Тень смерти

У большинства присутствовавших отвисли челюсти — сэр Эллеан, вероятно, был первым Гроссмейстером, потребовавшим что-то у Инквизиторов, и уж точно он был первым, кто потребовал у Инквизиции играть в открытую.

— Решать тут нечего, - вдруг ответил Великий Инквизитор.
– Может мы и Инквизиторы, но четверо из нас — помазанные рыцари, и они не станут отсиживаться в тылу, когда каждый рыцарь Ордена поскачет в бой, - судя по выражению лица сэра Робрина, он был не совсем согласен с такой интерпретацией рыцарского кодекса, но возражать все же не спешил.
– А всем остальным я могу приказать, как Великий Инквизитор. Голосуйте смело, Гроссмейстер. Инквизиция вас поддержит.

Примечания:

* Перевод эпиграфа с эльфийского языка: «Не бери в руки оружие, которым не умеешь пользоваться, не бери в руки оружие, которое боишься использовать.»

** “Сэр” — уважительное обращение к рыцарю, “почтенный” — уважительное обращение к легату. Легат — депутат белых магов, представляющий их в Конклаве Ордена или в качестве посла у союзников — в Совете Архимагов или при дворе короля. Паладином может быть как рыцарь, так и белый маг.

========== Глава XIX. Часть II. Линтанир - в огне ==========

Тот, кто не умеет приносить

жертвы, не сможет стать королем.

Тот, кто не сожалеет о принесенных

жертвах, недостоин им стать.

Принц-консорт Конрад, «Наследник престола —

правдивая история нашего воцарения», 521 ГВ

Лорд Белондил стоял на вершине горы Сарел. Не то, чтобы отсюда он мог разглядеть что-то во тьме ночи, но ему уже и не нужно было за чем-то наблюдать — все приказы были отданы, отряды — отправлены, лагерь у подножия горы — пуст. Все, что оставалось Белондилу и его штабу — ожидать исполнения или провала их рискованного плана.

Интересно, не с этого ли самого места Мал Хакар руководил первой битвой при Магнолии? Белондил читал в отчетах, что лич в конце концов не выдержал и лично вступил в сражение, тем самым обеспечив своей армии победу. Воевода хорошо понимал мотивы этого поступка — изначально он намеревался лично возглавить штурм Корон’Нере и погибнуть там вместе со всеми, но в итоге леди-командующая Золотого Листа отспорила право взять эту роль на себя — в конце концов, Золотой Лист был обречен, так или иначе. Их задачей было сдерживать королеву личей до тех пор, пока план Белондила не будет исполнен, и в процессе этого сдерживания большая часть отряда должна была погибнуть, обеспечив выжившим достаточное количество сил для того, чтобы одолеть Са’оре и Мал Хакара. Впрочем, слово «выжившим» в формулировке этого плана было самообманом — на самом деле все понимали, что достаточный уровень силы будет достигнут только тогда, как в Золотом Листе останется лишь один воин… и эльфы не стали пускать выбор этого воина на самотек — друид Варарион не отправился в битву вместе со всеми, а стоял сейчас рядом с Белондилом и ему, вероятнее, было так же тяжело, как и главнокомандующему, хотя оставили их по разным причинам — Варарион обладал мощными связывающими заклинаниями и мог копировать способности других магов, что, вкупе с неимоверной живучестью, которой его должны были обеспечить узы Золотого Листа, давало ему наилучшие шансы на победу над бессмертными противниками. Белондил же, напротив, был бесполезен — он отлично стрелял из лука и сносно дрался мечом, но эти навыки не были значимыми ни для битвы с личами, ни для задач Предвестников Зноя. Как итог, они оба стояли здесь в то время, как сотни эльфов умирали. Белондил читал в хрониках, что тысячу лет назад госпожа Мелодия пожертвовала четырьмя тысячами воинов, чтобы разбить Армию Мертвых. По сравнению с этим нынешняя жертва в восемьсот эльфов вроде как была совершенно незначительна, но те четыре тысячи, погибшие где-то когда-то уже давно стали просто записью в книге о героизме и самопожертвовании, а вот те шестьсот, которые умирали сейчас на Корон’Нере и те двести, которые через полчаса начнут умирать под Магнолией, были все еще вполне реальными живыми эльфами, у которых были где-то семьи, и Белондил знал, что, независимо от исхода сражения, эти семьи его не простят. Когда-нибудь, через пару-тройку поколений сегодняшняя жертва тоже станет записью на листе бумаги и тогда, возможно, на том же листе появится запись и о главнокомандующем линатнирской армии, уничтожившем тридцать тысяч мертвецов и спасшем Родину, но Белондил догадывался, что, в отличие от некоторых фей, он не доживет до дня, когда история оправдает его деяния.

— Херумма, морна курувар аналелья’симен (эльф. «Милорд, сюда приближается темный маг»), - вдруг сообщил Варарион.

Белондил, отрываясь от мрачных мыслей, быстро окинул взглядом небеса, просто чтобы убедиться, что темные маги не научились летать, а затем посмотрел в единственном направлении, откуда на самом деле мог появиться противник — в сторону узкой горной тропы, опоясывающей Сарел. Враг действительно был там — небольшая черная фигурка с магическим посохом в руках — ему оставалось идти до вершины еще с полмили, но он уже был на тропе, а других путей убраться с горы не было, так что эльфам оставалось либо просто ожидать, пока он поднимется, либо стрелять по нему из луков.

— Ла пилин, - распорядился воевода.
– Сэ ла лелья’симен мине ай сэ кэ на’пилин. (эльф. «Не стрелять… Он бы не пошел сюда один, если бы его можно было застрелить из лука.»)

— Аватарья’инье, ла минда сэ мюрэлумэ, - повинился друид.
– Сина эура ла лимбэ тулка. (эльф. «Простите, я слишком поздно его заметил… Его аура не была слишком сильна.»)

— Ла улка, - отозвался Белондил.
– Сэ харья’эура энтавэ сэ ла кэ Мал Хакар, ла ворима? (эльф. «Ничего страшного… То, что у него есть аура, означает, что это, по крайней мере не сам Мал Хакар, верно?»)

— Инье ла сана’сина сэ (эльф. «Да, не думаю, что это он»), - подтвердил Варарион.

— Сина йандо ла анта’аматирэ, ла ворима?
– усмехнулся воевода, а затем повернулся к юной ученице друида, которая, услышав о приближении неведомого темного волшебника, явно не знала, куда ей спрятаться.
– Мадиа, элье иста’Алдарумал? Рума’эльетано ми малос — сарорья мюрэ ан Малин Лассэ сама. (эльф. «Все равно не слишком обнадеживает, верно? Мадия, вы ведь владеете Древесным Порталом? Переместите своего наставника в лес — его спасение необходимо для выполнения плана Золотого Листа.»)

— Нан… - решилась возразить девушка, хотя по ней было видно, что больше всего на свете она мечтает телепортироваться отсюда куда подальше.
– Валамма ээр аан мине кар… Иинье ла кэ энтул’тар’элье… (эльф. «Нно… Ммоих сил хватит ттолько на один раз… Яя не смогу ввернуться за вами…»)

— Инье ханья’сина, - кивнул Белондил.
– Кар’канва. (эльф. «Я знаю… Выполняйте приказ.»)

— Титта лу… Иинье мюрэ оонта-алда симен (эльф. «Оодну минуту… Ммне нужно сначала вырастить здесь дерево»), - друидка достала из набедренной сумочки яблоневое семечко и бросила его в землю. Несмотря на то, что почва на вершине горы была каменистой, семечко немедленно проросло и стало стремительно превращаться во взрослую яблоню… но этому превращению не суждено было свершиться, потому что рука в латной перчатке схватила деревце за ствол и выдернула его из земли, а другая такая же рука сжала правое запястье ученицы друида и сломала ей руку.

— Вам не спастись, - сообщил лич, бросая визжащую от боли девушку на землю и ногой раздробляя ей кисть левой руки. На несчастную друидку лич даже не смотрел — его глаза изучали остальных противников. Схватившиеся за мечи семеро офицеров во главе с воеводой и старый друид. Это было даже слишком просто. Та фигура, которую эльфы смогли разглядеть в предрассветной мгле на горной тропке, и которой оставалось идти до вершины еще минут пять, была лишь тенью — двойником, созданным с помощью темной магии. За свою долгую жизнь лич очень много раз слышал от самых разных чародеев, что его аура слаба. На самом деле она была не просто слаба, а очень слаба — возможно, он был единственным в истории магом S-класса*, которому удалось стать личем. Враги всегда очень удивлялись тому, насколько поздно им удавалось заметить его приближение, и со временем он научился этим пользоваться. Вот и на этот раз, увидев на расстоянии полумили от себя предполагаемого противника, эльфы сразу поверили, что замеченная ранее аура принадлежит ему, в то время как настоящий лич прятался за валуном всего в пятидесяти футах от них.

«Сина Мал Хакар?
– подумал Белондил.
– Ла кенда’сина…» (эльф. «Все-таки Мал Хакар? Вроде не похож…»)

Действительно, лич стоявший перед ним, был совершенно не похож на все описания Мал Хакара — это был невысокий широкоплечий скелет в золотой короне и лиловой мантии. Его правая глазница пылала кроваво-красным огнем, а левая — холодным голубым. Лич был облачен в старинный нагрудник, покрытый чародейскими письменами, оплечья и латные перчатки.

— Ман мине эт Малин Лассэ йандо куалин, - прошептал друид на ухо воеводе.
– Элмэ харья’лу… Инье нут’сэ, элье — мак’сэ. (эльф. «Кто-то один из Золотого Листа уже погиб… У нас есть шанс… Я свяжу его, а вы рубите мечами. »)

Он стукнул посохом о землю создавая магические путы — его версия заклинания полностью отличалась от тех Пут, которыми пользовались большинство магов природы. Многочисленные лианы выросли из земли под ногами у друида и устремились к личу, заплетая его в своеобразный кокон. Но мертвый чародей с легкостью сбросил с себя лианы, а когда один из витязей подбежал к нему с мечом, лич сначала отбросил его рукой и лишь затем вытащил из ножен меч с широким клинком. Это оружие было столь причудливо изогнуто и его покрывало такое количество узоров и рун, что его можно было счесть декоративным, и любой настоящий мечник поставил бы десять золотых на то, что после пары блоков оно сломается. Но личу не пришлось ставить блоки, он неспешно замахнулся на эльфийского витязя мечом, а когда тот попытался увернуться, то вдруг споткнулся и упал, а темному магу оставалось лишь пронзить мечом лежачего.