизни. Но создать что-то, что продолжит существовать вечно без участия мага, невозможно. Мелодия, скорее всего, отделила часть собственной энергии, придав ей форму девочки, а затем эта энергия развивалась, стремясь уподобиться своему первоисточнику, и, в конце концов, девочка тоже стала феей. Фея умирает, когда ее энергия иссякнет — Мелодия
затратила все силы, чтобы убить меня и маленькая фея тоже исчезла. Думаю, они вновь стали единым целым в Мире Теней.— Понятно… - кивнул призрак.
– «Энтавэ, инье ла маха-йендэмма», (эльф. «Значит, я не убивал свою дочь») - добавил он про себя.
«Это я их убил», - подумал Мал Хакар.
— Кейтия… Она что-нибудь сказала перед смертью?
– спросил Сар’ар.
— Нет, - ответил лич.
– Не об этом тебе нужно сейчас думать. Ты еще помнишь, зачем мы сюда пришли?
— Естественно, - отозвался призрак, гася сияющий доспех и скрываясь под плащом. Эльф Сардарлионар вновь умер. Илк’ха’йа’лет Сар’ар остался.
***
Мал Хакар стоял на холме и смотрел на пылающую Эленсирию. Город был разделен рекой Листрой на две половины. Лич сейчас стоял на южном, левом берегу, а на северном возвышалась гора Лайрея, в недрах которой была заточена Королева Мертвых, а у подножья стоял Гил’Калиан. Вероятно, некромантам стоило бы переправиться через реку заранее и подойти к Эленсирии с севера, чтобы добраться до Лайреи, не штурмуя город, но Мал Хакар опасался неожиданного нападения со стороны подходящих с севера воинов дома Феа и потому старался как можно дольше оставаться с врагом по разные стороны Листры. После битвы у Магнолии к югу от реки войск у эльфов не осталось. Теперь личу предстояло провести свою армию через плотно застроенный город и взять штурмом Гил’Калиан, укрепленный еще лучше, чем Магнолия. Не найдя лучших вариантов, Мал Хакар приказал Вакилле поджечь город, и она с энтузиазмом выполнила приказ — теперь можно было надеяться, что местное население будет занято тушением пожара, и воинов нежити не будут за каждым углом поджидать засевшие в засаде эльфы.
— Сколько их там, по-твоему?
– спросил лич у Сар’ара.
— Эленесирия — не Велдин, - отозвался призрак.
– Эльфы предпочитают жить в лесу, а не в городах. В городе несколько тысяч жителей, но и их, скорее всего, уже эвакуировали. Остается ополчение и гарнизон. Мы пересчитали убитых в битве при Магнолии и сверились с попавшими в наши руки документами — в гвардейском батальоне Ка’лиана остается еще как минимум две сотни бойцов, помимо убитых у Магнолии. Ополчение, скорее всего, теперь тушит пожар, да и Ка’лиан наверняка уже эвакуировали — вместе с частью гвардейского батальона, которая будет сопровождать их. Остается сотня-другая воинов, и они расположатся в крепости — это единственное место, где они могут хоть как-то защищаться от вчетверо превосходящих сил. Согласно докладу твоей Илк’ха’йа’лет, войска дома Феа численностью в пять сотен воинов находятся в трех днях пути.
— Что насчет других домов? Сколько они могли мобилизовать?
— Сколько бы не мобилизовали, это сейчас не имеет значения — в этом сражении нам будут противостоять лишь силы дома Финдэн. Дом Амарил слаб в военном плане и при этом обладает обширной территорией — их воины останутся на юге и будут защищать свои земли. Самые сильные дома — Ландель и Селлен’эт’Линтанири. Последний славится своими воинами, но слишком многие из них состоят в Линтанири Элдахоссе — большинство из тех воинов, с которыми мы столкнулись на Болотах Ужаса, были из этого дома. Чтобы собрать дополнительные силы, им потребуется больше времени. Дом Ландель многочисленен и процветающ, но традиционно состоит в оппозиции дому Финдэн. О, можешь не сомневаться, они соберут огромную армию и явятся — где-нибудь через месяц, чтобы собрать горстку пепла, оставшуюся от дома Финдэн и объявить себя спасителями Линтанира.
— Кажется, есть еще один дом… дом Памир, вроде бы, - припомнил лич.
– Но ты о нем ничего не рассказывал.
— Дому Памир поручена охрана северных границ Линтанира, - ответил Сар’ар.
– Мне доводилось однажды посетить их владения в Зеленом лесу, и там все совсем по-другому. Весна у них наступает в мае, а в некоторые годы не наступает вовсе. У них никогда нет свободных воинов, чтобы посылать их кому-то на помощь.
— Ну и порядки у вас в Линтанире… - покачал головой Мал Хакар.
– Не понимаю, почему эльфы до сих пор никем не завоеваны.