Тени Империй

Акико шагнула вперёд:

— Мы не позволим тебе забрать его.

— Я не пришёл забрать. Я пришёл… предложить.

Он протянул руку. На его ладони — осколок янтаря. Внутри — пульсирующая капля крови.

— Это память. Первая. Твоя. Или его. Выбери.

Алексей медленно поднял руку. И прикоснулся.

И мир исчез.

Глава 19: Память Сердец

Крик пробился сквозь слои памяти, как клинок — сквозь ткань мира.

Алексей вздрогнул. Мгновение — и сияющий город исчез. Сердца в небе вспыхнули и погасли. Мать... её голос растворился в гуле. Он падал снова — но теперь вверх. Сквозь пепел, сквозь звёзды, сквозь боль.

Он проснулся с рывком.

Озеро. Лес. Дождь. Всё было на месте — но что-то изменилось. В воздухе висела кровь. Прямо перед ним — Мария. Она держалась за живот, из-под ладони капала кровь. Лицо бледное, губы дрожат.

— Волкон... — она хотела пошутить. Не смогла.

За ней — фигура. Высокая. В серой мантии, с маской-куполом на лице. Без рта, без глаз. Только трещины, из которых сочился дым.

— Кто... — прошептал Алексей, но тени уже шевелились. Они знали.

Ночной Апостол. Посланник не Сердца — а Разлома.

Существо шагнуло вперёд, и мир вокруг потемнел. Озеро застыло, деревья согнулись, воздух стал вязким. Алексей поднялся, шатаясь, и тени закрутились вокруг него, как водоворот.

— Не подходи, — выдохнул он. — Уйди… пока можешь.

Апостол остановился. С его тела свисали цепи, дрожащие в такт пульсу земли. Потом он заговорил. Его голос не звучал — он слышался внутри черепа.

— Ты касался Сердца. Оно теперь в тебе. Но оно… не твоё.

— Ты опоздал, — Алексей поднял руки. Тени сгустились. — Я уже выбрал.

— Нет, — прошептали цепи. — Ты пока не отказался.

Он атаковал.

Цепи выстрелили вперёд, как змеи. Алексей отшагнул в сторону, тени вспухли, отбивая удар. Но одна из цепей метнулась вбок — к Марии. Он не успевал.

Но кто-то успел.

Акико.

Словно из воздуха, она возникла между ними, и её меч вспыхнул — не светом, а звуком. Вибрация срезала цепь, как лезвие. Апостол отшатнулся, и на миг — тишина.

— Ты слабеешь, — сказала она. — И ты боишься.

— Я не боюсь, — прошептал Алексей, подходя к Марии и опускаясь рядом. — Но я больше не бегу.

Он сжал руку Марии, передал ей что-то. Тепло. Мгновение. Тень скользнула под её кожу — не болью, а исцеляющим прикосновением.

— Что ты… — начала она.

— Это не только Тьма, — сказал он. — Я видел. Там был Свет. Он… часть меня.

Он поднялся. Глаза янтарные. Ладони светятся. Тени — обвили его с одной стороны. С другой — вспыхнули нити света, тёплые, как утренний туман.

И он сказал:

— Убирайся.

И мир ответил.

Тени взвыли. Свет расколол землю. Воздух задрожал. Апостол рухнул на колени, маска треснула. Изнутри — голос, чужой и испуганный:

— Ты... не сосуд.

— Нет, — ответил Алексей. — Я — равновесие.

Он протянул руку. Маска рассыпалась прахом. А внутри — лицо. Старик. Человек. Сгоревший наполовину. Глаза, полные ужаса. Он шептал:

— Второе сердце… оно не то, чем ты его считаешь…

И исчез.

Вместе с телом — исчез и мрак. Озеро вновь зашевелилось. Трава встала. Акико медленно опустила меч.

— Ты… не просто маг, — сказала она. — Ты стал чем-то… новым.

Мария, сидя на земле, выдохнула:

— Предлагаю записать в журнал: Волконский официально взбесил как свет, так и тьму.

Алексей не ответил. Он смотрел на свои ладони. Свет на одной. Тень — на другой.

И понимал: впереди не просто путь.

Впереди — решение.

Тишина после битвы тянулась вязкой, как сгущённое молчание. Лес казался выжженным, даже если не горел. Мария сидела у воды, перебинтовывая рану — выражение лица у неё было каменным. Акико медитировала, глаза прикрыты, ладони на коленях, как у статуи, что ждёт бурю.

Алексей стоял спиной ко всем.

Внутри него — шторм.

Свет и Тьма — две реки, текущие в одну плоть. Он чувствовал, как они переливаются друг в друга, как переплетаются, не мешая, но и не сливаясь. Он знал: это не конец. Это даже не середина. Это только первый шаг.

"Ты готов."

Голос. Но не внешний. Внутренний. Тот, что он слышал в Памяти. Тот, что принадлежал Сердцу.

— Кто ты? — спросил он, вслух и про себя одновременно.

"Я — тот, кто смотрел, как первые города пали. Я — память всех теней. Я — искра, что не угасла. Я был Сердцем. Теперь я — часть тебя."

— Ты хочешь управлять мной?

"Нет. Я — инструмент. Но инструмент может порезать того, кто не знает, как держать клинок."

Он закрыл глаза. Видения нахлынули вновь — не такие ясные, как раньше, но настойчивые. Он видел карту. Старую. Выжженную. На ней — горы, слипающиеся в символ. Спираль. Две реки. Один город.

"Там скрыто второе Сердце. Но путь не прямой. Его охраняет Тень Бессна. И... ключ не ты."

— Кто тогда?

Тишина. Потом — образ. Григорий. Но не тот, что он помнил. Этот был в мантии из костей. С глазами, как у мёртвого солнца. И с рукой, в которой пульсировал черный кристалл — не Сердце, но осколок.

"Он пошёл иным путём. Через боль. Через предательство."

— Он мой брат. Он был… человеком.

"Он был. Теперь — он Проводник."

Алексей открыл глаза. Его дыхание сбилось.

— Мы должны идти туда. К южным горам.

Акико кивнула. Она уже знала. Как будто слышала ту же правду.

Мария подошла. Лёд вокруг её рук дрожал, будто знал, что скоро растают последние дни покоя.

— Но ты не рассказал, Алексей. Что ты видел, пока валялся в коме?